— Я вспомнил тут одну вещь: кровосос, что меня к тебе тогда вывел, был особенный. Этих тварей несколько видов. Тот, что меня к тебе вывел, был из подземных. Шкура у него с сиреневым отливом. Они больше прячутся, никто из сталкеров больше одного раза такого не видел.

— Почему? — Если на территорию такого мутанта зайти, назад пути уже нет. Учёные, как-то добыли труп одного из них. Но толком изучить не смогли, пропал труп. Прямо из подземного бункера научного и пропал… Вместе со всеми, кто в ту смену в бункере оставался. Где такая тварь живёт, человеку лучше не показываться. Они всё помнят, везде найдут, спрятаться от такого нельзя. Если только насовсем из Зоны уйти. Но… Не уверен, что и это поможет. — Есть основания так думать?

— Под ноги смотри. — Лесник указал мне на следы, которые оставил Охотник — Обычные, серые кровососы не выносят чистой земли, сторонятся периметра, как огня. А этот был здесь совсем недавно. И никакая земля ему не мешает. Надо мины выставить. Если повадится — выпьет всех.

— Не сходится.

— Чего-о? — Недоумение в голосе Богдана было совершенно искренним.

— Насколько я понял, такие как этот, сиреневый, сами на людей не нападают. Я слышал только про серых.

— Слушай, ты тут человек новый. Многого не знаешь. Тут НЕТ правил. Всё может измениться в одно мгновение, то что вчера было безобидным, сегодня может съесть тебя без соли. Раз появился, значит, хочет напасть. Это тебе не обычное зверьё, трусливое и затравленное. Местных кабанчиков видал? То-то. Человек в Зоне не хозяин, а гость…

— Как и в любом другом лесу. Просто там, всё не так очевидно. Ладно, пойдём, пока точно не заглянул кто-нибудь беседу поддержать.

Лесник спешился и повёл коня в поводу. Неспешно беседуя на всякие отвлечённые темы, мы добрались до заимки. Даша чистила картошку. Увидев нас, замахала рукой.

— Дочка к тебе не ровно дышит. Как расстались мы тогда, всё камень. Что ты подарил, из рук не выпускала. Заказала у местных умельцев оправу, носит на цепочке, заместо кулона, что ли.

— Я понял тебя, Богдан.

— Это чего ж ты такого понял? — Тон Лесника стал чуть выше — А-а. Ты об ЭТОМ. Не беспокойся, дочка умеет за себя постоять. Да и ты далеко не уйдёшь, если что. Вроде с виду на дурака не похож.

— Даша — красивая девушка. Умная и смелая. Ты можешь гордиться ею. Я не трону её, даже если она этого захочет. Обещаю.

Богдан, сначала тихо, а потом в голос, расхохотался:

— Ты… Ты женат-то был когда?

— Ну был лет пять назад…

— Поди всё службу тянул, потому и сбежала. Если баба чего захочет, тут нашего брата никто спрашивать не станет. Сделают по-своему, а ты окажешься в дурнях. Я тебе про что толкую: насильно мил не будешь, но уж если она чего задумала — не отвертишься. Женщины, они всех чертей хитрей.

— Хм… Озадачил ты меня, так делать-то чего? — Неожиданная, житейская прозорливость Богдана, несколько обескуражила. Не то, чтобы мне не хотелось каких-то отношений, просто я не умею их налаживать. Жена ушла к успешному бизнесмену и так же успешно и с выгодой для себя с ним развелась, ещё лет пять тому назад. С тех пор, случайные и мимолётные знакомства. Девушки чуяли во мне некую отстранённость и мы быстро разбегались по своим углам.

Хитро прищурившись, Лесник глянул в сторону веранды, где на столе уже стояли миски с солениями, своего часа ждала томившаяся в печи, запечённая с яблоками кура, размером с небольшую собаку. Дразнящие ароматы струились по округе, кавказский овчар Мишка, возбуждённо колотил мощным хвостом по веранде, то и дело нюхая воздух и просительно глядя на хозяйку.

Уже почти взойдя на крыльцо, Богдан хлопнул меня по плечу и ехидно изрёк:

— Готовиться. Скоро сам поймёшь, чего и как.

Даша, понимая, что стала предметом обсуждения и, готов поспорить, зная тематику, только нахмурилась и притворно строго заметила:

— Хватит глупости молоть, руки мойте. Скоро готово всё будет. Антон, тут до тебя снова дядя Гриша приходил, а с ним какой-то городской, из приезжих. Но не наш и не русский. Канадец вроде. Спрашивали всё, чего да как было, когда мы с тобой от бандитов ушли.

Богдан чуть нахмурился и присев на крепкую, морёного дуба табуретку, спросил дочь:

— Что сказала им?

Девушка чуть дёрнула уголком рта, и её серые глаза сильно потемнели, губы сжались в тонкую линию:

— Ничего, такого. Так, пару слов всего.

Богдан треснул кулаком по столу и рявкнул:

— Дашка! Ты дождёшься у меня… — Вдруг, ужасная догадка заставила лицо Лесника побледнеть, уже почти шёпотом, поинтересовался — Убила кого? Дочка, они же через полчаса тут будут!..

Теперь уже девушка глянула на отца с недоумением и покрутила пальцем у виска. Прядь русых волос, так же как раньше выбилась из-под косынки и свесилась на щеку.

— Ну, ты загнул, папка. Никого я не убивала, сказала, что и раньше, только канадец этот мне видимо не поверил. Потом они с дядей Гришей ушли.

Богдан как-то сразу опал, сдулся и припал к кружке с квасом, стуча зубами по ободу. Потом, переведя дух, обратился ко мне:

— В позапрошлом году, повадился племянник Гришки, Андрей за Дашкой подглядывать. Когда она в огороде в этих фиговых листках расхаживала…

— Это модно так. «Бикини» называется, отсталый ты человек, папка. Купальник как купальник, мне Оксана подарила, сказала, что это последняя модель. — Перебила рассказ отца чуть смутившаяся девушка.

— А я говорю, что верёвочки эти — срам один, ещё бы голая по дому ходила! А Оксанка твоя, ух, шалава. Сама вон на спине работает и тебя смущает. Короче, взяла моё ружьё, выследила парня и шмальнула пару раз. Хорошо мимо. А если бы убила, что тогда?

Даша спокойно посмотрела сначала на отца, потом перевела задумчивый взгляд куда-то в сторону. Затем твёрдо, словно ставя точку в каком-то давнем споре, тихо отчеканила — Если бы хотела убить — убила бы. Так — пугнула только. Вроде не появлялся больше… А Оксана хорошая, только ленивая очень, поэтому в «Теремке» и работает. Не. Я туда не пойду. Разве только дядя Гриша в охрану возьмёт. Но тоже скучно… Я вон лучше с Антоном пойду. По Зоне ходить буду, хабар добывать.

— Цыц! — Возмущению Дашиного отца, не было пределов. Это восклицание было единственным ответом на планы дочери, которая чуть не покатываясь со смеху, дочистила картошку и отправилась в дом. Повернувшись ко мне, Богдан попросил поддержки:

— Так уже не первый раз. Раньше, всё одна хотела по Зоне лазить, еле уговорил, что поездок за продуктами вполне хватит, чтобы впечатлений набраться. Знаю, что рано или поздно уйдёт — Лесник вздохнул и поднялся из-за стола — Лишь бы не сейчас, уж слишком тревожное время настало. Пошли в дом.

Обед получился на славу, овчару достались вкусные кости и миска каши, приправленная мясной подливой. Тяжесть от съеденного и общее утомление ещё не окрепшего организма, заставили меня подняться на второй этаж, и прилечь, чтобы забыться тревожным, беспокойным сном. Проснулся я в липком поту и от ощущения чьего-то взгляда: на стуле, что стоял возле окна, метрах в двух от кровати, сидел Рэд, положив автомат на колени, он занимался тем, что снаряжал магазин. Патроны со щелчками вставали на место, звук был мерный и успокаивающий. Увидев, что я проснулся, сталкер приветственно кивнул и заметил, как бы сам себе:

— Знаю, что снаряжать магазин бессмысленно — патроны всё равно никогда не кончаются, а вот от привычки избавиться не могу. Сижу иногда, как полоумный. Беру патроны из вещмешка, но точно знаю, что нет ни того, ни другого. Есть только я и моя память о них. Рад, что ты цел остался.

— И я рад тебя видеть. За чем пожаловал на этот раз?

— Ты видел сон, наверное это был первый сон в твоей жизни, который ты запомнил. Расскажи, что ты видел?

— Только то, что ты и твои приятели хотели мне показать. Я прав? — скупая улыбка тронула губы Чёрного сталкера — Нет. Это видение послал тебе Монолит.

— А я так понял, что он мёртв и бесполезен, без этого чёртова куска, что Меченый вынес из саркофага.