Муран рассказывал о том, что замок достался его господину по линии матери, так как он был ненаследным принцем, и вторым сыном, то все, что принадлежало бывшей императрице, теперь стало его собственностью. Место, на котором построили сооружение, было магическим, и когда-то именно здесь первозданный дракон отложил свое яйцо.

Но через двести лет скорлупа так и не треснула, и новое потомство Великого Прародителя не появилось на свет. Горевал тогда дракон, не имея сил вновь оставить после себя наследие, и обратился к Трилицему. Наш понимающий и оберегающий бог сжалился над скорбящим и отчаявшимся драконом и сказал, что лишь девственная ведьма сможет спасти яйцо от приближающейся смерти. Если он сможет ее уговорить, то быть его детям живыми и здоровыми.

— И она согласилась?

Я сомневалась, что ведьма, пусть и девственница просто так решила помочь дракону в его проблеме. И это не мое такое плохое отношение к ним, просто всем было известно, что чаровницы за бесплатно и красивые глазки не работают. У некоторые даже предоплата сто процентная

— Конечно. Ведьмы народ пусть и вредный, но понимающий, особенно к бедам. У них дети тоже редкое явление, поэтому она с готовностью согласилась, но с одним условием.

— Каким? — Муран так интересно рассказывал, что я ощутила единение не только с этим замком, но и драконами, которые ныне были частью моей семьи.

— Она сказала, что поможет, если Великий Прародитель обменяется с ней кровью и магией, — ответил Муран, выводя меня из замка и показывая чудесный сад.

Казалось, что сад распростерся на целые километры вокруг. Синие, красные и фиолетовые бутоны редчайших цветов пылали яркими отблесками на солнце, заставляя мое сердце замереть от этой первозданной, нетронутой красоты. Цветастый ковер ластился к нам, когда мы шли по вымощенной желтыми кирпичами дорожке, они словно были живыми, и жаждали, когда кто-то притронется к их атласным лепесткам, приласкает тонкий стебель и увлажнит живительной влагой.

— Здесь так красиво! — восхитилась я искренне, опускаясь на колени и с опаской, что-то сломать или порушить, прикоснулась к бархатным бутонам, чувствуя, как искра радости пронеслась щемящим восхищением по телу, оседая в самом сердце. — Они прекрасны.

— Нашей дриаде будет приятна твоя похвала, — хмыкнул Муран и откинул с лица мешающие, травянисто-зеленые пряди.

— И что с драконом случилось? Ведьма ему помогла? — спросила, ведь было уже интересно, чем все кончилось.

— Помогла, и с тех пор драконы одна из самых процветающих и сильных рас нашего мира, — сообщил с гордостью в голосе Муран. Причем, создавалось такое ощущение, словно он непосредственное участие в процветании летающих и огнедышащих принимал. — Идем дальше, у нас еще остался неисследованными подвал и башни. Идем, скоро ужин подадут, а я хочу тебе все показать, чтобы ты не заблудилась, — Муран поторапливал меня, предлагая руку, чтобы я встала на ноги. — Коралина, попроси господина, и он тебе целую спальню этих цветов нарвет, причем самых разных, — василиск сразу понял, что мне сложно расстаться с этой ароматной и цветущей красотой.

— Не нужно срывать эти цветы, — сказала, как отрезала, и Муран от неожиданности аж рот неприлично открыл. — И не нужно меня поторапливать, мне казалось, что уж чему, а терпению долгоживущие расы научились. По тебе этого сказать нельзя, — отчитала парня, и он густо покраснел, явно понимая, что переборщил.

— Прошу простить мою бестактность, я забылся. Но! — он выставил перед собой палец. — Просто ты очень хороший слушатель, а мне в последнее время общения не хватает с кем-то не отсюда. Мир? — он протянул мне руку. Солнце красиво играло в длинных волосах василиска, отчего те казалось, были сотканы из изумрудных нитей и шелка. Рубашка развевалась на поджаром торсе, и не будь я знакома с Расоном, то сказала, что никого красивее не встречала.

— Мир, — согласилась я, пожав длинные, мозолистые пальцы, и чуть встряхнула их, а после спрятала руки за спину и первой направилась к замку. — Так и будешь стоять, как вкопанный? — спросила у василиска, а он лишь задорно рассмеялся, растрепал свою густую шевелюру и догнал меня.

Кажется, василиски не такие уж и страшные монстры. Один из них, как минимум, не страшнее болтливого попугая, с замашками клоуна.

— Все, иди отсюда, — я практически вытолкала Мурана из своей спальни, но он сопротивлялся из последних сил.

— Давай я помогу! — настаивал василиск, продолжая проталкиваться через дверь, точнее через небольшую щель, которая осталась между дверью и косяком. — Я могу напитки разливать и тарелки с едой разносить, а если будешь переживать, то разряжу атмосферу оригинальной шуткой, — Муран был неумолим в своем стремлении помочь мне с сегодняшним ужином. Правда, если быть уж до конца честной, то этот наглый, беспринципный, и очень сопереживающий парень просто хотел поржать над тем, как я краснела и бледнела при виде своего дракона.

Ну-ну, ему-то смешно, а мне вот не до шуток. Я так волновалась и тряслась, что пришлось уже два раза платье менять — потому что они не подходили для подобного вечера, и с волосами я пыталась совладать. Вот только ничего не помогало унять волнительную дрожь в коленках и удушающий страх, сковывающий грудь железным обручем.

— Не нужна мне помощь. Ты меня еще больше нервировать будешь только, — очередная попытка вытолкать парня из собственной спальни, которая почти удалась.

Вот только позади нас мелькнуло зеленое свечение, и раздался грубый, недовольный вопрос:

— И как это понимать? — и у меня по спине пробежал холодок, пальцы ослабли и Муран просто ввалился в мою комнату, распластавшись длинной статуей на полу.

— Господин! Вы так воинственно выглядите, снова с советником Зисом магией мерились? — спросил совершенно не в тему взволнованный василиск, неожиданно резво вскакивая на ноги и принимая стойку смирно — руки по швам, ноги вместе, голова чуть опущена, словно его ругать собрались, и он был готов принять любое наказание.

— Муран помог мне подготовиться и комнату обустроить, — вышла я чуть вперед, чтобы гнев Расона не обрушился исключительно на василиска. Муран же действительно просто помочь хотел, никаких порочащих ни мою, ни его репутацию мыслей. — Ты же не против, чтобы мы поужинали у меня? — спросила с легкой тревогой и опаской, не имея сил посмотреть в чарующие, серебристо-серые глаза своего дракона.

Я боялась увидеть гнев или злость, которые растопчут мое глупое сердце, заставляя ощутить себя ненужной и жалкой. Поэтому мне было проще опустить взгляд и ждать приговора, который бы обрушился на меня каменным, убийственным градом эмоций.

— Муран, — одно только имя и василиск смиренно поклонился, и резво удалился, словно его и не было тут. Лишь шелест одежды напомнил мне о том, что правая рука господина вообще находился рядом. Напоследок василиск лишь кивнул мне и губами пожелал удачи. — Коралина, — и вновь, одно лишь имя, а у меня перед глазами уже вся жизнь пронеслась, и щеки заалели от смущения и тревоги.

Что если ему не понравилась моя инициатива, и он хотел спокойно отужинать в привычной обстановке без всего этого?.. Что если присутствие Мурана разгневало этого доброго и ласкового дракона, заставляя ревность и жажду крови вспыхнуть в нем, пробудившимся вулканом и сейчас оно обрушится на своевольную невесту, как ливень из осколков эмоций.

Расон медленно приблизился ко мне, но я продолжала изучать пол под своими ногами и нервно оглаживать подол нежно лавандового платья. Оно было одним из немногих, которое мне действительно нравилось. Выдержанный верх, без всяких рюшей или оборок, а лишь гладкая, мягкая ткань. Фасон сужался к талии, обхватывая так туго, что фигура казалась воздушной и очень хрупкой. Книзу платье чуть расширялось, но не было пышным, как свадебный торт, лишь чуть обрисовывало плавный изгиб бедер.

— Коралина, посмотри на меня, — мягко попросил мужчина, и я поняла, что больше не могу сопротивляться желанию взглянуть в серебристые омуты, и утонуть в них. И пусть он ругается. Расон такой красивый, что я поняла — переживу гнев, только бы смотреть в эти глаза и плавиться в них, как свечка, брошенная в беснующееся пламя камина. — Я не сержусь, жемчужина, — он обхватил своими сильными пальцами мой подбородок, осторожно прикоснулся шершавой ладонью к моей щеке, заставляя дыхание замереть в горле. А когда я подняла взгляд к прекрасному лицу Расона, то выдохнула, пораженная тем, насколько мужественно и притягательно выглядел этот дракон — чуть взъерошенные волосы, торчащие в разные стороны, нижняя губа чуть припухла и на ней запеклась капелька крови, а от одежды исходил дурманящий аромат мужчины, силы и немного дыма.