— Ты говоришь с такой уверенностью, словно все это видела собственными глазами. — Тальяферро с сомнением покачал головой.
— Если бы ты отправился туда вместе со мной, то не сомневался бы… В виртуальном мире полным-полно самых разных артефактов, там ты можешь выбрать себе практически любое оружие. Затем тебя подробно проинструктируют насчет того, кого, когда и каким способом удобнее отправить на тот свет. Мэнк прошел этот курс. Его необходимо срочно задержать. Боюсь только, в «Полис блоттер» уже что-то пронюхали и в ближайшее время дадут в Сеть свежие новости. Мне кажется, в виртуальном Нью-Йорке за мной шпионила журналистка.
Тальяферро что-то проворчал себе под нос, вдохнул лошадиную дозу препарата и опустил ингалятор в карман.
— Понятно, — кивнул он. — Значит, вот оно как…
— Да, именно так.
— Понятно, — повторил он и, помолчав, добавил: — Я позабочусь, чтобы тебе принесли одежду.
— Спасибо. — Кого она благодарила, было не совсем понятно, поскольку Тальяферро уже не слышал ее слов. Он пулей вылетел из кабинки и помчался по коридору, несомненно торопясь поскорее оказаться на открытом месте. Похоже, что бы там ни утверждал ее напарник, ингалятор оказался довольно слабым подспорьем. Что ж, в конце концов, все на свете имеет вполне определенные свойства, которые почти невозможно изменить. То есть буквально все — человек ли, вещь или «бритва Оккама»…
Вспомнив о бритве, Дор подумала, что в семи предыдущих убийствах у Мэнка, несомненно, было другое оружие. Надо отдать ему должное, со сверкающим лезвием в руке он выглядел по-настоящему жутко. На такого посмотришь, и кровь стынет в жилах. Да, он действительно был хорош… чересчур хорош, поскольку немного перестарался с виртуальным образом. Хотя Мэнк знал, что образ его изобличает, он не побоялся появляться в нем в виртуальном мире и совершать убийства. Его «эго» не позволило ему взять себе другое лицо — он взял свое. Хотя, быть может, подобная практика в виртуальном мире не редкость?..
Разве можно чему-то удивляться в том мире, подумала она. В сказочной стране грез, в виртуальном раю, где у тебя есть все, что и в реальном мире — в том числе смерть.
Страна, где все можно и все возможно, а раз так… Мэнк очень изворотлив, и если власти не смогут доказать его вину, тут уж ничего не поделаешь, вот только в другом мире его будет ждать сюрприз, и сюрприз не из приятных. Он больше не сможет распоряжаться чужими жизнями и на собственной шкуре испытает все прелести страны, где все можно и все возможно. Я не прощаюсь, Мэнк, а говорю до свиданья. До встречи, Мэнк. Мы увидимся… хм, так когда мы увидимся?
Дор мысленно представила серебряную монету, вращающуюся в воздухе, с символом бесконечности на одной стороне и Уроборосом на другой. Может, это случится тогда, когда мы будем готовы узнать, что нам выпадет на самом деле — «орел» или «решка»?
КОРОЛЕВА ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТ КОРОНЫ
«Королева киберпанка» — таким высоким титулом наградила американскую писательницу Пат Кадиган влиятельная британская газета «The Guardian». Однако нельзя сказать, что самой обладательнице короны он по душе.
В интервью, данном в 1966 году другому известному британскому изданию, лондонскому журналу «The Observer», Кадиган резко, совсем не по-английски заметила: «Когда мой рассказ появился в культовой киберпанковой антологии «Очки-зеркалки», собранной Брюсом Стерлингом, большинство читателей априори решило, что я мужчина. Потому что в антологии не было других авторов-женщин. Потому что вообще не могло быть женщин, пишущих киберпанк! Потом, когда выяснилось, что Пат — это сокращенное от Патриции, по моему поводу неоднократно проходились фэны, продолжавшие утверждать, что этого просто не может быть. Моя реакция была, впрочем, адекватной: «А вот я такая, можете поцеловать меня в зад!»… Я никогда не старалась подделываться под киберпанк или под феминизм. Если кто-то находит в моих произведениях и те, и другие мотивы, я соглашусь: да, они присутствует. Но если вы не снимите с моих книг эти и прочие наклейки, то заметно обедните и исказите то, что я стараюсь делать в литературе».
Патриция Кадиган родилась в 1953 году в городе Скенектеди (штат Нью-Йорк). Затем семья переехала в соседний штат Массачусетс, где в скучном промышленном городке Финчбург прошли детство и юность будущей писательницы. После окончания католической школы для девочек (родители были бедны, а в религиозных школах образование давали добротное и бесплатное) Пат на полученную за школьные успехи стипендию поступила в Университет штата Массачусетс в Амхерсте. Там она начала учиться на театроведа, но вскоре перевелась в Университет штата Канзас в Лоуренсе, который и закончила с дипломом по странной специальности — general studies (буквально: «исследователь широкого профиля»). Сама Кадиган иронично расшифровывает ее как «специа-лист-в-гуманитарной-науке-пока-не-выбрала-в-какой»!
Типичный город американского Среднего Запада, Лоуренс, был знаменит тем, что в нем жил один из гуру современного киберпанка и в некоторой степени сам писатель-фантаст — Уильям Берроуз. А в новой альма-матер Кадиган преподавал известный литературовед, специалист в области НФ, профессор (и безусловный писатель-фантаст) Джеймс Ганн. Не мудрено, что молодая студентка, увлекавшаяся фантастикой, с интересом посещала его лекции…
После окончания университета Кадиган зарабатывала тем, что читала вслух книги на местной радиостанции для слепых, а также редактировала и сочиняла поздравительные открытки для известной по всей Америке «подарочной» фирмы «Hallmark». «Это приучило меня к дисциплине, — вспоминала Кадиган.
— Представьте: вы должны написать оригинальное поздравление на День Труда! Никто никогда никого еще не поздравлял с Днем Труда! Придумать такое можно только под дулом пистолета, приставленного к виску…
Но — надо, и в конце вы рожаете нечто свежее и оригинальное».
А с 1987 года, когда вышел ее первый роман, Пат Кадиган не занималась ничем, кроме литературы. Но еще до этого она успела прославиться как мастер малой формы, начав, по собственному утверждению, писать в духе киберпанка, когда о таком термине никто и не слыхивал!
Дебютом писательницы стал рассказ «Смерть от облучения» (1978), опубликованный в так называемом semiprozine — то есть полулюбительском, полупрофессиональном журнале «Shayol», который тогда еще просто фэн Пат Кадиган издавала вместе со своим вторым мужем. И за последующую без малого четверть века вышло более полусотни рассказов и повестей, многие из которых составили сборники «Образцы» (1989), «Дом на море» (1992) и «Грязная работа» (1993).
С самого начала литературной карьеры Кадиган удачно вырулила на привычную и самую свою любимую «площадку», где происходит действие большинства ее произведений. Это близкое киберпанковое будущее с его «высокотехнологичной преступностью», глобальными Сетями и сетевыми же мышлением и культурой, с виртуальной реальностью, неотличимой от естественной… Однако, в отличие от многих авторов киберпанка, писательницу интересуют не столько новейшие технологические игрушки или описания кайфа от серфинга в виртуальной реальности, сколько те поистине глубинные изменения, которые эта новая реальность несет человеческой личности, психике, сознанию.
Как никто другой, Кадиган буквально заворожена их очевидной «разъятостью», дезорганизацией, фрагментацией. Эта тревога по поводу дальнейшей трансформации личности, «рассыпающейся» на глазах, сдаваемой внаем и беспардонно воруемой «ментальными» хакерами, ощутимо присутствует в романах Кадиган.
Как писал английский критик Джон Клют, «подобно киберпанковым романам Уильяма Гибсона — и в отличие от многих произведений Брюса Стерлинга, — романы Кадиган не дают оснований для особого оптимизма по поводу того, что многочисленные технологические чудеса изменят к лучшему сверхурбанизированный мир, подавляющий личность, опутывающий ее электронными сетями и раскалывающий на конфликтующие между собой фрагменты. Однако в тексте содержатся намеки на то, что долго такое состояние не продлится, и созданная система начнет давать сбои из-за собственной внутренней несбалансированности… Как бы там ни было, пепел надвигающегося на всех нас будущего стучит в сердце Пат Кадиган».
