Разговор перетекал от темы к теме и никак не мог зацепиться за вопрос, интересующий всех. Наконец Билли, которого неумолимо тянуло в места развлечения молодежи, тяжело вздохнул и, улучив короткую паузу, заявил:

— Между прочим, друзья мои, раз уж вы все здесь, может, я в состоянии отблагодарить город за гостеприимство?

Формулировка мне показалась не самой удачной — все тут знали, что лейтенант задержал наши машины. И с какой целью — тоже знали.

Но Билли не дал местным времени смутиться. Он просто снял камень с шеи, взял его в кулак и спросил:

— Вы ведь хотели бы прояснить один момент, уважаемый полковник? А давайте-ка спрячемся на кухне, чтобы никому не мешать.

И пошло-поехало. Билли только просовывал голову в дверь и говорил: ну ладно, миссис Креймер, я же не слепой, вы что-то потеряли и никак не можете найти… Заходите, Молли, гадалка я плохая, но камень подскажет, к кому на самом деле лежит ваше сердце… Джек, опишите мне своего трейдера, и мы прикинем, стоит ли ему доверять… Эйб, а вы уверены, что старая материнская плата так уж и просит свидания с паяльником?

Получилось весело и как-то очень по-домашнему. Гости оказались на удивление милыми людьми, даже полковник (ну, не люблю я хладнокровных убийц, пусть и на пенсии). Жили они дружно и любили свой городишко. Вдобавок старшее поколение было крест-накрест схвачено полуистлевшими узами любовных привязанностей, деловой конкуренции, зависти, обмана и лицемерия. В их прошлом угадывалось многое — пьянки, секс, выяснение отношений на кулаках и в суде. Но они не помнили зла, а помнили добро. Потому что город мал, сообщество тесное, и если не научишься людей прощать, это отравит твою жизнь здесь.

Они мне понравились. Они и их городок.

Нет, я не испытывал желания застрять в городке надолго. У меня были несколько иные приоритеты, а старость я вообще рассчитывал встретить на родине. Все-таки, в отличие от Билли, родина у меня не «историческая», а настоящая. Даже войди сейчас Кларисса и скажи: «Айвен, я твоя навеки!» — ей пришлось бы смириться с моим выбором. Но… Здесь и сегодня мне было тепло. Ни в одном мегаполисе не найдешь такой нефальшивой компании. В мегаполисах каждый за себя, а значит, в любую секунду может показать клыки.

— А у тебя что пропало, малышка?

Я будто очнулся. Билли сидел на корточках перед крошкой Роудс и улыбался ей самой доброй из своих фирменных улыбок.

Девочке было около семи лет, и она боялась. В ее душе поселился глубокий инфернальный страх.

Наведенный страх. У девочки был друг, с которым она существовала в очень тесной связи. Этот друг нехорошо погиб и успел перебросить малышке фантом смертного ужаса.

— У нас собака потерялась, — сказал за девочку краснолицый папа Роудс. — Ее любимец. Возилась с ним, как с игрушкой. Старый пес, ирландский терьер. Так и звали его — Терри. Мы выбрались на пикник, и Терри убежал в лес. Он был уже подслеповат, наверное, просто заплутал и умер.

— А что у вас там? — спросил Билли, глядя поверх голов.

Строго на север.

Я почувствовал, что сейчас, впервые за вечер, Билли работает всерьез.

Папа Роудс часто заморгал.

— Да, это именно там, — согласился он. — Это северный лес, в него не ходят. То есть, я неправильно выразился, очень даже ходят, и за грибами, и для пикников место отличное. Но по самому краю. Если углубиться, примерно через милю лес редеет, и начинаются болота. Там когда-то торф копали, потом бросили. Никто не взялся их осушить. Собственно, незачем.

— Покажите мне Терри, — сказал Билли.

Цепочка, свисающая из кулака, опять раскачивалась. Туда-сюда. Вечно она раскачивается. Это слабая моторика. Вам кажется, что кулак неподвижен, на самом деле он чуть-чуть колеблется.

— Ага-а… — протянул Билли. — Малышка, а теперь ты. Я попрошу тебя вспомнить Терри. Закрой глазки и представь его.

Ему понадобилось много времени, больше, чем обычно. Как и следовало ожидать, через полминуты девочка расплакалась.

— Извините, — сказал Билли. — Честное слово, мне очень жаль. Но иначе никак.

— Ничего-ничего, — соврал папа Роудс.

На самом деле он уже жалел, что пришел. И колебался между желанием сразу увести семью домой и заманчивой идеей сначала дать Биллу в глаз.

Девочка сидела на руках у мамы, прижавшись щекой к ее груди. Плакала она тихо и горько. Очень по-взрослому.

— Послушай, милая, — Билли склонился к девочке. — Думаю, ты уже догадалась, что Терри умер. Но я хочу сказать, что умер он легко и светло. Он просто лег под деревом и заснул. И не проснулся. Он ведь был уже старый. И умер от старости.

Девочка медленно повернула к Биллу мокрое личико.

— Правда? — спросила она.

— Правда, — кивнул Билли.

— Честное слово?

— Честное-пречестное.

— А мы найдем его? Терри надо похоронить.

— Боюсь, не получится, лапочка. Мой камень не может подсказать, где именно уснул Терри. Он только сообщил о том, что случилось и как это произошло.

Девочка вздохнула и опять спрятала лицо у мамы на груди.

— Извините, — повторил Билли.

На папу Роудса он старался не смотреть.

Тут улицу затопил характерный низкий гул, и прямо к двери подрулило что-то мощное и недешевое.

— Никак молодой Вейланд? — удивилась бабушка и пошла открывать.

В дверь уже трезвонили.

Билли с заметным облегчением выпрямился и расправил плечи.

— Только без эксцессов, — попросил я.

— Но он же хочет неприятностей! — заявил Билли. — Молодой, богатый, пьяный и на «корвете» — чего он может искать кроме неприятностей на свою задницу? Простите, дамы. Вырвалось.

— Все точно, Вильям. Очень верная характеристика, — сказала вдова Креймер.

— Согласен, — кивнул полковник.

И даже папа Роудс что-то утвердительно буркнул.

— Ну, где этот ваш прорицатель? — донеслось с порога.

— Ехал бы ты домой, парень, — отвечала бабушка.

— А если мне нужна помощь? Не откажет же он в помощи человеку!

— Тебе нужна не помощь, а две таблетки «Алка-Зельцер» перед сном. Проверенный рецепт. Утром будешь как огурчик.

— Это просто не по-христиански, мэм, так вот прогонять от крыльца изнуренного странника…

Я подошел к двери. На пороге стоял молодой красавец в помятом дорогом костюме. Встрепанная шевелюра придавала юноше богемный вид, но только на первый взгляд.

— Мой друг устал и не сможет вам помочь, — сказал я. — Сожалею. Приходите завтра.

Парень был похож на отца, но у того я не замечал такой наглой ухмылки. Я даже представить ее не мог на лице Вейланда.

За спиной парня виднелся синий «корвет», уделанный аэродинамическим обвесом по самое не могу. Несчастная машинка. Обычно на таких навороченных «корветах» ездят те, кто не умеет их толком водить.

— Пусть хоть покажется, — требовал парень. — Раз уж меня не пускают в дом.

— Вот он я, — сказал Билли у меня за спиной.

— Ага! — обрадовался парень. — Привет! Есть деловое предложение. Выйди, а?

— Грег Вейланд!!! — повысила голос бабушка.

— Да все нормально, мэм Харт, вы же меня знаете!

— Я тебя знаю, — кивнула бабушка. — Поэтому все деловые предложения — только при свидетелях.

Я спиной ощущал, как в гостиной нервничает полковник. Хоть и трухлявый пень уже, он мог бы завалить Грега одним щелчком. Да тут любой из стариков одолел бы парня. Даже Эйб, что с паяльником, что без. Это все были осколки вымирающей Америки, страны-легенды, где ковбойские сапоги носили не для понта.

И все они нервничали. Деньги Вейландов пугали их.

Две вещи, которые бесили меня на родине и здесь. Россия ненавидела чужое богатство. Америка его боялась.

— Ну, в общем, — начал Грег, — мы тут с ребятами задумали погоняться…

— Я похож на уличного гонщика? — перебил Билли.

— У тебя неплохая тачка.

— Она на штрафной стоянке. До свидания, молодой человек. Передайте отцу поклон. Было приятно иметь с ним дело.

— Ясно, этому слабо. А ты? — Грег перевел стеклянный взгляд на меня.