А дальше было просто – в башне Жиль магов не чувствовал, ни одного. Он оделся в невидимость и бесшумно спустился вниз, к посту охраны. А там сделал то, чего раньше не пробовал никогда – обратился котом и бесшумно проскользнул меж ног того, кому нравилась Нанна. Ещё услышал вслед – надо же, кто это такого красавца завёл, раньше не было. Всё-то они замечают!

Трансформация в животное отнимала очень много сил, больше, чем любой человеческий облик, и больше невидимости. Но нужно было ещё вернуть Нанну домой до рассвета.

Тонкое место – это как раз пост охраны, если б там можно было пройти, не беспокоя их – и вопросов бы не было. Поэтому Жиль в невидимости довёл такую же невидимую камеристку до поста, а там обратил её в мышь – на несколько мгновений, больше не достало сил. Но она успела – прошмыгнула внутрь башни, а там уже оказалась у себя, и никто бы не спросил её – что она здесь делает, хоть бы и ночью.

Любовь придала сил, но то, какими средствами пришлось её добиваться – отняло всё, что было, и что пришло. Поэтому наутро во время службы в честь Великого Солнца Жиль разве что поглядывал на красавицу Антонию – но не подходил к ней и не заговаривал. И от Нанны скрывался – нечего. И вообще, они здесь свои, им проще что-нибудь придумать, а он уже продемонстрировал свои намерения.

Вечером Антония пришла сама. Она вздыхала и плакала, пока довольный Жиль не подарил ей амулет невидимости. И похоже, что тот амулет работал – всю ту декаду, что он оставался в Ниалле, красавица исправно приходила в его покои – очевидно, он пришёлся ей по сердцу не меньше, чем она ему. Она улыбалась и говорила, что надеется на его возвращение, а он предупредил, что амулет – не вечный. Проще говоря, разрядится, когда он, Жиль, покинет город и будет далеко, но до деталей ли им было?

Когда судьба привела его в Ниаллу пятнадцать лет спустя, не было в живых старой королевы Сибиллы, и прекрасной Антонии – тоже. Но ему рассказали легенду о могущественном маге, который так полюбил одну из здешних дам, что был готов обращаться ради неё и в служанку, и в мышь, и в птицу – чтобы подлететь к окошку, в котором горела для него путеводная свеча.

Жиль ещё подумал, помнится – в птицу ему было тогда сложновато, а то он бы непременно воспользовался этой возможностью, потому что – если по смыслу, то самая простая.

…Он лежал в темноте ночи совершенно один, даже его милость Котальдо отправился охотиться. Сон не шёл, зато вспоминались истории из прошлого, подобные вот этой. Что же, выходит, он может – чтоб легенда, и песни сложили, но как все люди – не может? Упущение, право. И нужно с ним что-то делать.

Наверное.

Мадлен уже начала привыкать к переездам, но такого стремительного в её жизни не случалось ещё ни разу. Она спросила господина Лионеля – сколько вещей можно с собой взять. Он глянул на неё, будто не понял, о чём речь, а потом рассмеялся и ответил – да сколько надо. Мебель не берите, подмигнул он, лавок и кроватей достаточно. А всё остальное – собирайте, де ла Мотт поможет. Мадлен изумилась, как он может помочь, потому что юный виконт не выглядел человеком, который легко таскает сундуки. Лионель снова посмеялся и объяснил – оказывается, молодой маг владеет редким сокровищем – артефактом портала. И уже обещал помочь доставить в дом Лионеля госпожу Мадлен с детьми и ближними людьми, дорогу он знает, сам там недавно был вместе с его величеством.

Так что сложить в сундуки все вещи, которые успели достать из них в Пале-Вьевилль – и снова навстречу неизвестности.

Орельен де ла Мотт пришёл на следующее утро после завтрака, и радостно сообщил, что готов переправлять госпожу Мадлен, куда она скажет. Следом появился и господин Лионель – в совершенно светской одежде, Мадлен иногда встречала его в таком виде при дворе, но – крайне редко. Девочки сидели рядком на лавке и ждали – когда уже поедем-то, так сказала Аделин.

- А ты уже готова? – спросил виконт. – Тогда вперёд!

Он достал из поясной сумки крупный кристалл – белый, прозрачный, но как будто с синеватой дымкой внутри.

- Что это? А можно посмотреть? – тут же заинтересовалась Аделин.

- Ценный артефакт, - подмигнул ей виконт. – Смотри, - жестом фокусника что-то с ним сделал, и прямо перед ними всеми в воздухе соткался мерцающий серебристый овал с дрожащими краями.

- Здорово, тоже так хочу! – завопила Аделин.

Мари молча смотрела во все глаза, а Шарлотта испугалась и заплакала. Пришлось взять её на руки и гладить по голове, а нос свой она уткнула Мадлен в плечо.

Господин Лионель протянул руку Аделин и шагнул в портал. Девочка пошла за ним с выражением восторга на лице, которое появлялось у неё всякий раз, когда речь шла о магии. Они шагнули в овал – и дальше Мадлен только слышала восторженный визг дочери. Впрочем, Лионель тут же вернулся, да не один, а с парой крепких парней, которым кивнул на сундуки Мадлен. А сам предложил руку Мари.

Мари вцепилась в юбку Мадлен и всем своим видом показывала, что без матери никуда не пойдёт. Тогда Лионель подмигнул девочке и сказал Мадлен:

- Пойдёмте, госпожа Мадлен. Вы никогда не перемещались порталами? Привыкайте, это удобно и безопасно.

Взял Мари за свободную руку, и они шагнули вперёд все вместе. Мадлен зажмурилась… и открыла глаза, только когда обе её ноги вновь оказались на твёрдой земле.

Ой нет, не на земле, на полу. На хорошем каменном полу, покрытом, между прочим, ворсистым узорчатым ковром – интересно, откуда его преосвященство такой добыл? Они оказались, очевидно, в гостиной – два больших окна в каменной стене, стена занавешена гобеленами, изображающими сцены охоты. Посреди комнаты – большой стол из толстых досок, на нём стоит какая-то посуда. У стен – лавки, на лавках – мягкие подушечки. И ещё шкафы с книгами, вот прямо много-много книг, это же замечательно!

Мадлен опустила Шарлотту на ближайшую лавку, подтолкнула туда же Мари, а сама подошла к окну. Снаружи была видна река, огибающая башню, и лес на другом берегу. Река бодро неслась по камушкам, светило солнце.

Тем временем через светящийся овал перетащили сундуки, а следом, опасливо озираясь и осторожно ступая, перебрались Одиль, Николь и Луиза. В их  жизни тоже до этого момента порталов не случалось.

Интересно, куда делась Аделин? Впрочем, только Мадлен подумала о ней, как дочь появилась из приоткрытой тяжёлой двери.

- Мама, здесь так интересно! Это башня, в ней четыре этажа, и чердак, а ещё есть целый большой дом рядом! И здесь живёт множество народу, представляешь?

Мадлен подумала, что под словами «охотничий домик» ей виделось что-то другое. Теперь понятно, как здесь разместились их величества с придворными и охраной!

Последними из портала появились в очередной раз ходивший домой Лионель и владелец кристалла де ла Мотт. Тот схлопнул овал и улыбнулся Мадлен – радостно и открыто.

- Вот и всё, госпожа Мадлен, два шага – и вы на месте!

- Послушайте, - Мадлен вдруг пришла в голову невероятная мысль, и она даже решилась взять за руку его преосвященство. – Если это так просто, то, может быть, нам нужно не сюда, а в Варансон? Или хотя бы в Саваж? Там мы никому не помешаем.

- Дорогая госпожа Мадлен, - Лионель улыбнулся ей, словно она – Шарлотта, и усадил на лавку рядом с дочерьми. – Если я правильно понимаю, возможность жизни в Варансоне вы уже обсуждали с моей матушкой. Скажите, кто там будет защищать вас от непонятных происков родни вашего покойного мужа? Как там вообще с обороной замка, подскажите?

- Я… я ничего не знаю про оборону замка, - была вынуждена признать Мадлен.

- Вот, вы молодец, что сказали это. Потому что я бы начал вас расспрашивать – какой толщины стены? Сколько человек охраны? Есть ли хоть одна пушка? Вообще какой запас оружия и пороха?

- Я об этом ничего не знаю, - расстроенно покачала головой Мадлен. – Только о том, как несутся куры, сколько нынче народилось телят, какой приплод у овец, и как там виноградники.