— Замолчи, глупая девочка! — аристократ жадно вцепился в искусанные губы смертной. Он не позволял девушке сделать ни единого, даже маленького глотка воздуха, показывая собственную власть над её жизнью.

Сильными руками Основатель обвил хрупкую девичью талию и плавно притянул её к себе. Он и сам не понимал, почему так отчаянно желал касаться этой непослушной особы. Поначалу думал, что всё дело в крови, но вот когда осознал, что дело вовсе не в жажде, то окончательно запутался. Алоглазый буквально с ума сходил, когда целовал Валерию, делал с ней что душе угодно. Мужчина понял, что ему нравятся её прикосновения ещё после мимолётного поцелуя, подаренного вампиру буквально даром. Но вот от чего бессмертный был просто в восторге, так это от ощущения власти над ней. Нравилось ему и её бесполезное сопротивление, которое оказывалось ему при каждой их «стычке». А сейчас, чувствуя её язык у себя во рту и грудь, которая так невинно касалась его тела, внутри всё блаженно тлело. Не хотелось отрываться даже на мгновение, но пришлось.

— Я не разрешал тебе разговаривать, — хрипло выдал монстр, смотря на смущённую брюнетку.

— П-почему вы… гхм… делаете такое со мной? — робко осведомилась смертная.

— Моя прихоть… Теперь перейдём к делу. Почему ты разговаривала с Андером так долго? — данный вопрос слегка шокировал голубоглазую.

— А мне что, теперь и с вашими подчинёнными разговаривать нельзя? Или вообще ни с кем и никогда не разговаривать, кроме вас?! — это до такой степени разозлило Леру, что она с яростью оттолкнула Лорда, при этом падая на пол. Вновь бесполезная попытка сбежать… Вальдо, не церемонясь, плотно прижал убегающую особу к стене, дабы продолжить разговор.

— Нельзя!

— Вы мне не указ, ясно? Когда я выполню свою часть уговора, то будьте так любезны, убейте меня! Ведь я так запуталась… Запуталась в своих мыслях, чувствах… Знаете что, не смейте сейчас перебивать меня! Я уже несколько дней не знаю, что делать, ведь, видя вас, моё сердце бьётся как ненормальное, а ноги подкашиваются! Мысли противоречат друг другу, заставляя меня метаться туда-сюда по бесконечно долгой дороге непонимания. Одна моя часть просто ненавидит вас, другая — безумно боится, а третья… Третья хочет что-то весьма непонятное! Например, касаться ваших волос, говорить с вами на равных, а не как со своим господином… Ещё периодически хочется вас избить от обиды за ваши нелепые наказания! Но порой я хочу, чтобы вы делали нечто похожее на… Да-да, в глубине души мне понравилось то, что вы делали в этом чёртовом кабинете… Ваши руки на моих бёдрах и шее… А-а-а, как я себя ненавижу за всё это! Мне так не хочется признаваться в том, что вы мне нравитесь… Это отвратительное чувство наполняет меня всю и именно поэтому хочу поскорее закончить со своей местью! Мечтаю уже, когда вы меня убьёте, и я отправлюсь на тот свет. Не важно, куда: в ад, в рай, мне всё равно! Главное, не видеть вас и не чувствовать эту отвратительную привязанность!

Такая искренняя речь поразила бессмертного. Он задумался о своих чувствах и о словах смертной и на мгновение потерял бдительность, тем самым бессознательно ослабив хватку. Это была отличная возможность для побега и Алвайс ей воспользовалась. Не дожидаясь, пока вампир опомнится, она дёрнулась, в пару прыжков оказалась около двери и, резко потянув ручку на себя, пулей вылетела из комнаты и помчалась прочь, игнорируя боль в недавно пострадавшей ноге. Слёзы брызнули из глаз, но они были скорее от злости на саму себя из-за своей несдержанности, ведь девушка вывалила всю правду, смотря Ледышке прямо в лицо. Теперь в голову ударил адреналин, и брюнетка перестала что-либо соображать. Она бежала без остановки по тёмному городу в сторону леса. Вампиры восстанавливали порядок в центре, поэтому её никто не заметил, тем более дом Джиллеса располагался на окраине города.

Вбежав в лес, юная особа уже не чувствовала ног, а горло безумно жгло при каждом вдохе. Глаза слезились от встречного ветра, а кожа покраснела, ведь куртки на Валерии не было. Немного передохнув, брюнетка двинулась вперёд, дабы просто прогуляться, ведь понимала, что сбежать не получилось бы в любом случае. Но лучше бы она усмирила свой приступ безрассудства и вернулась. Вообще-то разгуливать по лесу очень опасно, особенно, если ты хрупкая девушка, чей день сегодня выдался весьма неудачным.

Пока Лера шла и пыталась успокоиться, ей на глаза попались несколько повстанцев, которые внимательно наблюдали за своим господином. Александр решил ненадолго задержаться и самолично проверить сведения разведки. Мужчина перестал доверять подчиненным и во всех видел предателей. Семёнова интересовало количество прибывших вампиров-солдат и аристократов. Он хотел напасть на Рязань ещё раз, но окончательно передумал, ведь узнал о прибытии Второго Основателя, с которым тягаться ему сейчас не хватало сил. Алвайс была несколько шокирована своим неожиданным везением, только вот сейчас она совсем не хотела драться, да и не могла. Поэтому в голове поселилась лишь одна мысль — улизнуть, оставаясь незамеченной.

«Господи, вот же угораздило меня приползти к своему ненавистному врагу прямо в лапы. Он же хочет прикончить меня, а перед этим, конечно же, помучить хорошенько! Нет, такое уж точно не устраивает мою душеньку. Однако есть одна совсем не нужная проблемка: сейчас я как на ладони и слинять по-тихому не получится. Моя вывихнутая нога просто разрывается от боли, а холод, пронзающий всё моё тело, не позволяет здраво оценить ситуацию. У меня плохое предчувствие… Зря я убежала! Не нужно было этого делать, ведь Вальдо всё равно меня бы поймал… К тому же, нам не избежать разговора о случившемся…»

Валерия почувствовала позади недобрую ауру, но было уже поздно. Не успев обернуться, она почувствовала удар в спину и громко вскрикнула. Александр резко обернулся и застал своего слугу, волочившего его давнюю приятельницу, крепко держа её за волосы. Мужчина лукаво улыбнулся и одобрительно кивнул в сторону слуги, затем взглянул на Романа. Тот резко ударил брюнетку в шею, тем самым погружая голубоглазую в темноту.

— Не думал, что ты сама придешь ко мне, маленькая предательница…

***

Из двух ссорящихся более виноват тот, кто умнее.

Иоганн Вольфганг фон Гете

Бессмертный продолжал стоять возле двери как вкопанный. Внутри него что-то оборвалось и на душе стало одновременно и легко, и мучительно тяжело. Мужчина с удовольствием вспоминал пламенную речь юной особы, которая, кстати, пришлась ему по нраву. Вампир даже представить не мог, что его будут волновать слова обычной человеческой девушки. Нет, даже больше, Лорд был крайне рад, что Валерия сказала ему всю правду, и среди этой правды было то, чего так отчаянно требовало ледяное сердце.

«Мне так не хочется признаваться в том, что вы мне нравитесь…»

Подумав об этом, аристократ победоносно улыбнулся, снимая маску безразличия. В нём проснулся небывалый азарт к простой смертный, которая даже не подозревала, что свела его с ума. Проникла в его душу и покорила непоколебимое сердце! Разожгла огонь страсти и заполучила Вальдо ещё тогда… на том мосту, стоя на морозе, вся израненная и потерявшая смысл в этой тяжкой жизни. Второй Основатель и сам когда-то был таким. Будучи человеком, сильно любил, но девушка предала его, и тогда Джиллес решил свести счёты с жизнью. Но в итоге стал бессмертным. В первое время он ненавидел себя и окружающих, просто за то, что остался в живых, да и к тому же превратился в устрашающего монстра, страдающего от вечной жажды. Внутри не билось больше сердце, и эмоции куда-то делись, будто бы их вовсе не было. Чувство опустошенности превратило его в бездушную тварь на многие столетия…

«Эта девочка просто невыносима! Обычно меня не интересуют люди с их мирскими проблемами, но вот Валерия — это нечто иное. Она так прямо сказала мне о том, что ненавидит и хочет побить… Но самым главным для меня была её искренность: наконец-таки раскрыла мне свои чувства, а главное — сказала напрямик, что я ей нравлюсь как мужчина. Но девочка не хочет испытывать нечто подобное ко мне, потому что не желает привязываться. Это объясняет её отстранённое поведение… Странно, что я испытываю симпатию к смертной… Нет, это чувство называется совсем по-другому и даже думать о подобном страшно! Хоть я и вампир, который не должен пугаться собственных мыслей. Хорошо, что я разобрался в собственных эмоциях и теперь могу хладнокровно оценить ситуацию. Валерия Алвайс должна стать моей, и это не обсуждается. Я не буду убивать девочку, нарушая тем самым условия договора, оставлю рядом с собой, даже вопреки её дикому желанию попасть на тот свет».