В первых исследованиях определяли частоту случаев шизофрении среди приемных детей, чьи истинные родители — один или оба — страдали шизофренией. Полученные данные сравнивались с частотой этой болезни среди родных детей в тех семьях, в которые попали приемные дети. Как было установлено, число заболевших шизофренией среди приемных детей, кровные родители которых сами страдали шизофренией, втрое превышало число случаев этого заболевания среди родных детей приемных родителей. В более поздних исследованиях выяснилось, кроме того, что у приемных детей, чьи настоящие (кровные) родители не страдали шизофренией, процент случаев этой болезни был такой же, как и в среднем для популяции.
Чтобы исключить воздействие факторов окружающей среды на плод в утробе матери или во время рождения ребенка, а также в первый период младенчества, было предпринято другое исследование. Его цель была определить частоту случаев шизофрении среди приемных детей от одного кровного отца, но от разных (кровных) матерей. Как оказалось, дети отца, больного шизофренией, заболевали гораздо чаще, чем сходные с ними по всем прочим показателям дети из контрольных групп.
Оба этих весьма интересных и тщательно проведенных исследования позволяют сделать вывод о том, что генетические факторы, несомненно, играют важную роль в развитии шизофрении. Совершенно ясно, что шизофрения, как и умственная отсталость, включает в себя множество различных форм и причин, а потому в этом случае следует ожидать существования различных типов наследований.
В том, что касается влияния экзогенных факторов, некоторые научные данные заставляют предполагать, что шизофрения в детстве чаще развивается у тех детей, чье рождение (и непосредственно послеродовой период) сопровождалось осложнениями, большими, чем рождение их братьев и сестер. Кроме того, было подмечено, что у родителей, из которых по крайней мере один болен шизофренией, смерть плода или же новорожденного встречается гораздо чаще. Очень любопытное наблюдение было сделано некоторыми исследователями при обследовании детей, рожденных в больницах для больных шизофренией. Они подметили, что если симптомы шизофрении появлялись у матери в том месяце, когда произошло зачатие, обязательно рождалась девочка. Более того, если шизофрения проявлялась за два-три месяца до зачатия или даже после него, рождалось чрезвычайно мало мальчиков и гораздо больше обычного мертворожденных, детей с уродствами и даже с врожденными дефектами! Согласно некоторым исследованиям, больные шизофренией чаще рождаются в зимние месяцы, с января по март.
Ученые обратили внимание на следующий факт: лекарства, обладающие галлюциногенным эффектом, как, например, ЛСД, могут ускорить проявление шизофрении — скорее всего, у предрасположенных к ней индивидов. Некоторые психиатры делят своих психотических больных на две категории: на тех, у кого причина болезни не найдена и даже не предполагается (так называемая эндогенная форма), и тех, у кого предполагаются или прослеживаются определенные нарушения в деятельности мозга, такие, как некоторая умственная отсталость, нарушение речи и т. д. Это органическая форма.
Проводилось немало исследований с целью определить восприимчивость индивидов к развитию шизофрении. При использовании, например, компьютера для анализа речевых моделей больных шизофренией была отмечена тенденция к дезориентации и хаотичности мыслей и вместе с тем явно проявляющееся стремление скрыть замешательство и неловкость. Анализы речевых моделей больных сравнивались с анализами речевых особенностей их родственников, у которых не обнаруживались явные признаки болезни.
Другой прием — наблюдение за движениями глаз, следящих за раскачивающимся маятником. Исследователи ставили перед собой задачу отмечать, плавно ли движутся глаза вслед маятнику, сколько раз они останавливаются или опережают его движения. Такого рода отклонения у больных шизофренией происходят чаще, чем у здоровых людей. Особый интерес вызвало наблюдение, что «аномальные» движения глаз, следящих за маятником, значительно чаще отмечались у клинически здоровых родственников больного, чем у тех, у кого в семье вообще нет больных шизофренией.
Депрессия — весьма распространенный симптом; в какой-то период нашей жизни она бывает у каждого из нас. Депрессивное состояние может испытывать совершенно нормальный человек после печальных событий, таких, как, например, смерть любимого существа, собственная болезнь или сложные семейные проблемы, и в таких случаях его обычно не рассматривают как проявление невроза. Если же депрессия наступает без каких-либо видимых причин, она может быть частью невроза страха. Мы не будем здесь касаться депрессии такого рода, а сосредоточим внимание на гораздо более тяжелом нарушении — маниакально-депрессивном психозе. Это заболевание выражается в чрезмерно повышенном настроении или же в глубокой депрессии, которые, чередуясь циклично, определяют всю духовную жизнь больного.
У индивидов с маниакально-депрессивным психозом маниакальные периоды или периоды совершенно неконтролируемого возбуждения могут сменяться глубоким отчаянием. Для одних больных характерны только периоды мании, для других — только депрессия. У каждой формы свои особые, только ей присущие черты.
Для больных в маниакальной фазе заболевания характерно в высшей степени приподнятое, хотя и нестабильное, настроение, поток идей, огромная физическая и умственная активность. Мне врезалась в память одна своеобразная больная, с которой я столкнулся 20 лет назад, еще студентом. Это была здоровая молодая женщина с живым, веселым характером. В один прекрасный день она впала в маниакальное возбуждение, стала чрезвычайно беспокойной, постоянно говорила и кричала, причем временами ее возбуждение доходило до подлинного экстаза. Она могла вдруг заявить, что исполняет волю божью, который дает ей указания. При госпитализации она настаивала, чтобы врач целовал ее, а когда он отказывался, ругала его на чем свет стоит. В палате она с трудом заканчивала фразу, переходила от рассказа о боге к активным попыткам обнять врача, принимала недвусмысленные позы, зазывала к себе всех проходящих мимо мужчин и приходила в ярость, поскольку ее усилия оказывались тщетными. Больная принималась бить посуду и стекла, рвала постельное белье, швырялась различными предметами в других. В конце концов она совершенно выздоровела, но тот период жизни, когда она была больна, полностью выпал из ее памяти.
У больных, переживающих глубокую депрессию, отмечается явное замедление мышления; их физическая активность в соответствии с духовным состоянием также снижена. Они могут думать о самоубийстве, видеть галлюцинации, слышать голоса, считать, что их преследуют, и почти не разговаривать с окружающими. Такие больные безразличны к тому, как они одеты; бывают случаи, когда они неопрятны в постели.
Наследственная ли болезнь маниакально-депрессивный психоз?
Примерно 1 из каждых 100 человек населения страдает или позднее заболеет маниакально-депрессивным психозом. Имеются убедительные аргументы в пользу того, что психоз повторяется в семьях, причем чаще встречается у женщин, чем у мужчин. Как и при шизофрении, оба идентичных близнеца гораздо чаще оказываются пораженными этой болезнью, чем обычные двойняшки.
Однако тип наследования болезни не совсем ясен. Форм маниакально-депрессивного психоза, по-видимому, больше упомянутых двух основных: существуют биполярная форма, в которой маниакальные приступы перемежаются эпизодическими депрессиями, и униполярная, при которой со «светлыми» промежутками чередуются только депрессии без маний. Особо следует отметить, что семьи, в которых встречаются случаи биполярного маниакально-депрессивного психоза, обнаруживают тип наследования, характерный для сцепленного с полом доминантного признака (см. гл. 5). Это значит, что болезнь гораздо чаще поражает женщин, чем мужчин; в этих семьях пораженный отец не передает сыну своего заболевания. Девочка же в семьях, где один из родителей страдает биполярной формой маниакально-депрессивного психоза, подвергается (во всяком случае, теоретически) 50 %-ному риску заболеть этой же болезнью. Что касается униполярной формы, то доступные данные позволяют только предположить, что в этом случае тип наследования доминантный, иными словами, 50 %-ный риск пока проблематичен. В этом направлении предстоит большая работа, хотя уже ясно, что при одном определенном типе маниакально-депрессивного психоза наследственность играет существенную роль.
