— Людвиг! — крикнул Густав. — Ты здесь или как?

Из-за горы, удивительно похожей на Фудзи, выглянула растерянная физиономия.

— Да, я…

В это мгновение раздался пронзительный звонок — половинки разводного моста не успели соединиться, и над рекой из эпоксидной смолы повис состав.

— Парарам, — мрачно констатировал Густав. — А ведь катастрофа. Число жертв пока не известно.

— Сам вижу, — нахмурился Людвиг, щелкая выключателем. Поезда замерли.

— Мы тут по твою жестянку, — сказал Густав. — Ту самую, чтобы за рыбами смотреть.

— Батисферу? — переспросил Людвиг, выходя из-за макета.

Изобретатель был невысоким и щуплым. Стесняясь ранней лысины, он носил кепку с прозрачным козырьком, отчего его лицо имело странный зеленоватый оттенок.

— В точку, — сказал Густав. — Все из-за жутких рыб, что заполонили пляж. Надо посмотреть, откуда они берутся.

Некоторое время Людвиг грыз ноготь на мизинце.

— А вы уверены? Без погружения никак не обойтись?

Батисфера лежала на заднем дворе, кое-как укрытая куском брезента. Людвиг стянул полог, и чудо техники предстало во всей красе. Стальной шар чуть более полутора метров в диаметре сиял полированными боками и тяжелыми медными болтами. На меня уставились мрачные глаза-иллюминаторы из толстого кварцевого стекла. В этом взгляде было что-то запредельное, я почти чувствовал скрывавшийся за ним вечный холод морских глубин, где в непроглядной тьме живут самые невероятные и чудовищные создания.

— Точная копия той, что была у Бартона и Биба, — с гордостью сказал Людвиг, похлопав по крошечному люку. За его спиной Густав корчил рожи своему отражению на блестящей поверхности. Я осторожно провел рукой по холодному железу.

— Сколько было погружений?

Людвиг виновато улыбнулся.

— Вообще-то…

— Да ни одного не было, — перебил его Густав.

Я удивленно посмотрел на изобретателя.

— Между прочим, это чертовски опасно. Бездна полна монстрами, кто знает, что встретится на глубине?

— Тут ты прав, — согласился Густав. — Видел я вчера одну тварь — образ, как из ада. Сплошные шипы и зубы. Тем парням, что сочиняют страшные истории, стоило бы на нее взглянуть.

Я замотал головой.

— Глупости. Ну кто сможет нанести вред батисфере?

В подтверждение своих слов я постучал по металлу. Изобретатель нахмурился.

— Я понимаю, истории о морских чудищах звучат нелепо, но не принимать их в расчет, планируя погружение, просто глупо. Думаю, вам стоит посмотреть один поучительный опыт.

Он провел нас на кухню. У окна сверкал чистотой круглый аквариум. Внутри на большой раковине сидел задумчивый красный краб.

Людвиг достал из кармана свинцовый шарик на леске и начал опускать в воду. Краб насторожился. Глаза на толстых стебельках внимательно следили за приближающимся грузилом. Неожиданно он рванулся и вцепился клешней в леску. Изобретатель разжал пальцы, шарик опустился на дно. Краб изучил его и посмотрел на нас с глубочайшим презрением.

Густав расхохотался, даже я не смог сдержать улыбки.

— Вы представьте, что это батисфера, — начал оправдываться Людвиг. — Были бы вы внутри, так бы не смеялись.

— В море нет настолько больших крабов, — сказал я.

— Между тем одно из погружений как раз закончилось подобной встречей, — заметил Людвиг. — А гигантские раки в свое время обитали в океане. И подозреваю, что они до сих пор там встречаются. Как латимерия.

— Гигантские раки? — встрепенулся Густав. — Я тут, кстати, видел огромного рака. Во сне. Думаете, сон вещий?

Людвиг поежился.

— Надеюсь, нет.

Он постучал по стеклу. Краб демонстративно отвернулся. Изобретатель вздохнул.

— Фактов, подтверждающих, что в океане водятся не известные науке чудовища, слишком много. Например, не далее как в прошлом месяце у острова Кенгуру поймали креветку размером с автомобиль. А семиметровые мальки угрей? Каких же размеров должна быть взрослая особь?! Кальмары с каждым годом становятся все больше и больше. Еще недавно считалось, что пятнадцать метров — это предел, а сейчас есть свидетельства существования спрутов тридцатиметровой длины. Акульи зубы размером с ладонь… А то чудовище, что сняли в «Тайнах бездны»? Как прикажете это понимать?

Я уже видел «Тайны бездны» — один из лучших фильмов Академии наук о жизни океана, но никаких монстров там не помнил, о чем не преминул сказать Людвигу.

— Просто вы невнимательно смотрели. Я покажу.

Людвиг долго копался среди вещей, пока не нашел пыльную видеокассету. Включив старый телевизор, он некоторое время мотал фильм в обе стороны в поисках нужного места.

На экране ползло жизнерадостное оранжевое создание. Голос за кадром занудно вещал о трудностях жизни плоских червей. Ничего страшного в этом существе размером с мизинец я не видел.

— Вот оно! — Людвиг нажал на «паузу». Изображение замерло, покрывшись беспокойной сеточкой помех.

Признаться, я не сразу понял, что так привлекло изобретателя. Но в конце концов разглядел на заднем плане неясный силуэт. С равной вероятностью это могла быть и тень скалы, и рыба, кажущаяся огромной из-за рефракции света, и неведомое морское чудовище.

— Видите, — Людвиг ткнул в дрожащее изображение. — Вот глаз, вот плавник…

— Левиафан, — с восхищением сказал Густав. — Тот зверь морской, кого из всех творений, всех больше создал Бог в пучине водной…

— Все может быть, но я бы не стал делать скоропалительных выводов.

— Да ну его, — Густав махнул рукой. — Дальше-то что?

Людвиг нажал кнопку, и фильм продолжился. Спустя секунду план переменился, таинственная тень исчезла. Я задумчиво смотрел на оранжевого червя, продолжавшего свой путь так, словно никаких монстров не существовало. Возможно, Людвиг был прав, но в контурах неведомого существа я уловил что-то удивительно знакомое, неразрывно связанное с моими кошмарами.

— Батисфера — не подводная лодка, если что, уплыть не получится. И вы до сих пор думаете, что погружение необходимо?

Я повернулся к изобретателю.

— Я в этом уверен.

Тем временем голос диктора неожиданно изменился. Я обернулся и замер с раскрытым ртом. С экрана смотрело знакомое скуластое и злое лицо.

— Это же Северин!

— А ведь и правда! — воскликнул Густав. — Не знал, что его в кино снимали. Сделай погромче.

Доктор рассказывал о том, как мало нам известно о тайнах океана и что постичь их сможет лишь пытливый ум истинного исследователя. Не за горами создание новых средств познания глубин, которые откроют перед человечеством новые горизонты…

— Пытливый ум, — фыркнул смотритель. — Это он про то, как котов и ящериц резать?

— Думаю, он имеет в виду механического кальмара. Изначально его создавали как раз для подводных исследований.

— Жуткий тип, — поежился Густав. — И мало ему простых экспериментов. Вот вскрыть череп и набить мозги шестеренками — это как раз в его духе. Ничуть не удивлюсь, если рыбы на пляже — его рук дело.

Я уставился на смотрителя. Признаться, столь очевидная мысль просто не приходила мне в голову. Если Густав прав, то с погружением нельзя медлить. Кто знает, что затеял Северин? Если для своих целей доктору понадобилось взорвать мир, он не промедлит ни секунды.

Мои доводы окончательно убедили Людвига. Было решено, что погружение состоится через неделю — за это время изобретатель подготовит батисферу, закупит кислород и натронную известь.

Дни перед погружением тянулись томительно долго. Ожидание вконец измотало меня. Я перестал бывать на пляже — рисовать мертвых рыб, коль скоро мне предстояло увидеть их в родной стихии, казалось глупым.

Оставив рыб, я стал следить за доктором. Но за неделю я видел его лишь дважды — когда приезжали новые машины с камнями. К этому времени гора известняка была уже выше моего роста. Северин не делал особого различия между камнями разных партий. Все ссыпалось в общую кучу, и только несколько самых крупных образцов доктор уносил в дом. В один из вечеров я стащил несколько камней и тщательно изучил их дома. Стоит ли говорить, что я так и не нашел ничего необычного?