На сей раз я не смахнул ее.

Мы с Паком не разговаривали вместе идя по пустым, темным коридорам Земель Испытаний, погруженные в свои собственные мысли. Я раз обернулся и увидел, как он торопливо вытирает глаза, прежде чем быстро свернуть за угол. Коридоры казались теперь более пустыми, тени более глубокими, когда мы передвигались по залам, на одного спутника меньше, чем в начале.

Ариэлла ушла. Я не представлял, как она сделала это, сопровождая нас, помогая нам все это время, зная, что не вернется. Я дважды потерял ее, дважды был вынужден наблюдать, как она умирает. Но, по крайней мере, на сей раз она сама выбрала свой путь. Она давно сделала выбор. И если Волшебное царство возвратило ее, то конечно, оно не дало бы ей просто исчезнуть, словно ее никогда и не существовало. Жизнь настолько яркая как ее должна где-то продолжаться. Ариэллу Туларин слишком любили и лелеяли, чтобы она просто увяла и стала забытой. Это было маленькое утешение, но я цеплялся за него с оставшимся самообладанием и надеялся, что где бы она не была, в какой бы форме не существовала, она была счастлива.

Снаружи у моста нас ждала высокая фигура Хранителя. За ним проплывали звезды, и темнота окутывала дымкой очертания далеких Зарослей.

– Здесь мы расстанемся, — объявил он, когда мы присоединились к нему. — Ваши поиски окончены, рыцарь, путешествие завершено. Вы никогда снова не увидите меня или Край Мира. И при этом вы не будете помнить дороги, приведшей вас сюда. Но поскольку вы первый получивший душу и выживший, я предлагаю вам один последний дар для путешествия домой.

Он протянул руку, бросая что-то маленькое и блестящее в мою ладонь. Это был шар из затемненного кристалла размером с апельсин, хрупкое и теплое стекло касалось моей кожи.

– Когда будете готовы, — проговорил Хранитель, — разбейте шар, и будете перенесены из Волшебного царства обратно в мир людей. А оттуда — как пожелаете.

– Обратно в мир людей? — Пак посмотрел через мое плечо на стекло. — Это как-то не по пути. Разве вы не можете дать нам что-нибудь, что перенесет нас в Дикий Лес или Аркадию?

– Это не работает подобным образом, Плутишка Робин, — сказал Хранитель, заговорив с ним, возможно, впервые. — Вы можете вернуться в Дикий Лес также как и пришли. Но путь по Реке Грез длинный, и у вас не будет парома, чтобы защищать.

– Все в порядке, — сказал я Паку, прежде чем он начал спорить. — Я смогу попасть в Железное Царство из мира смертных. Если… ты сможешь открыть проход для меня, вот так.

Пак взглянул на меня, понимание отразилось в его глазах. Он кивнул.

– Конечно, снежный мальчик. Без проблем.

– Но, — добавил я, смотря на Хранителя, — есть еще одно, что я должен проверить прежде, чем мы уйдем. Мы оставили друга в храме, когда пришли сюда. Он все еще там? Можем ли мы спасти его?

Хранитель распрямился.

– Волк, — произнес он. — Да, он все еще жив, хотя его искра стала слабой. Он остается пойманным в ловушку под дверью. Вам придется сначала освободить его прежде, чем вы сможете забрать волка с собою в мир смертных.

– Вы не можете открыть дверь? — спросил Пак хмурясь.

– Состязание никогда не было закрыто, — категорически произнес Хранитель. — Пока ваш друг остается в двери, держа ее открытой, ворота все еще в действии. Дверь должна быть полностью запечатана прежде, чем ее смогут открыть еще раз.

– Предлагаю вам поспешить, — сказал Грималкин, появляясь на проплывающем камне возле края, презрительно наблюдая за нами. — Если вы настаиваете на помощи собаке, делайте это быстрее, так, чтобы мы могли бы уже уйти. Я бы со своей стороны хотел вернуться домой где-нибудь в этом столетии.

Дом, подумал я с острой тоской в груди. Да, пришло время пойти домой. Это было слишком долго. Ждала ли все еще меня Меган? Или, как она предложила во сне, продолжила двигаться дальше и нашла счастье с кем-то еще? Вернусь ли я только для того, чтобы найти ее в объятиях другого? Или еще хуже. Найду ее ужасной эльфийской королевой, беспощадной в своей власти, правящей посредством страха, похожей на Маб?

Признаться, я боялся. Я не знал, что ожидало меня в конце поисков. Но не смотря на то, что я мог бы найти, даже если бы Меган забыла меня, я бы все равно к ней возвратился.

– Рыцарь, — сказал Хранитель, когда мы начали переходить мост. Пак оглянулся назад, но я махнул ему, чтоб он продолжал идти. Он состроил лицо, но оставил нас. — Не умоляйте дара, данного вам, — продолжил Хранитель низким голосом, когда Пак последовал за Грималкиным через мост. — В вас находится душа Зимнего эльфа. Вы больше не часть Волшебного царства, но при этом вы не совсем смертный. Вы… уникальный. — Хранитель отступил, слабый намек веселья слышался в его безразличном голосе. — Увидим, куда это приведет вас.

Я поклонился одетой в робу фигуре и пересек мост, всю дорогу чувствуя на себе взгляд древних глаз. Однако когда я добрался до другой стороны и обернулся, Хранителя не было. Огромная масса Земель Испытаний уплывала, стремительно становясь все меньше и расплывчатей, пока не исчезла в Конце Света.

Следуя за Грималкиным по коридору назад в храм, мы добрались до тяжеловесной каменной двери состязаний. На мгновение я испугался, что мы опоздали. Волк лежал не двигаясь в дверном проеме, огромная голова покоилась на его лапах. Кровавая пена покрывала рот и ноздри, мех смялся и потускнел, а сквозь черную шкуру резко проступали ребра. Духи все еще цеплялись за него через отверстие, пытаясь затащить его обратно в храм, навсегда поймать в ловушку. Но даже обессиливший и очевидно безжизненный, он был также неподвижен, как и гора.

– Жаль, — заметил Грималкин, когда мы подошли ближе. — Раздавленный под дверью — это не тот конец, какой я бы представил для Огромного Страшного Волка. Но полагаю, в конце концов, что и он уязвим.

Сверкающие зеленые глаза Волка распахнулись. Увидев нас, он слегка кашлянул и приподнял голову с лап, уставившись на меня. Кровь капала с его носа и рта.

– И так, в конце концов, ты сделал это, — констатировал он. — Полагаю, что должен поздравить тебя, но в настоящее время меня это мало волнует. — Он тяжело дышал, переводя глаза с меня на Пака и Грима, а затем навострил уши. — А где девчонка?

Пак отвел взгляд, а я вздохнул, проводя рукой по волосам.

– Ее нет.

Волк кивнул, не удивленный.

– Ну, если вы хотите уйти той же дорогой, я уверен, что вы сможете проскользнуть под камнем. Эти призраки надоедливые, но они больше не представляют проблемы.

– А что насчет тебя?

Волк вздохнул, снова положив голову на лапы.

– У меня не осталось сил. — Закрыв глаза, он с болью переместился на камнях. — Так же как и у вас нет сил, чтобы сдвинуть эту дверь. Оставьте меня.

Я сжал кулаки. Воспоминание о принесенной Ариэллой жертве все еще причиняло мне жгучую боль.

– Нет, — сказал я, заставив Волка приоткрыть веко. — Я уже наблюдал за смертью одного друга сегодня. Я не потеряю другого. Пак… — Я сделал шаг вперед и уперся плечом в основание плиты. — Идем. Помоги мне сдвинуть это.

Пак сомневался, но подошел и подпер камень, вздрогнув, когда попробовал сдвинуть его.

– Уф, ты в этом уверен, снежный мальчик? Я имею ввиду, что ты теперь человек…

Он затих от выражения на моем лице.

– Ну, хорошо. На три? Эй, Волчара, ты ведь тоже собираешься помогать, правда?

– Вы не можете освободить меня, — сказал Волк, взглянув на каждого из нас по очереди. — Вы не достаточно сильны. Особенно если принц простой смертный.

– Как печально. — Грималкин подошел, остановившись от морды Волка точно на расстоянии броска, подальше от сомкнутой пасти. — То, что великая собака должна полагаться, что человек спасет ее, потому что она слишком слаба, чтобы двинуться. Мне следует присесть здесь и понаблюдать, чтобы навсегда запомнить этот день.

Волк зарычал, шерсть встала дыбом. Привстав на ноги, он уперся плечами в плиту и напрягся, обнажая клыки.