Конечно, новое замужество было бы достойным выходом. Это свой дом, это какая-никакая защита, это обеспечение. Но…

Его высочество Жиль де Роган – принц, придворный маг короля Карла Девятого и прочая – сидел в гостиной доставшегося от отца столичного дома возле камина, поглаживал своего огромного кота и размышлял.

Всю свою жизнь, то есть – последние без малого тридцать лет, примерно с шестнадцати – он прожил сам по себе и сам за себя. И неплохо прожил, что там – грех небеса гневить. И искренне думал, что или так и помрёт, сам-один, да ещё на чужбине, или вернётся, и…

Что там было, в этом «и», он никогда не задумывался. Вернётся со славой, и получит всё, что таким, как он, причитается – и по праву рождения, и за его собственные заслуги и подвиги.

Но вышло иначе.

Здесь, дома, приключения и подвиги Жиля де Рогана в удивительных дальних странах не интересовали ровным счётом никого. Никто не спешил к нему с деньгами, почестями, приглашениями в гости  - и просто не спешил. Ему самому пришлось напомнить о себе и родне, и старым приятелям.

Родня – две сестры, одна вдовая, другая замужняя. У вдовой Анриетты тоже не было никого, она тихо жила в замке покойного мужа, еле таскала ноги после магического истощения, но на судьбу не роптала. Замужняя Катрин наоборот – являла собой образец супруги, матери и бабушки, да-да, шестеро детей обоего полу, и уже столько же внуков, если не больше, и это ещё младшего сына отдали церкви, а две младшие дочери пока не замужем. Ещё был племянник Анри, сын старшего брата Франсуа, уже покойного, молодой человек девятнадцати лет, наследник фамилии Роганов и владелец приличных богатств.

В общем, семья как-то жила все эти годы без него, и неплохо жила, на самом-то деле. Более того, и Катрин с мужем, герцогом Вьевиллем, и Анриетта вполне искренне приглашали погостить – пока сам не обустроится. Но Жилю не хотелось гостить, он снова хотел сам.

Увы, городской дом и замок Акон, доставшиеся ему по завещанию отца, принца Людовика, являли собой нечто, не очень-то подходящее для столь высокородной особы. И он совсем не представлял, с какой стороны браться за эту свою новую жизнь – хоть обратно на Восток беги, да только здоровье уже не то, и не ждут его там. Здесь не ждали, а там – и подавно.

Жилю было проще придумать интригу и историю, чем нанять прислугу, он так и сделал. И изрядно напортачил – с той интригой. Правда, в итоге всё равно остался в выигрыше – потому что обрёл дочь.

В своих странствиях Жиль иногда подумывал, что вот неплохо было бы – если бы был у него сын. Или – сыновья. С ними можно было бы заниматься магическими искусствами, вместе придумывать те самые истории и интриги, и добывать какие-то блага земные. Но жизнь распорядилась так, что на родине у него отыскалась дочь – прелестная взрослая девушка, маг-целитель, и не только целитель. Жиль в первый момент всё равно что ещё раз по голове получил, потому что представления не имел – что делать со взрослой дочерью. Что с ними вообще делают, с дочерьми – замуж выдают?

Жакетта оказалась племянницей его приятеля Флориана де Безье и начинала в камеристках у его дочери Анжелики, а потом уже добрые люди помогли ей развить свой немалый дар. Она наполнила жизнью и замок Акон, и мрачный городской дом, и Жиль, прямо сказать, привязался к ней мгновенно и накрепко. Она играючи решала все непонятные вопросы со слугами, с поставками продовольствия, с мелким ремонтом – что в Аконе, что в столице. Он попытался ответить в силу своего разумения, но Жакетта наотрез отказалась от замужества за каким-нибудь из принцев. Принцев много, нашли бы подходящего. Но оказалось – прелестная дева влюблена в нищего виконта де ла Мотта.

Правда, при ближайшем рассмотрении нищий виконт оказался не так плох – он был изрядно одарён свыше магической силой и прилежно учился ею пользоваться, время от времени устраивая разные каверзы, на некоторые из них у самого Жиля в том же возрасте не хватило бы ни сил, ни выдумки. Звался он Орельеном, вырос при племяннике Анри, а теперь перебрался к Жилю следом за Жакеттой. Парень к ней весьма неровно дышал, и с восторгом слушал рассказы Жиля о дальних странах и магических приключениях – ему они пришлись очень даже по нраву. Более того, он был готов поучиться у Жиля тому, чего пока по малолетству не умел сам.

Так что у его высочества вдруг оказалась подопечная молодёжь – дочь и жених дочери. Жениху, правда, хотелось что-нибудь дать – ну там, земли, или замок какой поприличнее, потому что где они потом будут воспитывать его, Жиля, внуков? А что рано или поздно народят, сомнений не было.

В общем, нужно было как-то устраиваться в жизни. И по представлению зятя, герцога Вьевилля, Жилю было предложено очень своевременно освободившееся место придворного мага. Прежний запятнал себя участием в заговоре против королевской фамилии, оказался организатором беспорядков в ночь святого Бонифация и был убит во время штурма королевского дворца, туда ему и дорога. А Жиль думал-думал – ещё не хватало, он и придворная должность, скажете тоже! – и согласился.

А далее хотелось бы расширить семью. Дочь – это чудесно, но она уже почти что замужем, и вообще собралась отправиться в Фаро – учиться целительству, и не только. И Жиль эту идею, страшно сказать, одобрял – потому что понимал всю необходимость полного и своевременного магического образования. Это стихи можно не писать, и песенки не петь, а магии, если уж свыше дана, надо учиться. И чем больше дано, тем серьёзнее учиться. Поэтому – пусть отправляются, только поженить бы их сначала.

И неплохо бы самому найти жену. Совсем неплохо – магически одарённую жену. Правда, магов в принципе меньше, чем обычных людей, и не во всех семьях готовы признаваться, что их дочери – маги, но можно ведь найти? Просто чтобы вероятность рождения магически одарённых детей была выше. Так-то у него, конечно, получилась неплохая дочь даже и при том, что мать её магом не была, а если бы была?

Анжелика де Безье, на которую он, было, нацелился, стала женой графа Саважа – и ни один здравомыслящий человек не будет становиться между этими двумя сумасшедшими. Да и не был Жиль до конца уверен, что ему нужна жена, которая в припадке гнева плавит железные ворота и каменные стены. Саважу же – самое то, что надо.

Но эта самая Анжелика и предложила ему вариант, который он, подумав, решил попробовать осуществить. У Саважа имелась сестра, точнее, там был целый выводок сестёр, и все, как одна, маги, и все замужние. Кроме самой младшей, которая овдовела в недавних беспорядках, и осталась одна против троих братьев покойного мужа, желавших её дом и что-то ещё из её имущества. Саваж определил её в дом к маршалу Вьевиллю – пока, до каких-нибудь лучших времён. А потом его невероятная во всех отношениях супруга придумала – а не хотите ли, господин Жиль, взять в жёны магически одарённую даму из приличной семьи? У дамы уже есть три дочери, и старшая из них – вполне себе маг, пока не понять, какой, но маг же. Так что глядишь, и вам родит ещё парочку этих самых магов, будете воспитывать.

Правда, Анжелика глянула на него сурово и сказала – чтоб даже и не думал даму заставлять или привораживать. Говорит, мол, что крутой – так пусть идёт и ухаживает, сумеет очаровать – будет его, ну а не сумеет – сам дурак. Вот прямо этими словами и сказала, паршивка такая. А супруг её, брат потенциальной невесты, только стоял рядом и посмеивался, и кивал – правильно, мол, говоришь, Мадлен у нас хорошая, принуждать её ни к чему не нужно, а более всего – к замужеству. И поскольку тот Саваж обещался с сестрой поговорить, то Жиль подумал – и согласился.

И даже согласился дать магическую клятву, что не будет принуждать и привораживать. А сейчас уже думал – не поторопился ли? Может, обошлись бы без той клятвы – ну, как-нибудь?

Правда, вышло всё не так, но когда оно выходит так? Помянутый Саваж получил два арбалетных болта в спину при штурме замка Безье – родственные отношения бывают весьма сложными и запутанными. И выжил только благодаря тому, что его ближайшие друзья – дети герцога Фаро, и один из них – искусный портальщик, он и переправил умирающего к тамошним целителям практически мгновенно. А целители там отличные.