Я раздумывал, купить ли эту книгу, как вдруг почувствовал, что кто-то положил мне на плечо РУКУ-

— Фред, пошли.

— Привет, Хал. Я как раз размышлял…

— Поторопись, — сказал он. — Пожалуйста. Я припарковал машину во втором ряду.

— Ладно.

Поставив книгу на место, я последовал за Халом, увидел его машину, подошел и забрался внутрь. Хал уселся на место водителя, и мы поехали. Он просто вел машину и ничего не говорил, а так как мне была очевидно, что он чем-то обеспокоен, я решил подождать до тех пор, пока мой приятель сам будет готов рассказать, что с ним произошло. Я закурил и посмотрел в окно. Прошло несколько минут, прежде чем мы выехали из узкой, забитой транспортом улочки туда, где движение было более спокойным. Только после этого Хал прервал молчание.

— В той записке, которую ты мне оставил, говорилось, что у тебя возникла одна странная идея и ты хочешь ее проверить. Насколько я понимаю, это связано с камнем?

— И с теми безобразиями, что творятся вокруг нас, — ответил я.

— Может быть, тогда тебе стоит рассказать все, что случилось после того, как ты ушел от меня?

Так я и сделал. Я говорил и говорил, здания пробегали мимо нас одно за другим, потом на обочине появилась трава, она становилась все выше, вслед за ней возник кустарник, редкие деревья, коровы, булыжники и даже зайцы. Хал слушал, кивал, иногда задавал вопросы. И продолжал вести машину.

— Значит, в данный момент для тебя все выглядит так, как если бы я вел машину не с той стороны? — спросил он.

— Да.

— Потрясающе.

Тут я заметил, что мы приближаемся к океану, мимо многочисленных летних коттеджей, обычно пустующих в это время года. Меня так заворожил собственный рассказ, что я только сейчас понял, что мы едем уже больше часа.

— Так ты теперь настоящий доктор?

— Да, похоже на то.

— Очень странно.

— Хал, ты тянешь время. В чем дело? Что ты от меня скрываешь?

— Посмотри на заднем сиденье, — ответил он.

— Ладно. Там, как всегда, полно всякого барахла. Тебе следует наводить время от времени порядок…

— В углу куртка. Возьми.

Я взял куртку, положил ее себе на колени и развернул.

— Камень! Значит, все это время он был у тебя!

— Нет, — сказал Хал.

— Тогда где ты его нашел?

Хал свернул на проселочную дорогу. Мимо пролетела пара чаек.

— Посмотри, — предложил он мне. — Посмотри на него внимательно. Это ведь он, не так ли?

— Конечно, он на него похож. Но я ведь его никогда не разглядывал.

— Это он, — сказал Хал. — Запомни: я нашел его на самом дне багажника, который разобрал только сейчас.

— Что значит это «запомни»?

— Я забрался в лабораторию Байлера сегодня ночью и взял камень с полки. Там их было несколько. Этот ничуть не хуже того, который Байлер дал нам. Ты ведь не можешь заметить разницы?

— Не могу, но я же не эксперт. Что происходит?

— Мэри похитили, — ответил Хал.

Я посмотрел на Хала. Его лицо ничего не выражало — я знал, что именно таким оно и должно было быть, если то, что он сказал, правда.

— Когда? Как?

— Мы с ней поссорились, и она отправилась к матери как раз той ночью, когда ты ко мне заходил…

— Да, помню.

— Я собирался позвонить ей на следующий день. Однако позвонили мне. Это был мужчина, и он спросил, знаю ли я, где находится моя жена. В первый момент я подумал, что произошел несчастный случай, но он заявил, что с ней все в порядке, более того, я смогу поговорить с ней через минуту. И если я хочу увидеть свою жену целой и невредимой, то должен…

— …отдать камень.

— Да. Он не поверил, когда я сказал, что у меня камня нет. Он заявил, что они дают мне один день. После этого мне дали поговорить с Мэри. Она сказала, что с ней все в порядке, но голос у нее был испуганным. Я обещал, что постараюсь найти камень. И стал искать. Я перевернул все у нас в доме. Потом я отправился в твою квартиру. У меня еще оставался ключ. Твои гости не оставили никаких следов. Я самым тщательным образом обыскал квартиру. В конце концов я был вынужден сдаться. Камень исчез, вот и все.

Он замолчал. Мы продолжали ехать по узкой, извилистой дороге, иногда между деревьями мелькало далекое море.

— Ну? — спросил я. — Что было дальше?

— Он позвонил мне на следующий день и спросил, нашел ли я камень. Я ответил, что нет. Тогда он заявил, что убьет Мэри. Я попытался договориться с ним, обещал сделать все… Он спросил, знаю ли я, где находишься ты, и предположил, что ты, вероятно, смог найти камень…

— Ха! Извини. Давай дальше.

— И опять мне пришлось повторить, что я ничего не знаю, но я сказал, что ты должен мне скоро позвонить. Тогда он заявил, что они дают мне еще один день на поиски камня или хотя бы тебя. А потом он повесил трубку. Позднее мне пришла мысль о камнях в лаборатории Пола, может быть, они все еще там? И если я смогу добыть один из них, почему бы не попытаться выдать его за настоящий? Камни были хорошими копиями. Человек, который их сделал, однажды сам их перепутал. Ближе к вечеру я сумел вскрыть замок и забрался в лабораторию. Мной овладело такое отчаяние, что я был готов на все. На полке оставалось еще четыре штуки, и я взял тот, что ты сейчас держишь в руках. Я привез его домой и стал ждать. Тот тип снова позвонил мне сегодня утром — как раз перед тобой, — и я поведал ему историю о том, что нашел камень на дне багажника. Мне показалось, что он остался доволен. Он даже разрешил мне еще раз поговорить с Мэри, а затем дал мне точные указания, куда отвезти камень, обещая, что мы произведем обмен: им камень, мне Мэри.

— Именно туда мы сейчас и направляемся?

— Да. Я не стал бы зря тебя в это втягивать, но у меня сложилось впечатление, что они считают тебя специалистом по камням. Поэтому, когда ты позвонил, мне пришло в голову, что ты сможешь подтвердить мой рассказ. Я не хотел вовлекать тебя, но это вопрос жизни и смерти.

— Угу. Они могут убить всех нас.

— А зачем? Они получат то, что им нужно. Бессмысленно причинять нам вред.

— Мы свидетели.

— Нам никто не поверит. Нигде нет никаких записей, никаких доказательств того, что Мэри была задержана, и вообще ничего. Зачем портить себе жизнь и нарушать status quo, убивая людей и вовлекая в дело полицейских.

— У нас нет достаточной информации, чтобы делать выводы о том, что ими движет.

— А что мне еще оставалось? Позвонить в полицию и рискнуть жизнью Мэри? Я принимал решение на ходу и мог допустить ошибку. Но я же предупредил тебя об этом заранее. Я знаю, что должен был объясниться — именно это я сейчас и делаю. Мы еще не приехали. Теперь, когда ты все знаешь, выбор за тобой. Только учти, мне нужно торопиться.

Он посмотрел на часы.

— Когда мы должны с ними встретиться? — спросил я.

— Примерно через полчаса.

— Где?

— В восьми милях отсюда, так мне кажется. Я еду, руководствуясь приметами, которые они мне дали. Потом мы должны будем припарковаться и ждать.

— Понятно. Ты, конечно, не узнал голос, или что-нибудь в таком роде?

— Нет.

Я посмотрел на фальшивый камень, наполовину матовый или наполовину прозрачный, в зависимости от того, как на него смотреть, очень гладкий, с тонкими молочно-белыми и красными прожилками внутри. Он чем-то напоминал ископаемую губку или кусок коралла, отполированный, как стекло, и сверкающий в узлах и гранях. Внутри были разбросаны крошечные черные и желтые точки. В длину камень составлял около семи дюймов, а в ширину дюйма три. И он оказался тяжелее, чем я думал.

— Красивая штука, — заметил я. — Ни за что не смог бы отличить один от другого. Ну что ж, я еду с тобой.

— Спасибо.

Мы проехали еще примерно восемь миль. Я смотрел по сторонам и пытался представить себе, что будет дальше. Хал свернул на старую, заросшую травой колею — ее даже трудно было назвать дорогой — совсем недалеко от пляжа. Припарковал машину на границе с болотистой почвой так, что она оказалась со всех сторон закрыта деревьями. Потом мы вышли наружу, закурили и стали ждать. С того места, где мы стояли, я слышал шум прибоя и чувствовал соленую влагу, которой был насыщен воздух. Почва была песчаной. Я поставил ногу на пенек и посмотрел на вонючие водоросли и тину, выброшенные прибоем на берег.