Я ждал. Я не стал уточнять, что я не человек.

— Неделю назад со мной встретился… — Тимур Борисович замялся, — при довольно странных обстоятельствах встретился, один господин…

— Как он выглядел? — спросил я. — Не надо описывать, просто мысленно представьте.

Во взгляде Тимура Борисовича появилось любопытство. Он уставился на меня.

— Чего? — растерянно произнес я.

Было от чего прийти в смущение!

Если верить мысленному образу, который возник в сознании бизнесмена (а не верить ему у меня не было оснований), то на разговор с ним пришел ныне забытый, а когда-то знаменитый киноактер Олег Стриженов.

— Олег Стриженов, — Тимур Борисович фыркнул. — Молодой и красивый. Я уж решил, что с головой беда. Но он сказал, что это только маскировка… маска…

Вот оно в чем дело. Гесеру все-таки хватило ума замаскироваться. Что ж… это дает нам лишние шансы!

Я воспрял духом и сказал:

— Продолжайте. Что было дальше?

— Этот оборотень, — ненароком путая все наши термины, сказал Тимур Борисович, — очень помог мне в одном деле. Я влип в скверную историю… совершенно случайно. Если бы мне кое-что не сказали — я бы сейчас лежал не здесь.

— То есть вам помогли? — уточнил я.

— Еще как помогли, — кивнул Тимур Борисович. — Разумеется, я заинтересовался. Как-то у нас пошел разговор… по душам. И прежний Ташкент вспомнили, и о старых фильмах поболтали… Потом этот самый ненастоящий Стриженов мне рассказал про Иных. Сказал, что он мой родственник. И потому с удовольствием сделает для меня все, что угодно. Просто так, без всяких ответных любезностей.

— Ну? — подбодрил я его.

— Я же не идиот, — Тимур Борисович пожал плечами. — У золотых рыбок надо просить не три желания, а всемогущество. Или, на худой конец, бассейн с золотыми рыбками. Я попросил сделать меня таким же Иным. Этот самый «Стриженов» стал темнить, вертеться, будто уж на сковородке. Мол, нельзя это. Но я же чувствовал — врет. Можно! Ну и попросил постараться и все-таки сделать меня Иным…

Он не врал. Ни единым словом. Только чуть-чуть недоговаривал.

— Вас нельзя сделать Иным, — объяснил я. — Вы обычный человек. Извините, но Иным вам не стать.

Тимур Борисович снова фыркнул.

— Это… ну, если угодно — это в генах, — объяснил я. — Тимур Борисович, а вы понимали, что по какой-то причине ваш собеседник попал в ловушку? Что он неверно сформулировал свою фразу, а в итоге пообещал выполнить для вас невыполнимое?

Вот тут мой самоуверенный собеседник промолчал.

— Понимали, — сказал я. — Вижу, что понимали. И все-таки требовали?

— Я же говорю — можно это сделать! — повысил голос Тимур Борисович. — Чувствую я это! Я не хуже вас чувствую, когда врут! А угрожать я не угрожал, только просил!

— Скорее всего, к вам приходил ваш отец, — сказал я. — Понимаете?

Тимур Борисович оцепенел в своей бурлящей джакузи.

— Он и впрямь хотел бы вам помочь, — сказал я. — Но сделать этого не в силах. А ваше требование его в буквальном смысле убивает. Понимаете?

Тимур Борисович покачал головой.

— Он дал слишком расплывчатое обещание, — сказал я. — Вы поймали его на слове. Если он не выполнит данное слово — то он умрет. Понимаете?

— Это у вас такие правила?

— Это приложение к Силе, — хмыкнул я. — Ну, для Светлых.

— Где он был раньше, папаша… — с неподдельно тоскливой интонацией сказал Тимур Борисович. — Он же небось до сих пор молод? Что ж он пришел, когда у меня внуки переженились?

— Поверьте, он не мог, — ответил я. — И, скорее всего, просто о вас не знал. Так случилось. Но сейчас вы его убиваете. Родного отца.

Тимур Борисович молчал.

А я торжествовал. Потому что не был этот распростертый в джакузи бизнесмен совсем уж законченным мерзавцем. И слово «отец» для него, выросшего на Востоке, значило многое.

Несмотря ни на что.

— Передайте, что снимаю я свою… просьбу… — пробормотал Тимур Борисович. — Не хочет… ну и черт с ним… Мог бы просто прийти, честно все сказать. Нечего было сотрудников посылать.

— Уверены, что я его сотрудник? — полюбопытствовал я.

— Уверен. Кто он такой, мой папаша, не знаю. Но только в ваших Дозорах — не последняя сошка.

У меня получилось! Я снял нависший над Гесером дамоклов меч!

Не потому ли он направил меня в «Ассоль»? Понимал, что я сумею?

— Тимур Борисович, еще одна просьба, — продолжил я ковать горячее железо. — Вам надо на время исчезнуть из города. Некоторые обстоятельства стали известны… по вашему следу идут и другие Иные. В том числе и Темные. Неприятности будут и у вас, и у… у вашего отца.

Тимур Борисович рывком сел в ванне. Спросил:

— А что еще прикажете сделать?

— Я могу приказать, — объяснил я. — Так же легко, как вашей охране. И вы без штанов помчитесь в аэропорт. Но я вас прошу, Тимур

Борисович. Вы уже совершили добрый поступок, согласившись снять свое требование. Сделайте следующий шаг. Прошу вас.

— Вы понимаете, какое мнение складывается о бизнесмене, который внезапно исчезает неведомо куда?

— Догадываюсь.

Тимур Борисович крякнул и как-то сразу постарел. Мне стало стыдно. Но я ждал.

— Я хотел бы поговорить… с ним.

— Думаю, это получится, — легко согласился я. — Но вначале вам надо исчезнуть.

— Отвернитесь, — буркнул Тимур Борисович.

Я послушно отвернулся. Почему-то я верил, что не получу по затылку тяжелой никелированной мыльницей.

И это ничем не обоснованное доверие меня спасло.

Потому что я глянул на стену сквозь Сумрак — убедиться, что охрана мирно спит у входа. И увидел быструю тень — слишком быструю для человека.

К тому же тень шла сквозь стены. Не обычными шагами Иного, а скользящей походкой вампира.

Когда Костя вошел в ванную комнату, я уже успел придать лицу выражение спокойное и насмешливое. Как и подобает Светлому дозорному, опередившему Темного.

— Ты, — сказал Костя. В Сумраке от его тела шел легкий пар. Вампиры вообще по-другому выглядят в сумеречном мире, но в Косте осталось очень много от человека. Удивительно для высшего вампира.

— Конечно, — сказал я. Звуки будто вязли в мокрой вате. — Почему ты сюда пришел?

Костя заколебался, но ответил честно:

— Я почувствовал, что ты используешь Силу. Значит — нашел что-то… Кого-то.

Он перевел взгляд на Тимура Борисовича. Спросил:

— Это и есть шантажист?

Врать теперь смысла не имело. И прятать бизнесмена — тоже.

— Шантажист, — сказал я. — Я заставил его отказаться от требований.

— Как?

— Наврал, что превращение в Иного ему неосторожно пообещал его родной отец. И теперь тому грозят серьезные неприятности… так что он устыдился и взял свои обещания назад.

Костя нахмурился.

— А теперь собираюсь вообще услать его подальше, — вдохновенно врал я. — Пусть поселится где-нибудь в Доминиканской Республике.

— Это только половина расследования, — хмуро сказал Костя. — Мне кажется, что вы, Светлые, укрываете своего.

— «Мы» или «я»?

— Ты. Найти человека — не самое главное. Нам нужен тот, кто проговорился. Кто обещал ему инициацию.

— Да ничего он не знает! — возмутился я. — Проверил я память, все чисто. Предатель приходил в образе киноактера прошлого века. И никаких следов не оставил.

— Посмотрим, — решил Костя. — Пусть натянет штаны, и я его заберу.

Вот это уже было наглостью!

— Я его нашел, и он пойдет со мной! — рявкнул я.

— А мне кажется, что ты собирался скрыть улики, — тихо, но угрожающе произнес Костя.

За нашей спиной медленно вытирался старик, даже не подозревавший о разговоре, который мы вели в Сумраке. А мы буравили друг друга взглядами, и никто не хотел уступать.

— Он пойдет со мной, — повторил я.

— Подеремся? — почти весело спросил Костя.

И одним скользящим движением оказался рядом со мной, пытливо заглянул в глаза. Его зрачки в Сумраке светились красноватым огнем.

Да он же хочет этой схватки!

Он ее уже много лет хочет! Чтобы окончательно убедить себя — правда за высшим вампиром Константином, а не за наивным юношей Костей, мечтавшим избавиться от проклятия и снова стать человеком…