– Да этот ублюдок просто смеется над нами.

Он подошел к Муру, поднял его и ударил о стену.

– Учтите, что это только аванс, – предупредил он. – Вы расскажете нам все, что знаете, или я выбью из вас это признание. И поверьте, я получу от этого настоящее удовольствие.

Микки не проявила никаких эмоций, словно стояла у себя дома у газовой плиты. Ее поведение в эти минуты поразило даже Золара. Любая другая женщина на ее месте была бы испугана до полусмерти.

Невероятно, но Мур рассмеялся в лицо мучителю:

– О’кей. Делайте, что задумали. Переломайте мне все кости, наконец убейте меня. Но учтите, что без нашей помощи вы не найдете золотую цепь Уаскара и за тысячу лет.

– К сожалению, он прав, – произнес Золар, бросив быстрый взгляд на Микки.

– Когда я покончу с ним, он не будет годиться даже на бифштексы для собак, – взревел Сарасон, поднимая кулак, чтобы обрушить его на голову взбунтовавшегося профессора.

– Успокойся, – остановил его Оксли. – Для экономии времени займись лучше женой профессора. Лично я еще не встречал мужика, который бы остался равнодушным, когда у него на глазах насилуют жену.

Сарасон медленно повернулся к Микки.

– Кажется, я неплохо позабавлюсь, – процедил он сквозь зубы.

– Вы только напрасно потеряете время, – усмехнулся Мур, – я не разрешил жене работать на заключительной стадии дешифровки пиктограмм. Она не имеет ни малейшего представления о том, где находятся сокровища.

– Не заговаривай мне зубы, доктор.

– Он говорит правду, – холодно произнесла Микки. – Генри не разрешил мне ознакомиться с последними результатами работы.

– Во всяком случае, мы займемся тобой и посмотрим на его реакцию, – проворчал Сарасон.

– Вот и займись, – посоветовал Оксли. – Поиграй с миссис Мур, пока профессор не заговорит. Так или иначе, мы узнаем все, что хотим.

– Ну, доктор, и каков будет ваш окончательный ответ? – спросил Золар, обращаясь к Муру.

– Делайте, что хотите, – усмехнулся тот, – это не имеет для меня никакого значения.

Первый раз за все время братья растерялись. Даже Сарасон, повидавший немало насилия, не мог поверить своим ушам.

Каким человеком надо быть, чтобы так равнодушно бросить собственную жену на растерзание?

– Вы станете спокойно смотреть, как будут бить, насиловать, а затем и убьют вашу жену, и не скажете ни слова в ее защиту? – поинтересовался Золар, внимательно наблюдая за лицом пленника.

Лицо профессора осталось безучастным.

– Варварскими методами вы ничего от меня не добьетесь.

– Он блефует, – рявкнул Сарасон. – Эта гнида сломается при первом ее вопле.

– Не думаю, – покачал головой Золар.

– Я тоже, – как всегда согласился со старшим братом Оксли. – И дело здесь не только в деньгах. Доктор спит и видит, как станет светилом первой величины в своей паршивой забегаловке. Разве я не прав, профессор?

Его издевательские слова не произвели на Мура ни малейшего впечатления.

– Пятьдесят процентов или ничего, джентльмены, – холодно подтвердил он.

Золар бросил взгляд на братьев. Оксли едва заметно кивнул. Сарасон так стиснул кулаки, что побелели суставы пальцев, и не сказал ничего. Впрочем, о его мнении было нетрудно догадаться по выражению лица.

– Думаю, нам следует отказаться от угроз и заключить полюбовное соглашение, – произнес Золар. – Но прежде чем согласиться на ваши непомерные требования, доктор, я должен быть уверен, что вы на самом деле знаете, где находятся сокровища.

– Мне известно описание основных примет, приводящих к входу в туннель, – очень медленно и отчетливо произнес Мур. – Ошибки быть не может. Я узнаю их даже с воздуха.

Его слова были встречены глубоким молчанием. Золар подошел к доспехам и некоторое время невозмутимо рассматривал их.

– Тридцать – предложил он.

– Сорок или ничего, – снизил ставку Мур.

– Желаете получить расписку?

– Будет ли она иметь какой-нибудь вес в суде?

– Скорее всего, нет.

– В таком случае предпочитаю положиться на ваше слово.

Мур обернулся к жене:

– Сожалею, дорогая, но существуют вещи более значимые, чем брачные обязательства. Ты должна понять меня.

“Странная женщина, – подумал Золар. – Ей следует выглядеть испуганной и оскорбленной до глубины души, а она сохраняет полное спокойствие”.

– Я принимаю ваше предложение, – произнес он. – Поскольку с этой минуты мы партнеры, не вижу смысла скрывать свое лицо.

Он стащил с лица маску и отбросил ее в сторону.

– Постарайтесь выспаться. Завтра утром вы все вылетаете в Мексику, в Гуаймас, на реактивном самолете нашей компании.

– Почему вы остановили выбор на этом городе? – поинтересовалась Микки.

– По двум причинам. Город расположен на побережье Калифорнийского залива, и, кроме того, мой друг и клиент давно приглашал меня воспользоваться его асиендой. Она неподалеку от порта и будет нашей штаб-квартирой при поисках.

– Разве ты не летишь с нами? – удивился Оксли.

– Присоединюсь к вам дня через два. У меня деловая встреча в Уичито, в Канзасе.

Золар искоса посмотрел на Сарасона, справедливо полагая, что его братец не отказался от своего намерения разделаться с супругами, но не заметил ничего подозрительного. По лицу брата бродила рассеянная улыбка. Сарасон думал о том, что сделает Тупак Амару с Мурами, после того как сокровище будет найдено.

– Брунгильда сделала все, что в ее силах, – Йегер похвалил свой обожаемый компьютерный терминал. – Вдвоем мы расшифровали примерно девяносто процентов информации, заложенной в кипу. Но существуют аспекты, которые мы не смогли учесть...

– Аспекты? – пробурчал Питт, сидевший у стола напротив Йегера.

– Кое-какие особенности линейного порядка и цвета нитей кипу, – объяснил Йегер.

Питт пожал плечами и огляделся вокруг. В комнате находились еще четверо мужчин: адмирал Сэндекер, Ал Джордино, Руди Ганн и Хайрем Йегер. Все их внимание было приковано к Йегеру, стоявшему возле большого настенного экрана.

– Придется мне всерьез заняться самообразованием, – пробормотал Питт, поудобнее устраиваясь в кресле. – Иначе я вообще перестану что-либо понимать.

– Как я пытался объяснить, некоторые узлы и нити кипу не поддаются дешифровке, хотя мы использовали все известные в настоящее время методы. Я могу представить вам лишь самый приблизительный отчет.

– И это говорите вы, лучший специалист в своей области? – улыбнулся Ганн.

– Ничего другого не смог бы предложить и сам Эйнштейн. Разве что он выкопал бы из могилы инку Розетта Стоуна или заполучил книгу шестнадцатого столетия о том, как сделать кипу.

– Если это все, что вы собирались сказать, – заметил Джордино, – я, пожалуй, отправляюсь на ланч.

– Кипу Дрейка – это сложный механизм для хранения и передачи информации, – продолжал Йегер, игнорируя сарказм, прозвучавший в словах Джордино, – а вовсе не точный отчет о конкретных событиях. Кипу может передать лишь самые общие сведения о людях, живших в определенный исторический период.

– Вы изложили свою точку зрения, – прервал его Сэндекер, помахав в воздухе сигарой, – теперь переходите к фактам. Сообщите, какую информацию вам удалось выжать из этой штуки.

Йегер согласно кивнул и, притушив свет в комнате, включил проектор. На экране появилась старая испанская карта побережья Северной и Южной Америк.

– Не останавливаясь на деталях, скажу, что после того, как Уаскар был лишен трона сводным братом Атауальпой в 1533 году, он распорядился спрятать большую часть своих сокровищ в Андах. Как выяснилось позднее, это был мудрый шаг с его стороны. Во время своего заточения Уаскар испытал всю глубину скорби и унижения. Его жены, дети, родственники и друзья были уничтожены Атауальпой. Испанцы вторглись в пределы его империи. Как и Кортес несколькими годами раньше, Писарро не мог избрать более подходящего момента для завоевания Перу. Страна была ослаблена гражданской войной, и несколько сотен его головорезов перебили личную гвардию Атауальпы и его двор, империя инков перестала существовать.