Мы не знаем, из этого ли города, или еще откуда-нибудь были взяты камни, стоя на коих богоматерь, якобы, мыла пеленки Иисуса. Такие камни выставлялись на поклонение в храме св. Сулпиция, в Париже; в церкви св. Мартина, в Туре, и в соборе г. Толедо.

По словам ев. Матфея, родителям Иисуса пришлось с ним бежать в Египет от казней Ирода.

Следы этого дальнего путешествия, оказывается, сохранились до сих пор.

Так, при самом впадении реки Иордана в Мертвое море существовал монастырь, названный «Каламонией — прекрасным пристанищем», якобы, потому, что на том месте заночевало в пути святое семейство.

В самом Египте, близ Каира, в селении Матариэ, существует огромное дерево, под тенью коего, будто бы, отдыхала Мария с младенцем. «После отдохновения святых странников дерево это осталось постоянно в том наклонном положении, которое оно приняло для их покоя, и получило целебную силу в такой степени, что листья его оказались способными для врачевания всякого рода болезней». Здесь же, якобы, произошло и другое чудо: из земли забил существующий еще поныне родник с чистой пресной водой. Невдалеке от этих дерева и родника показываются также развалины того дома, в коем, будто бы, некоторое время проживали названные беженцы.

Точно такое же дерево и с теми же целебными свойствами показывалось в Египте, в г. Гермополисе. Копты указывают еще место пребывания родителей Иисуса в г. Бэкюсефе, отстоящем на три дня плавания по Нилу от старого Каира. Да и в последнем тамошние христиане указывают на одну пещеру, якобы, сыгравшую ту же самую роль, причем отмечают здесь колыбель младенца Иисуса, ложе его матери, трапезу, купель и места для омовений и для хранения одежды. Наконец, в Египте же имеется еще одна пещера и тоже, якобы, служившая местом пребывания родителей Иисуса; в ней показывают два камня — ложа пришельцев и нечто вроде колодца, откуда они черпали воду.

Не менее Египта богаты «святыми местами» Марии Иерусалим и его окрестности, где, якобы, разыгралась кровавая трагедия ее сына.

Там, в Иерусалиме, показывают углубление в стене, получившееся, будто бы, от того, что Мария прислонилась к ней во время суда над Иисусом. У называют также место, где встретились Мария и идущий на место казни сын ее. Существует источник, куда она ходила за водой. Разыскали место, где явился ей ангел за три дня до ее смерти, возвестил ей о последней и передал райскую ветвь финикового дерева. Однако, большим, чем все эти места, поклонением пользуется, конечно, гробовая пещера Марии — «предмет благоговейного поклонения всех чад христианской церкви». Пещера находится глубоко в земле, и там показывается освещенное лампадами каменное гробовое ложе Марии.

Отметим кстати, что «камень от гроба богоматери» имеется в московском Успенском соборе, где он заделан в один из хранящихся там серебряных крестов. Кроме, того, «часть древа (!) от гроба богородицы» заделана в крест, некогда сделанный по воле княжны Евфросинии и находящийся в соборе Софии, в г. Полоцке. В церковно-археол. хранилище при Московском дворце в XVII в. имелось какое-то «древо клада пресвятой богородицы».

Оставляя Иерусалим, укажем еще на одну его «святыню»: на два отпечатка или следа ног Марии, сохраняющихся в мечети Эль-Акса, — прежней церкви введения богородицы.

Мы никогда не кончили бы с перечислением всех этих реликвий и «святых мест», связываемых церковниками с личностью приснодевы, поэтому, оставляя в стороне описание также знаменитого «домика Марии» в Лоретто, якобы, чудесно перенесенного ангелами по воздуху из Назарета в Италию, — пример поразительного по наглости шантажа рясников, — сделаем общую сводку.

Итак?

Перед нами прошла целая коллекция шантажных «мощей» и «реликвий» Марии: частиц ее тела, принадлежностей ее домашнего обихода, мест ее деятельности, и т. д., и т. д., и, все же, мы привели здесь только часть, только маленькую часть всего того, что сфабриковали рясники и поставили в связь с именем и личностью никогда не существовавшей, в действительности евангельской «приснодевы».

Другой важной, игравшей и играющей большую роль, стороной культа богоматери Марии являются праздники, связываемые с ее именем. Являясь одним из средств в руках духовенства по одурачиванию и эксплоатации темных трудовых масс, праздники эти занимали и до сих пор местами занимают еще видное место в народном быту. Их много, — несколько сот, — связываемых церковью с отдельными моментами мнимоземной жизни приснодевы, ее реликвиями, иконами и чудесами. Разбирать их всех здесь нет возможности, да не имеет и особого смысла. Поэтому мы ограничимся лишь теми, которые церковь считает главными, относящимися к первой категории; их всего пять.

Если придерживаться истории Марии, то первым ее большим церковным праздником является день ее зачатия, празднуемый 9 декабря. Дата эта была получена путем простого отчисления назад девяти месяцев беременности от дня рождения богоматери, относимого в церковном календаре, у нас к 8, а на Западе — к 9 сентября. В качестве мнимо-исторической подкладки его церковь преподносит знакомое нам по первоевангелию Иакова сказание о чудесном зачатии Марии престарелою Анною, на разборе чего мы останавливаться здесь больше не будем.

Установлен он был сначала на Востоке, — по-видимому, около VI в., на Западе появился позднее и не везде сразу, а постепенно. Раньше всего его ввела у себя здесь испанская церковь в VII в. В XI в. он появился уже в Англии, где введению его много содействовал некий Анзельм Кентерберийский, сторонник учения о непорочном зачатии Марии. В половине XII в. мы находим его во Франции. Римская церковь ввела его в свой календарь только во второй половине XV в., при папе Сиксте IV. Когда наступило время провозгласить догмат о непорочном зачатии Марии, Пий IX нарочно проделал это в день данного праздника.

Занесенный вместе с христианством на Русь, праздник этот у нас особенно не привился и не играл большой роли, что объясняется тем, что он календарно не пришелся здесь на какой-либо важный, ответственный момент хозяйственного, производственного года наших крестьян. Народ в своих приметах и поговорках отмечает только, что с этого дня «осень кончается, зима начинается», «солнце на лето, зима на мороз», т. е. начало зимы. Подмечено также, что с него волки начинают ходить стаями. И только. Что же касается церковного богослужения на него и «обработки» верующих, то там преподносится идея о действительности молитвы к богу, особенно — по части прекращения бесплодия у женщин, и о заступничестве здесь самой богоматери.

Следующим большим, даже «двунадесятым» праздником в честь Марии является ее рождество, справляемое 8 сентября. Мнимоисторическую подкладку его церковь взяла из того же первоевангелия Иакова. Установлен он был сначала на Востоке, в V в. и даже вероятнее— в VI в, откуда в VII в. перекочевал в западный календарь, где привился не сразу и не повсеместно. Сентябрьская дата для него была подобрана искусственно: на Востоке в древности к этому времени заканчивались все главные полевые работы и производственный год, а с сентября начинался и считался новый год. Церковники решили, что так как рождение Марии, якобы, является началом священной истории мироспасения Иисуса, то оно и должно праздноваться в начале нового года, т. е. в начале сентября. Возможно, что здесь также сыграла свою роль былая связь богоматери, как богини, с земледелием, урожаем и что 8–9 сентября там некогда имелся местный «языческий» земледельческий праздник, превращенный потом церковью в рождество Марии.

У нас этот праздник тоже не занял видного места в народном быту, а остался почти чисто церковным. Народ отмечает только, что на него — встреча осени, что надо убирать пчел на зиму и выкапывать лук. Духовенство на богослужении в этот день славословит Марию, в качестве орудия, через которое пришло спасение миру; превозносит ее смирение и преклонение пред божественным сыном и подчеркивает величие, а также самоотверженность последнего, удостоившего, мол, избрать для своего воплощения низменную природу— тело человека.