— Агги, с наступающим! — кричит в трубку Арина. — Как дела? Я так соскучилась по тебе.

— Привет, дорогая потерявшаяся подруга! — усмехаюсь я. — Ты уже добралась до места назначения?

— Да, наконец-то. Прости, что раньше не позвонила. Сейчас заскочу в торговый центр за подарком для Леи и сразу к ней, — Самойлова громко выдыхает. — Я как обычно опаздываю. А ты чем занимаешься? На вечеринку к Изотовым собираешься?

— Нет, я в особняке. Украсила спальню, включила мелодраму. Осталось сходить в магазин, хорошо, что он хоть не слишком далеко, а то по такой погоде не грех и застрять где-нибудь в сугробе, — усмехаюсь я.

— А Воскресенский? — тихо интересуется подруга.

— Его самолет отменили, поэтому он едет поездом, — спокойно произношу, поправляя на елке и без того идеально висящий шарик.

— Ты уверена, что он едет поездом, Агния? — настороженно спрашивает Арина, после чего сбрасывает вызов, но тут же перезванивает, включая видеосвязь. — Это случайно не твой супруг? А это Алиса же или как там ее?

Щеки моментально вспыхивают, а сердцебиение учащается. Воскресенский стоит у витрины с дорогими украшениями в компании этой чертовой брюнетки. Два месяца ее, кажется, не существовало, а тут на тебе, оказывается, все это время она очень даже присутствовала.

— Агги, — тихо зовет подруга, — они не выглядят как любовники, милая.

— Да мне плевать, Арин. Наш брак все равно фиктивный, — я спокойно пожимаю плечами, держась изо всех сил, чтобы не пустить слезу.

— Как это фиктивный? — лицо подруги вытягивается в недоумении.

— А вот так, — я пожимаю плечами.

— Вы уже больше двух месяцев в браке, и ты хочешь сказать, что между вами ничего нет? — продолжает удивляться подруга.

— Этого я не говорила. Воскресенскому нужен наследник, — коротко говорю я, продолжая прокручивать в руке елочную игрушку.

— Я даже не знаю, что сказать, Агги, — Арина с сочувствием смотрит на меня через экран мобильного.

— С наступающим! Повеселитесь с Леей как следует, — натянуто улыбаюсь я.

— И ты, по возможности, конечно, — она посылает воздушный поцелуй, после чего сбрасывает вызов.

— Этот новый год не станет лучшим в моей жизни, но за шампанским и хоть какой-нибудь едой я сходить просто обязана, — подбадриваю саму себя, надевая шубу и сапоги.

Утро встречает меня все той же зимней сказкой. За окном тишь да благодать, а снег до сих пор валит огромными хлопьями. Я поднимаюсь с кровати и натягиваю теплые носки с новогодней символикой, которые купила вчера в супермаркете, а сверху накидываю теплый свитер, едва доходящий до середины бедра. Утро первого января кажется идеальным, пока я не вспоминаю о вчерашнем обстоятельстве. Если их с Алисой и в самом деле что-то связывает, а, судя по всему, это так и есть, то мне тогда и вовсе непонятно, зачем Даниил держит меня.

Выхожу из спальни и спускаюсь на первый этаж. Слышится какой-то треск, и я останавливаюсь на месте, боясь пошевелиться. Исключаю, что это может быть Даниил, потому как мужчина не знает, что я ночевала в этом доме. Значит, кто-то пробрался в дом, пока я спала. Но ведь это невозможно. Это закрытый коттеджный поселок да и забор здесь весьма высокий. Судорожно прокручиваю в голове, что я могу сделать сейчас. Прислушиваюсь, вдруг показалось, но нет. Треск раздается со стороны кухни, и мне ничего не остается делать, как собрать всю свою волю в кулак, найти и искоренить источник шума.

— Доброе утро, Агния! С новым годом, жена! — я едва не падаю с лестницы, но взявшийся из ниоткуда Воскресенский успевает подхватить меня.

Я оказываюсь в крепких объятиях своего супруга и непроизвольно задерживаю дыхание. Мужчина больше не говорит ни слова, он просто сминает своими губами мои, целуя так, словно мы не виделись, наверное, год. И самое ужасное во всей ситуации, что ощущая эти требовательные прикосновения, я поддаюсь Даниилу навстречу, цепляясь пальцами за широкие стальные плечи. Мужчина опускает меня на пол, не отрываясь ни на секунду. Его ладонь обжигает, проскальзывая под свитер. Уже через мгновение моя одежда летит ко всем чертям, а поцелуи Даниила спускаются к шее. Пульс начинает биться в каком-то невозможно ритме, а разум затуманивается до такой степени, что в себя я прихожу, только оказавшись прижатой к огромной кровати. Я не помню, как мы добираемся до спальни, не помню, куда девается мое нижнее белье, я просто наслаждаюсь близостью, от которой медленно начинаю сходить с ума.

— Ты невероятная, Агги, — его шепот обжигает мою шею. — Я успел соскучиться по тебе.

— И я, — неожиданно вырывается у меня.

— Эта неделя только наша, так что есть время поработать над наследником, — говорит Даниил.

Меня будто окатывают ледяной водой из ведра. Я внутренне сжимаюсь, и Воскресенский чувствует это. В спальне резко становится холодно и напряженно. Мужчина отрывается от меня и сосредоточенно изучает мое лицо. На мгновение кажется, словно он понимает, что его фраза была неуместной, но его следующие слова спускают меня с небес на землю.

— Агги, меня тянет к тебе как к женщине, но и наш договор никто не отменял, — он присаживается на кровать, после чего его темно-карие глаза касаются украшенного гирляндой окна. Затем Даниил поворачивает голову в сторону искусственной елочки, и его губы трогает чуть заметная улыбка. — Помнишь, о чем мы говорили? Не строй иллюзий в отношении меня, я такой, какой есть. И навряд ли когда-либо смогу измениться. Мне нужна жена и ребенок. Мне нужна стабильность.

— Наверное, как раз из-за своей стабильности, ты прогуливаешься в Германии по торговому центру с Алисой в то время, как твоя супруга украшает твой дом, — быстро произношу я и, хватая свои вещи, выбегаю из спальни, мечтая поскорее уехать из этого гребанного дома.

Наспех одеваюсь и хватая свой чемодан и ноутбук, которые, на мое счастье, оказываются на первом этаже, я выхожу за дверь. Несмотря на снег, на улице морозно, долго я так не протяну. А такси наверняка приедет утром первого января не так скоро.

— Агния! — слышу грозный голос Воскресенского, уже подходя к воротам. — Вернись!

Я не реагирую и не хочу сейчас с ним разговаривать. Пожалуй, это естественная реакция на поведение мужчины, к которому испытываешь безответные чувства. И по этой самой причине я открываю калитку и уже оказываюсь за пределами территории, принадлежащей моему супругу, но крепкая рука дергает меня на себя. Пытаюсь сопротивляться, но, конечно же, это оказывается совершенно бесполезным. Разъяренный Воскресенский подхватывает меня, перебрасывая через плечо, и несет обратно в дом.

— Рановато решила сбежать от меня, — хрипло произносит он.

Даниил ставит меня на дорогой паркет, параллельно снимая с меня шубу и шапку, после чего стягивает сапоги. Он берет меня за руку и ведет в сторону кухни, не говоря ни слова. А я только сейчас замечаю, что здесь пахнет блинчиками и кофе. Распахиваю глаза в недоумении от того, что Воскресенский смог приготовить это самостоятельно.

Чувствую, как в животе начинает урчать, поэтому сдаюсь, когда Даниил бросает на пол свою верхнюю одежду, жестом руки приглашая меня присесть.

— Очень удачно, конечно, установили кухонный гарнитур. Хоть голодными не останемся. Столы со стульями до сих пор не пришли? — спрашивает Воскресенский, на что в ответ я качаю головой.

— Поздно заказали, — я усаживаюсь на брендовую куртку Даниила, после чего получаю в руки чашку с кофе и тарелку с блинчиками.

— Откуда посуда? Не помню, чтобы мы заказывали такие наборы, — Даниил задумчиво крутит в руках чашку с кофе, разглядывая примитивный узор.

— Купила вчера в супермаркете. Я же должна была из чего-то пить и есть, — нотки раздражения присутствуют в моем голосе, потому как меня злит вся ситуация и эти бесполезные разговоры.

— А теперь давай поговорим по душам, Агги, — он намеренно выделяет мое имя, показывая, что его терпению тоже приходит конец. Мужчина присаживается на свою куртку рядом со мной, случайно задевая мое колено рукой.