Наконец, процесс отладки завершен. Девушка глухо вскрикивает, выгибаясь дугой на своем отвратительном троне, плоть которого начинает конвульсивно содрогаться. Выглядит это почти агонией, но на самом деле ей не является, просто Бог-из-Машины наконец-то приступил к чтению и анализу данных, «упущенных» им за всё то время, пока он создавал Носителя. Отчеты, жалобы, мольбы, запросы, послания Станислава Аддамса, обладавшие одним из наивысших приоритетов — всё это сейчас проходит через аватара к прицепившемуся к нему богу.

Сотни потерь, тысячи событий, десятки тысяч фактов, мириады вариантов, бесчисленное количество ошибок. Самое существенное — Должники. Главный актив Бога-из-Машины. Их уничтожают непредвиденным образом. За ними охотятся. Тысячи запросов на разрешение покинуть Касдамский архипелаг. Угрозы, мольбы, посулы. Нарушения, штрафы за них в виде боли и смерти.

Каскады сообщений о стратегических, тактических, этических и социальных ошибках. Не только штрафы. Перед внутренним взором Авроры Аддамс, управляемой Богом-из-Машины, горит надпись активированного протокола самоограничения высшего уровня, инициируемого только в случаях, когда сама конструкция этого существа скомпрометирована какими-либо факторами, внешними или внутренними. Вторая короткая вспышка эмоций бога, допустившего ошибку, в миллион раз ярче первой.

Он больше не может создавать Должников. Слишком много неоправданных смертей для внутренних регулирующих механизмов искусственного бога. А еще, прямо сейчас, прямо в эти минуты, ставшие необыкновенно ценными, он продолжает терять тех, кто еще подконтролен. Лишившись их, Неверящий Бог сможет воздействовать на реальность Кендры лишь посредством своего сомнительного аватара. К тому же, незаменимого. Это ничтожно мало. Недопустимо.

Глаза аватары загораются сумрачным пламенем. Отложить всё. Отключить аналитику. Вырвать из тела питающие щупальца трона. Спасти Должников. Всё остальное вторично. Все остальное подождет.

Обнаженная девушка задирает ногу в попытке вылезти из своего страшного кокона.

В этот момент двери лаборатории взрываются.

Нормальность — это лишь слово. Её так называемое наличие показывает, что окружающие согласны воспринимать тебя частью своего социума. Так они поступают со всем, что выглядит приемлемым, не будит в них тревоги, опаски или каких-либо других негативных реакций. Большинство людей, представляя из себя слабых, уязвимых и боящихся за собственное благополучие индивидуумов, совершенно не готовы применить насилие или, тем паче, рискнуть своей жизнью, поэтому цепляются за «нормальность» мертвой хваткой. Даже если она насквозь иллюзорна. Даже когда она рушится.

Законы жанра диктуют, что если ты герой, идущий побеждать злого бога, то тебе предстоят испытания, перед тем как ты с ним встретишься. Ваша встреча неминуема, да, но опасности, трудности и лишения должны закалить настоящего добряка перед тем, как он выпотрошит зло, вырвав ему кишки, перережет глотку, а затем, запихав в разрез гранату без чеки, плюнет злу в лицо и быстро уйдет, дабы не обернуться на взрыв. Как минимум, герой может рассчитывать на финальное подземелье, в конце которого на большом черном троне сидит страшное-страшное зло с крутым мечом и планами нагнуть весь мир в позу пьющего оленя. А мы это всё должны спасти. За спасибо и аплодисменты представителей «нормальности», которые уже на следующий день забудут и о зле, и о герое. Ну, конечно, если они не шибко-то страдали под игом зла всю свою жизнь, конечно же. Тогда будет чуть подольше.

Кендра и жанры? Не смешите мои тапки. У меня их нет также, как и дома. Так же, как и надежды этот дом приобрести. Может быть, я и шёл к этому боссу, но не сделав еще ни шага в нужном направлении, оказался перед таким количеством испытаний, что, пройдя их телом, не вывез душой. Кендра и стереотипы?

Поговорим о них позже. А пока я влетаю сквозь разлетающиеся ошметки и огрызки двери. Почему я в воздухе? Ну, наверное, потому что меня туда отправило специальное магическое колдунство, наспех сотворенное двумя недоделанными драконами. Оно очень простое, правда. Пока нормальный архимаг разносит двери, два ненормальных эльфа сооружают за моей спиной аккуратный взрыв воздуха, который, с силой лупя по большому красивому старрху, защищающему мою спину и жопу, пихает всё моё тело вперед, навстречу славе, почету и победе над силами тьмы.

То есть, попросту говоря, наша героическая команда, не потерявшая пока ни единого значимого члена (но знатно проблевавшаяся большей своей частью) решила начать битву с богом, учитывая первый закон Кендры. А тот гласит: если ты ввязался в движуху, угрожающую твоей жизни, то будь добр, сразу доставай свой самый большой козырь, а затем пихай его противнику в зад так, чтобы он им подавился!

Технически, всё было сделано идеально. Взорвана дверь… (её можно было просто раскрыть, но мы, наблюдавшие сквозь щёлку за тем, как Суматоху корчит в огромной кровавой вагине, обращенной к потолку, решили использовать вообще имеющиеся возможности). Так вот, взорвана дверь и запущен гном, то есть я. На борту у низколетящего Магнуса Криггса был один сплошной мат, а также соединенные в одну цепь три антимагических артефакта, а впереди у него да, была самая настоящая Суматоха, она же Бог-из-Машины. Долгожданная. В идеальном стечении обстоятельств я должен был активировать антимагические реликвии, приземлиться об очевидно мягкую вагину-трон, а затем торжественно зарезать Аврору Аддамс на благо всем присутствующим и планете в частности.

В идеале.

Но что-то пошло не так. Может быть, потому что я решил, что просто так лететь очень скучно, поэтому надо бы ошеломить чрезвычайно могущественного врага разрывной пулей. Которую и выпустил из «дуры» прямо по вылезающей из своей гнусной сидушки девушке, причем, прямиком в то место, которое эти самые девушки предпочитают показывать только любимым людям в интимной обстановке. Именно в этот момент идеальное нападение решило стать еще более идеальным, а именно — пуля попала Авроре прямиком между… интимных отверстий, после чего самым закономерным образом взорвалась.

Я успел увидеть не только это, но даже и то, как торс девушки с радостно приветствующими воздух кишками, уносится куда-то вбок под влиянием взрыва. Более того, я успел активировать каскад артефактов перед тем, как воткнуться мордой и остальной поверхностью своего чересчур везучего тела прямиком в смрадное и истекающее слизью седалище, в котором ранее морозила уже отсутствующую жопу эта богиня.

И вот потом всё пошло не так.

В мясной «цветок» я врезался уже с чувством выполненного долга, совмещенного с желанием побыстрее вскочить на ноги. По великому плану, который так шикарно реализовывался, сразу за мной в лабораторию должен был заскочить Джон, чтобы помочь прикончить Суматоху, пока вокруг безумствует антимагическая буря. Хороший план? Отличный план. Полная реализация всех возможных преимуществ, позволяющая каждому члену нашего отряда полностью раскрыть свой потенциал.

Только вот освещение в этом заполненном мясом и приборами месте было как-то связано с магией.

В полной темноте, воткнувшись в смрадный и склизкий кусок мяса всем телом, я банально сорвал это дерьмище с его насиженного места, поехав дальше, уютно закутанный в сложившуюся плоть, измазанный слизью, прямо как у Эскиольды дома. Дальше был внушительный удар обо что-то чрезвычайно твердое и большое, от которого у меня даже сквозь всю эту прослойку буженины посыпались искры из глаз. Лязг, звон, крики, выстрелы. Тиканье уходящих навсегда секунд антимагии.

Что куда хуже? Шипение и бульканье реактивов, кислот и прочего добра с тех столов, которые я соизволил сбить в своем неконтролируемом движении. Разумеется, я тут же панически завозился во всем этом отвратно пахнущем добре, надеясь и стремясь как можно скорее попасть на белый свет. Пока не ошпарило, не отравило, не обожгло и не пристрелило Джоном, против которого я еще надеялся что-то предпринять.