Поэтому, когда кровать продавливается под его весом, а он забирается ко мне сзади, я почти рыдаю от облегчения. Я задерживаю дыхание, гадая, что он собирается делать. После сегодняшнего вечера, я уверена, он думает, что я более расстроена, чем он. Но это одна из особенностей Ронана. Он никогда не бросит обвинение тебе в лицо. Он никогда не скажет об этом ни слова. И он сейчас здесь, потому что знает, что мне нужно. Он прижимает меня к себе и обнимает.

— Прости, что я причинила тебе боль, — шепчу я.

Он обнимает меня крепче и утыкается носом в мою шею, как будто я его источник утешения, а не наоборот.

— Мне очень жаль, что я так тебя назвал, — отвечает он. — Я не это имел в виду.

— Ронан?

— Да?

— Пожалуйста, не отпускай меня, — говорю я ему. — Или хотя бы останься, пока я не засну.

И он это делает.

На следующее утро я просыпаюсь и вижу пару карих глаз, пристально смотрящих на меня сверху вниз. Они теплые, как растопленный шоколад. Открытый и нежный взгляд. Он прислонился к изголовью кровати, все еще полностью одетый, если не считать пиджака. Никогда не узнаешь, когда он просыпается.

— Ты все еще здесь, — говорю я.

— А ты бы предпочла, чтобы я ушел?

Я протягиваю руку и касаюсь его ладони своей, и он позволяет мне это.

— Нет.

— Я не один такой, — говорит он мне. — Мак и Кроу расположились на диване в гостиной.

— А?

— Мне жаль твою маму, — говорит он.

— Спасибо.

— Я не знаю, что говорить в таких ситуациях.

— Тебе не нужно ничего говорить, — отвечаю я ему. — Спасибо, что остался со мной прошлой ночью.

Он кивает, и мне в голову приходит еще кое-что. Что-то, о чем я не должна спрашивать, потому что это только усложнит мою задачу.

— Ты говорил с моей матерью? — интересуюсь я у него.

Он не отвечает, но я знаю, что права. Он прочищает горло, и ему требуется минута, чтобы подобрать слова.

— Я хотел, чтобы она знала, что с тобой все будет в порядке, — говорит он.

Его глаза находят мои, и они никогда не выглядели более серьезными.

— И я буду защищать тебя.

— О-о, — бормочу я. — Что ж… спасибо, что сказал ей это.

— Я серьезно, — говорит он. — В прошлом я не очень хорошо справлялся с этим делом. Но я позабочусь о твоей безопасности.

— Ты оберегал меня, Ронан, — отвечаю я. — Наверное, больше раз, чем я знаю. Но ты не можешь защищать меня вечно. Все равно я скоро уеду.

Он отводит взгляд. И я не могу сказать, о чем он думает. Я хочу спросить его, не все ли ему равно. Если это вообще его беспокоит. Но это было бы глупо. Потому что это не имеет значения. Мне нужно уехать отсюда. Чтобы уйти от этой жизни прежде, чем я потеряю последние крохи рассудка, которые у меня еще остались.

Он поднимается на ноги без какой-либо реакции.

— Ты уже уходишь?

— Да, — он все еще не смотрит на меня. — Мне нужно пойти покормить собаку.

— Собаку?

— Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, Саша.

И с этими словами он исчезает в коридоре.

Я жду, пока закроется входная дверь, а потом иду в ванную, чтобы привести себя в порядок. Женщина, смотрящая на меня в зеркало, выглядит дерьмово. И так же себя чувствует. Как бы я ни убеждала себя, что это правильно, я не могу заставить себя радоваться отъезду.

Но это правильный поступок. Вот во что мне нужно верить. И нет лучшего времени, чем сейчас, чтобы поговорить об этом с Лаклэном. Но когда я захожу в гостиную, единственный, кто все еще здесь — это Мак.

— Доброе утро, — приветствует она из кухни. — Я попросила Конора купить пончики. Говорю тебе, девочка, я действительно начинаю привыкать к этому. Ты знаешь, что я могу послать их за ними в любое время, когда захочу? Всерьез подумываю сменить имя на «Королева».

Я смеюсь и сажусь за кухонный стол, благодарная за кофе, который она протягивает мне. Я держу его в руках и позволяю теплу от чашки распространиться по моей коже.

— Ты сегодня со мной? — спрашиваю я Мак.

Она кивает.

— Ты так просто от меня не избавишься.

— Тогда, надеюсь, вы не против побегать со мной по делам, ваше высочество, — говорю я ей. — Мне нужно съездить в похоронное бюро. Выбрать гроб. Мне нужно сделать кучу звонков.…

— Саша. — Мак перегибается через стол и хватает меня за руку, чтобы остановить. — Обо всем этом уже позаботились.

— Как?

Она мягко улыбается мне.

— Все оплачено. Обо всем позаботились, ты ничего не должна делать, разве только, прийти.

— Кто? — интересуюсь я.

— Я подозреваю, что ты уже знаешь это.

У меня снова давит на глаза, но я не даю этому чувству взять верх.

— Боже, я такой ужасный человек.

— Почему? Потому что ты ударила его вчера вечером? — спрашивает Мак. — Не беспокойся об этом, их нужно время от времени ставить на место.

— Это было очень мило с твоей стороны, — говорю я.

— Ага, так оно и было, — соглашается Мак. — Просто, когда ты думаешь, что он — очередной ублюдок, он обязательно должен пойти и сделать что-то хорошее, типа этого.

Я киваю, потому что знаю, Мак прекрасно понимает, что я сейчас чувствую. Но я не могу позволить этому повлиять на меня. Я не могу позволить этому миру втянуть меня обратно, и особенно сейчас, когда я даже не знаю, что Ронан испытывает ко мне на самом деле.

— Мне нужно еще кое-что сделать, — говорю я ей. — Думаю, что мне следует поговорить с Лаклэном. Чем скорее, тем лучше.

— Хорошо, — соглашается Мак. — Но у меня к тебе большая просьба, Саш.

— Какая?

— Мы с Лаклэном собираемся пожениться. На следующей неделе.

Я ошарашена, и это видно по моему лицу. Хотя это не должно было стать сюрпризом. Она кажется счастливой.

— Останься до свадьбы, — умоляет она. — Я не могу выйти замуж без тебя. Ты единственная, кто у меня есть, кроме Скарлетт, и, если бы ты была рядом, это было бы очень важно для меня.

— Конечно. — Я слабо улыбаюсь ей. — Мне и в голову не придет пропустить такое событие.

Войдя в кабинет Кроу, я сразу же замечаю, что что-то не так. Он сидит за своим столом, уставившись на конверт из плотной бумаги, и жестом указывает на стул напротив.

— Что случилось? — интересуюсь я.

— Кто-то доставил это в закусочную, — говорит он. — Попросили сестру Найла передать ему это письмо.

— И что?

— О, боже правый, Ронан. — Он бросает стопку зернистых фотографий через стол. — Ты действительно убил Блейна, мать твою?

Внутри меня нарастает паника, и все, о чем я могу думать, разбирая фотографии — это Саша. Интересно, есть ли здесь что-нибудь, что может хоть как-то навредить ей? Я должен быть уверен, что этого не случится.

— Да, — признаю я. — Это я сделал.

Он смотрит на меня и вздыхает. Он женится на следующей неделе, и это последнее, с чем он хочет разбираться.

— Я приму любое наказание, какое ты сочтешь нужным, — говорю я ему. — Чего бы это ни стоило.

— Не хочешь рассказать мне почему? — спрашивает он. — Или это все, что мне от тебя достанется?

— Он причинял ей боль, — говорю я. — Вот я и остановил его.

— Навсегда, по-видимому, — сухо замечает Кроу. — Найл знал, что что-то здесь не так. Он подозревал это, Фитц. Ему нужны ответы. Кто бы это ни послал, скорее всего, у него будет больше копий.

— Возможно, — соглашаюсь я.

— Ты хоть понимаешь, что он мог убить тебя за это? — спрашивает Кроу. — Или тебе действительно насрать на все?

— Мне это известно, — отвечаю ему. — Я же сказал тебе, что готов к любому наказанию, которое ты сочтешь нужным. До тех пор, пока все это не коснется Сашу.

Кроу откидывается на спинку стула и оценивающе смотрит на меня.

— Так вот в чем все дело.

— Она не имеет к этому никакого отношения. Я не вынесу, если ей причинят вред.

Несмотря на всю серьезность ситуации, Кроу ухмыляется.