Но Даниил не останавливает машину. А в придачу ещё и сбрасывает вызов. Что он задумал? Мне это совершенно не нравится.

— Иди на обгон, — слышу рядом голос Тимура.

И делаю так, как он говорит. Тем более в боковое зеркало вижу, как позади нас едут две машины. Наши. Теперь знаю, что нас подстрахуют. И ничего плохого не случится. Я верю в это. Хоть и внутри всё переворачивается, горит и адски болит. Я не хочу терять свою Аврору. Не хочу, чтобы ей было плохо, и она страдала. Я люблю её. Как же сильно я её люблю… Я без неё своей жизни не мыслю. Так сильно люблю.

Резкий поворот, и я перегораживаю дорогу этому ублюдку. Выхожу из машины, при этом прихватив пистолет, спрятав его под пиджаком. Нужно быть максимально осторожным и в любую секунду немедля спустить курок.

Из машины выходит Клык вместе с моей девочкой, держа ее на мушке, и самодовольно ухмыляется. Моё сердце ухает вниз. А боль отдаётся в душе.

Смотрю на неё и не могу глаз отвести. Она такая хрупкая, маленькая, а я испоганил ей всю жизнь. Я чудовище. Я хуже своего сводного брата.

Прости меня, Аврора…

Смотрю ей прямо в глаза, давая понять, как сильно виноват. Что прошу у неё прощения и как безумно её люблю.

А моя девочка не отводит от меня своих глаз. Смотрит пристально, пытаясь что-то мне сказать. Но в её взгляде я не вижу и толики ненависти, что меня не может не радовать. Она никогда не винила меня ни в чём. Мой светлый ангел, моя Аврора… Но, чёрт возьми, как же сильно я перед ней виноват. За всё это я буду гореть в аду. И ничто, и никто не сможет меня спасти.

— Я люблю тебя, — шепчу одними губами, но так, чтобы поняла меня только она и больше никто.

А потом перевожу злой и яростный взгляд на некогда родственника.

— Вот он я. Отпусти Аврору и можешь меня забирать.

В ту же секунду я почувствовал на себе чей-то цепкий взгляд, но я не отрывал своих глаз от Клыка, чтобы не пропустить ни одного движения.

Как же я рад! Если бы ты только знал! Сегодня моя месть свершится, и ты наконец познаешь всю ярость моей души… Ты и твой отец, который был виновен в смерти моей матери.

Я прекрасно знал причину этой ненависти ко мне и к отцу. Вот только ни мой папа, ни я сам не были виновны в её смерти. Его мать умерла от передоза, хотя отец пытался её спасти. Но Даниил этого не понимает, не видит. Даже после тех доказательств, что я когда-то ему предоставил.

Он слеп и рушит сейчас несколько жизней, не понимая, что я потащу его за собой. Он не будет сосуществовать на одной земле вместе с Авророй. Я этого не допущу. Он будет гореть вместе со мной в аду.

— В этом виновата лишь она одна. Она, но не мы с отцом, — прокричал ему.

Внутри меня бурлил жгучий коктейль из ненависти, ярости и гнева, причиной и мишенью которых был только мой сводный брат, но я старался держать себя в руках, хоть и это давалось мне с трудом. Не тогда, когда рядом с этим ублюдком находится моя жена, которую я без памяти люблю.

— Отпусти Аврору и получишь то, что хотел, — краем глаза заметил, что из машины уже вышел Тим, и ребята подъехали. Перевёл взгляд на свою жену, которая не отводила всё это время от меня взгляда. — Иди ко мне, Аврора, — я приподнял уголки губ в подобии улыбки, чтобы она не переживала и расслабилась, хоть и не видел у неё на лице ни страха, ни испуга.

Клык толкнул Аврору в спину, но при этом направил ствол уже на меня. Но меня сейчас это мало волновало. Главное сейчас — это Аврора, а всё остальное не важно.

Я сделал шаг вперёд, схватил жену за запястье и закрыл её своим телом. Теперь, за моей спиной, она в относительной безопасности. Моя малышка прижалась ко мне крепче. Вцепилась в рукав пиджака, и я чувствовал, как она дрожит.

Потерпи, девочка. Скоро я тебя заберу, и всё у нас будет хорошо.

Мне хотелось взять её за руку и передать уверенность, что всё в действительности будет хорошо. Но я не мог со стопроцентной уверенностью сказать, что так оно и будет. Потому что в любую секунду может произойти всё, что угодно.

— Ты получил свою девчонку, — проорал Даниил, не прекращая держать меня на прицеле.

Краем глаза я заметил, что парни медленно, шаг за шагом, идут в сторону Клыка, чтобы его обезвредить быстро. Но одним взглядом я дал понять, чтобы не делали резких движений. Лучше я сам с ним разберусь.

Чувствовал, что все напряжены. А в особенности моя маленькая девочка, что мне совсем не нравилось. Но поделать я ничего не мог, а как бы мне хотелось, чтобы она всего этого не видела. Не такой жизнью она должна жить.

— Я отомщу за маму. А теперь я тебя убью, — громкий рёв прозвучал на всю округу.

Резкий звук выстрела оглушил меня. А пуля попала в самое сердце…

Всё произошло в одно мгновение….

Вот пистолет направлен на меня. Клыков кричит. Нажимает курок. Мгновение — и моё тело закрывает хрупкая и маленькая фигурка любимой жены. Громкий крик боли разрезает тишину…

Аврора

Боль… Мучительная, разъедающая всё моё тело, заполнившая каждую клетку. Попытка пошевелиться приносит новую вспышку боли. И с губ срывается болезненный стон.

Что произошло?

Я не могу понять, осознать. Всё словно в тумане, и я никак не могу сопоставить, собрать кусочки мозаики в один целый пазл. Пытаюсь вспомнить, что же было. Уцепиться за эту ниточку, но она каждый раз ускользает от меня, не желая дать мне то, чего я хочу.

Пытаюсь пошевелиться всем телом, но это оказывается довольно тяжело. Всем сердцем чувствую, что произошло что-то нехорошее. Но вот бы понять, что действительно было.

Вновь пытаюсь напрячь память, чтобы всё вспомнить и вернуться туда, где, наверное, меня очень ждут. Не знаю почему, но я чётко осознаю, что там, откуда я, меня очень ждут и любят. И лёгкое тепло окутывает меня на мгновение. Но потом вновь ускользает. А мне так хочется удержать это, но чувство так же быстро исчезает, как и появляется. И мне вдруг становится так плохо и больно, что я даже не сразу замечаю, что по моей щеке течёт хрустальная слезинка. Но я её не смахиваю, разрешая скатываться по моему лицу.

Я хочу вернуться, потому что здесь я ощущаю холод и одиночество. Хочется задержать этого человека. Крикнуть ему, чтобы вернулся и никуда не уходил. Он мне так нужен. При мыслях о нём я ощущаю тепло, нежность и любовь.

Кто-то трогает меня за руку: нежно, осторожно и ласково, целуя каждый мой пальчик. И по моему телу вновь расползается так мне нужное сейчас тепло. Поэтому я вновь пытаюсь напрячь разум и выплыть из этого состоянии, чтобы посмотреть в глаза этому человеку, которому я, видимо, очень нужна.

Кто-то отчаянно зовёт меня, прося к нему вернуться. Просит его простить и говорит, что это он во всём виноват. Шепчет, что очень сильно любит, и я пытаюсь идти на этот голос, чтобы найти этого человека, посмотреть на него и обнять. Мне просто дико хочется его обнять.

Выдыхаю, и новая острая вспышка пронзает меня.

Резко открываю глаза. Перед глазами всё плывёт, будто в тумане, но как бы я ни старалась, у меня не получается сфокусировать свой взгляд. Перед глазами мутная белёсая пелена, и только спустя время я понимаю, что смотрю в белый потолок.

Почему-то я чувствую во всём теле слабость и боль. Обонятельные рецепторы тут же улавливают едкий запах медикаментов. Я в больнице?

Напрягаюсь всем телом, которое тут же простреливает болью. Я хочу вспомнить, что со мной случилось. Я должна.

Вспышка…

Вот на моих коленях лежит голова незнакомого мужчины. Я аккуратно глажу его волосы и прошу не закрывать глаза. Говорю, что всё будет хорошо, и совсем скоро приедет «скорая», и он обязательно поправится. Но по моим щекам текут слёзы — я их смахиваю, но они опять и опять текут, не прекращаясь.

А шоколадные глаза смотрят на меня, хоть взгляд их сейчас и расфокусирован. Но оно и понятно — он сильно ранен, и его боль отдаётся внутри меня.