— Мне достаточно. Так как?

— Слово. Если выберусь — всё передам из рук в руки. Лично, или через надёжного человека.

— Верю. Теперь слушай: пиндосы не знают, что это здание с сюрпризом. Сектанты часто навещают его первый этаж. Там у них схрон. Но какой-то странный: вход в него вроде как заминирован, кругом… датчики. Но если специально не искать, то фиг найдёшь. Кинь гайку, заставь «сторожок» сработать и через полчаса придёт тревожная группа «монолитовцев». Пока они с американцами будут играть в «царя горы», у тебя будет шанс уйти тихо, без стрельбы. Тайник обозначен у меня на карте. Пароль — 89н76990.

— Моё обещание в силе. Выберусь — найду способ передать данные твоей супруге. Теперь прощай. Ты хороший воин, мне было трудно и интересно биться с тобой.

— Прощай. И… Спасибо.

Труп я не бросил в аномалию, а выкопал глубокую и добротную могилу на вершине того же холма, положив парню с собой его винтовку. Соорудил плетёный крест из толстых веток ивы. Скреплённый проволокой, он ещё долго не поддастся непогоде и времени. Приладив РД за спиной и взяв автомат поудобнее, я быстрым шагом отправился к зданию, о котором сказал покойный наёмник.

Лабиринт, о котором говорил снайпер, называли «кругловкой». В честь какого-то местного корифея от науки, погибшего при невыясненных обстоятельствах на Янтаре. Покойный учёный первым открыл эту аномалию и вывел её примерную структуру. Он же доказал неизменность её внешних границ и склонность к внутренним трансформациям после каждого Выброса.

Карта с ПДА наёмника была довольно подробной, там же были обозначены и аванпосты сектантов (в этом районе их было три: два уже известных мне и один чуть ли не на границе Ржавого леса, составленный из трёх «бытовок» и одной сторожевой вышки из металлического профиля). Тайник монолитовцев находился в полуподвальном помещении искомого здания. Скорее всего, это была какая-то промышленная постройка, заброшенная после событий на станции. Галерея уходила в никуда, и просто обрывалась, упираясь недостроенным краем в лесную опушку. Вот по ней-то, или прямо под ней можно было пройти в Ржавый лес, минуя «кругловку» и посты сектантов.

Временной разрыв у нас с группой амеровских рейнджеров был приблизительно, часов в пять-восемь. С поправкой на их свежие силы и знание местности, скорее всего, они успеют подойти к комплексу раньше, чем я их увижу. Успеют осмотреться и закрепиться внутри. Дно оврага и склоны под галереей, естественно, заминируют. Я бы поставил простые сигналки, чтобы обозначить место прорыва. Совершенно незачем насыщать место вблизи НП осколочными минами: они знают, что я иду один и налегке. Достаточно будет меня выследить и попытаться взять живьём.

Вообще, цивилизация и пристрастие ко всему навороченному и дорогому, реально портили жизнь «джедаям»[68] где бы они не несли «свет демократии»: что в Афгане, что в Ираке. Без своих электронных примочек, тыркаясь, словно слепые котята, амеры вызывали откровенную жалость. Даже у некоторых своих противников. Вот и сейчас, я думаю, поставят кучу датчиков, развернут периметр, посадят часового за монитор. Другой будет ходить вокруг, а остальные завалятся спать. Рассчитывать на конкретно такой расклад я не стал, противника нужно уважать, но смутные сомнения, по поводу бдительности наёмников всё же оставались. Были и там крепкие парни, способные сидеть по маковку в дерьме и жрать всякую дрянь ради одного единственного выстрела или красивого фейерверка на чужой военной базе. В любом случае, моя миссия сводилась только к незаметному проникновению в полуподвальный этаж постройки и метком броске какого либо предмета в сторону схрона сектантов. Времени до выброса оставалось всё меньше и меньше. Тошнота и резкие приступы мигрени становились чаще и болезненнее. Как ни странно, выручала очищенная «моллюском» вода. Боль почти сразу отступала, но воды оставалось совсем немного, ещё глотков на десять, не больше.

Небо нахмурилось тяжёлыми свинцовыми облаками, то и дело пробрасывал мелкий дождик, от чего дозиметр начинал чуть сильнее потрескивать. В местной воде и почве было полно всякой радиоактивной гадости и она согласно законам природы совершала полный круг из земли в небо и с неба на землю. Комбез довольно неплохо защищал от этих мелких неприятностей, прокладка из местного абсорбента надёжно нейтрализовывала вредные осадки, не давая им проникать дальше, непосредственно к телу. По сути, этот материал являлся своеобразным трансмутом и производился здесь, в Зоне, кланом алхимиков. Засев далеко на болотах, эти отчаянные ребята проводили опаснейшие эксперименты по выведению новых видов артефактов. Что они искали на самом деле, можно было узнать, только с помощью огромного штата аналитиков. Ясно было, что и «паутинка» и этот абсорбент «ржавая губка», являются побочным продуктом, как впрочем и многое другое из товаров алхимиков, появляющееся на рынке.

Участки лесопосадок становились всё чаще, уже можно было разглядеть тёмную полосу опушки Ржавого леса. А чуть правее, километрах в двух, виднелась зловещая махина Радара. Я был почти у цели. Стоп! Тонкая нить в траве. Осторожно опускаю занесённую для шага ногу и опускаюсь на корточки. «Сигналка» и довольно свежая: поставлена около восьми с половиной часов назад. Трогать её не будем. Просто обойдём. Импортные охотники за головами могли поставить какой-нибудь хитрый «сторожок», который даст хозяину знать, что мину кто-то снял. Пойдём дальше. А вот и следы. Не чёткие, правда, но можно сразу сказать, что след настоящий: парни ступали точно след в след, от чего кайма отпечатков стала многослойной. Наёмники были прилично нагружены: каждый пёр килограммов по сотне на брата. Но шли они бодро, скорее всего, сидят уже внутри здания. По следам выходило, что по мою душу вышло семь человек. Но снайпер говорил о пяти. Соврал? Нет, не похоже. Тут же хлопнул себя по лбу: во дурень! Забыл про первое амеровское правило: подставь местного. На самом деле, тактика не плохая, перенятая «джедаями» ещё у английских морпехов, времён колониальных завоеваний ХIХ века. Тогда, британцы включали в состав поисково-разведывательных групп по нескольку человек из местных жителей. В группу из пяти человек, было логично взять двоих местных и распределить их между своими бойцами. Так гораздо легче контролировать малознакомых аборигенов, да и потеря туземца не снизит, существенно, общую боеспособность группы. Кроме того, повышалось качество поиска: местные хорошо знали обстановку, владели туземными наречиями и если натолкнутся на кого-нибудь из своих, смогут поддержать разговор и выиграть время, для принятия решения.

Видимо, так было и на этот раз: следы, хоть и перекрывали друг друга, но рисунок подошвы у всех наёмников совпадал. Аборигенов даже могли экипировать за свой счёт (как правило, в бюджете любого подразделения разведки на этот случай предусмотрена особая статья расходов). Определив направление движения вражеской группы, я принял вправо и пошёл параллельно ему. Этот манёвр давал мне возможность чуть повысить скорость движения и избежать ловушек, оставленных опытными рейдерами. Другое дело, что подобный фокус можно было проделывать только если точно известен конечный пункт назначения. В противном случае, пришлось бы медленно ползти ещё часов десять-пятнадцать, отвлекаясь на осмотр маршрута на предмет растяжек или засады (иногда на пути следования могут оставить рабочую пару: караулить преследователей). Быстрым шагом, я прошёл уже шесть с половиной километров, выбирая островки редкого кустарника и отдельно стоящие группы деревьев. Искомое здание показалось с правой стороны, на северо-востоке.

Искать подходы с безопасных направлений было бессмысленно: скорее всего, там стоят растяжки или ещё того хуже. Обязательно поставлены датчики слежения. На сравнительно небольшом расстоянии такие системы в Зоне работать могли. Амеры — народ любящий комфорт, поэтому они не только выставят человека-наблюдателя, но и подстрахуются техникой мониторинга обстановки. Пойди я к зданию сейчас, непременно зацеплю что-нибудь. А там, меня тихонько и примут: соотношение один к семи — это самый верный залог успеха.