– Что? — Я отстранилась от него, чтобы посмотреть, действительно посмотреть на него. Он казался немного другим, чем раньше. Возможно, черты его лица были менее заостренными, и он не был совершенно холодным, но у него все ещё были яркие серебряные глаза, те же непослушные волосы. Возможно, он был теперь человеком, но все еще оставался Ясенем, тем, в кого я влюбилась и все еще любила всем сердцем. И если он действительно обрел душу и стал человеком…

Мы можем быть вместе. Теперь мы можем быть вместе, не боясь ничего. Он действительно сделал это.

Ясень моргнул под моим испытывающим взглядом.

– Я прошел? — почти прошептал он.

– Подожди минутку. — Слегка нахмурившись, я потянулась и убрала его волосы назад, открывая изящное, заостренное ухо. — Если ты человек, то как объяснишь это?

Ясень усмехнулся. Его глаза заискрились, и я внезапно увидела сияющую в нем душу: яркую, чистую и прекрасную.

– Очевидно, что во мне осталось еще немного волшебства, — сказал он, проводя пальцами по моим волосам, поглаживая мою щеку большим пальцем. — Достаточно, чтобы не отставать от остальной части Волшебного царства, во всяком случае. Возможно, достаточно, чтобы не стареть. — Он мягко рассмеялся, как будто сама мысль пугала его. — Лучше привыкните к этому лицу, ваше величество. Я планирую пробыть здесь очень-очень долго. Возможно, вечность.

Мои глаза затуманились, а в груди от счастья раздувался шар, разгоняя тьму, пока не осталось место ни для чего, кроме радости. Но все, что я смога придумать, чтобы сказать — было: «А разве тебе уже не несколько столетий?»

Ясень склонил голову, привлекая нас еще ближе.

– Ради тебя я отправился на Край Света, а все, что ты можешь сказать — это насколько я стар? — Но его глаза искрились, и он все еще улыбался.

Я решила, что мне нравиться этот Ясень: это светлое, свободное создание, словно душа отворила часть его, которой не разрешалось проявляться в холоде Зимнего Двора. Это заставило меня почувствовать, что я могу еще подразнить его.

– Я ничего не говорила о действительном старении —, — Но в этот миг, среди восклицаний и свиста Железного Двора, Ясень’даркмир Таллин нежно взял в руки мое лицо и прильнул своими губами к моим, начав наш первый день вечности именно так, как он должен был бы начаться.

В ВЕТВЯХ НЕКОЙ пустоши завывал теплый ветер, шелестя листьями и насвистывая сквозь скелет огромной рептилии в центре поляны. Распластанный в траве посередине пустоши, он казался чрезвычайно не к месту, символ смерти посреди такого большого количества жизни. Цветы устилали когда-то грязную землю, а в ветвях щебетали птицы. Ярко сквозь облака светило солнце, медленно сжигая дымку тумана, который все еще цеплялся за меленькие клочки ежевики в долине. Скелет, с обесцвеченными белыми костями и разинутой пастью, выглядел жалким и незначительным среди буйства красок. Природа медленно делала свою работу. Мох и сорняки уже ползли по мертвому гиганту, а крошечные цветы только начинали прорастать сквозь его грудную клетку, скручиваясь тонкими стебельками вокруг костей. Через несколько сезонов он будет неузнаваем.

Тень отделилась от кустов ежевика. Большой серый кот со сверкающими желтыми глазками, моргая, вышел на солнце. Он проложил свой путь через пустошь, проходя мимо медленно исчезающего скелета, пока не добрался до ствола огромного дерева, с белыми цветами на пике своего цветения. Присаживаясь у ствола, он обвернул вокруг себя пушистый хвост и закрыл глаза, слушая звук ветра в деревьях. Пара цветков закружилась вокруг него, поддразнивая его длинные усы. Казалось, что он улыбнулся.

– Я счастлив, что ты, наконец, обрела покой. — Ветви над ним зашелестели, по звучанию подозрительно похоже на смех. Вставая, кот поднял голову, позволяя легкому ветерку взъерошить его шкурку, наблюдая за танцем лепестка на ветру. Потом, резко взмахнув хвостом, он прыгнул в подлесок, и солнце окончательно поглотило полоску серого меха.