Пообедав, Билли седлал кобылу и отправлялся проверить свое стадо. Он как раз разыскивал отбившегося от стада теленка, когда увидел незнакомого мужчину, шагавшего по узкой тропе, ведущей в деревню.

Человек мало походил на местных жителей. В отличие от них у него не было ни фляжки с водой, ни узелка с провизией, ни даже шляпы, чтобы прикрыть голову от палящего полуденного солнца. Видно было, что он очень устал, хотя и шел быстрым шагом, словно торопился куда-то. Встревоженный Билли заподозрил в нем охотника до чужого добра и, быстро перебравшись через ложе пересохшего ручья, выехал на тропу.

Питт прошел около четырнадцати километров, после того как очнулся от тяжелого сна на берегу залива. Он проспал бы и больше, если бы странное ощущение не разбудило его. Он открыл глаза и увидел маленькую ящерицу, устроившуюся у него на руке. Прогнав незваную гостью и взглянув на часы, он обнаружил, что проспал большую часть утра.

Солнце палило вовсю, но температура для пустыни все-таки была терпимой, около тридцати градусов по Цельсию. Питт успел обсохнуть и ощутил первый приступ жажды. Облизав губы, он почувствовал привкус соли, скопившейся на них от пота и морской воды. Несмотря на жару, холодный гнев стеснил его грудь. Он проспал четыре драгоценных часа, а его друзья в смертельной опасности. И только он может спасти их.

Искупавшись, в надежде хотя бы немного освежиться, Питт направился через пустыню к магистрали номер пять, находящейся в двадцати или тридцати километрах к западу от него. Оттуда он намеревался попутным транспортом добраться до Мехикали, а затем пересечь границу.

Питт бросил последний взгляд на море Кортеса и силуэт “Аламбры” на горизонте. Даже с такого расстояния было видно, что старый паром погрузился в воду почти до верхней палубы и, похоже, сидел килем на морском дне.

Корабль выглядел покинутым. Море было пустынно: ни спасательных судов, ни поисковых вертолетов, присланных встревоженным Джордино и Таможенной службой. Впрочем, сейчас это не имело значения. Никто не станет искать его на суше. Оставалось надеяться только на собственные силы.

Питт ухитрился пройти за час семь километров, что было далеко не просто, учитывая характер местности, по которой он шел. Это напомнило ему о переходе через Сахару два года назад, когда они с Джордино оказались на волосок от смерти из-за адской температуры и отсутствия воды. Их спасли тогда случайно найденные обломки неизвестного самолета, из которых им удалось соорудить некое подобие примитивного транспортного средства.

Через два часа Питт вышел на пыльную тропу, которая вела в нужном ему направлении, и решил двигаться по ней. Еще через полчаса он увидел одинокого всадника и пошел ему навстречу. Это был немолодой человек с усталыми глазами, словно выцветшими под солнцем пустыни. Цвет его кожи напоминал выветрившийся песчаник.

Всадник был в широкополой соломенной шляпе, выгоревшей рубашке, истрепанных штанах и ковбойских сапогах. В черных волосах не было заметно и признаков седины. Он был невысокого роста, худощавый. Точный возраст трудно было определить, ему могло быть и пятьдесят, и семьдесят лет. Мускулистые огрубевшие руки говорили о многих годах тяжелого труда.

“Простая душа, – решил про себя Питт, – сумевшая приспособиться к жизни в пустыне”.

– Добрый день, – произнес он вслух.

Подобно большинству индейцев, Билли свободно владел двумя языками, с друзьями и членами семьи он разговаривал на местном наречии, с посторонними – на испанском. Кроме того, он неплохо владел и английским, который выучил во время частых поездок в приграничные районы для продажи скота и закупки припасов.

– Вы знаете, что находитесь на частной индейской территории? – строго спросил он.

– Извините, нет. Я случайно оказался на берегу залива и теперь хочу добраться до магистрали, чтобы позвонить друзьям.

– Вы потеряли свое судно?

– Можно сказать и так, – согласился Питт.

– У нас есть телефон в доме собраний. Буду рад проводить вас туда.

– Весьма признателен.

– Моя деревня недалеко. Вы можете сесть позади меня, – сказал Билли, протягивая ему руку.

Питт колебался. Он предпочел бы более современный вид транспорта. Лошади, по его мнению, были хороши только в вестернах. Но дареному коню в зубы не смотрят. Он принял протянутую руку и был поражен силой, сохранившейся в этом некрупном теле. Билли без видимого труда поднял его восемьдесят два килограмма.

– Кстати, меня зовут Дирк Питт.

– Билли Юма, – сказал его новый знакомый, не подавая руки.

Они ехали около получаса, пока не достигли небольшой долины, по которой бежал ручей, миновали развалины испанской миссии, еще три столетия назад разрушенной индейцами. Обвалившиеся стены и маленькое кладбище – все, что сохранилось от нее до наших дней. Старые могилы испанцев на холме были давно заброшены и забыты. Ниже по склону располагались более недавние захоронения. Одно надгробие привлекло внимание Питта. Он слез с лошади и подошел поближе. Надпись на камне еще можно было прочитать.

Патти Лу Каттинг

2.11. 24.-2. 3. 34.

Солнце будет теплым и добрым к тебе.

Даже в самую темную ночь звезды

Будут светить тебе.

Утро сменится сиянием дня.

И в сумерках

Господь не оставит тебя.

– Кто была она? – спросил Питт.

Билли только пожал плечами:

– Даже старики не знают этого. Они рассказывают, что надгробие было положено посторонними людьми под покровом ночи.

Питт постоял рядом, потом оглядел мрачную панораму пустыни Соноран. Легкий бриз ласкал его затылок. Стервятник с красным хвостом кружил в небе, высматривая добычу. Страна гор, песка и каньонов отпугивала и восхищала одновременно. Место смерти и вечного покоя. Наконец он отвернулся и помахал рукой Билли.

– Остаток пути я пройду пешком! – крикнул он.

Юма кивнул и поскакал вперед. Копыта его лошади подымали небольшие облачка пыли.

Питт последовал за ним по склону холма. Три молодые девушки стирали в ручье белье. Увидев его, они прекратили свое занятие и с любопытством юности уставились в его сторону. Он помахал им рукой, но они игнорировали его приветствие и вернулись к прерванной работе.

В центре деревни находилось несколько домов. Некоторые были построены из прутьев и обмазаны глиной, два или три из дерева, но большинство из цементных блоков. Некоторыми достижениями прогресса были столбы с электрическими и телефонными проводами, несколько старых грузовиков и тарелка спутниковой связи.

Юма привязал лошадь перед небольшим, стоящим особняком зданием.

– Место наших собраний, – пояснил он. – Телефон внутри. Вам придется заплатить за разговор.

– Нет проблем, – улыбнулся Питт, доставая из еще влажного бумажника кредитную карточку.

Юма кивнул и провел его в небольшую комнату, в центре которой стоял стол и четыре стула. Телефон помещался на телефонной кабине, лежавшей на кафельном полу.

Оператор откликнулся после семнадцатого звонка.

– Я хочу позвонить по кредитной карточке.

– Пожалуйста, сэр, назовите номера карточки и вашего абонента, – ответил оператор на беглом английском.

“Ну что ж, пока не так уж и плохо”, – подумал Питт, услышав вежливый ответ.

Мексиканский оператор переключил его на своего американского коллегу, а та сначала связала его со службой информации, чтобы узнать номер Таможенной службы в Калехико, а затем исполнила заказ. Мужской голос ответил Питту почти сразу.

– Таможенная служба, что я могу сделать для вас?

– Мне необходимо переговорить с Албертом Джордино из НУМА.

– Один момент, я переключу вас. Он в кабинете агента Старгера.

Раздались два гудка, и мужской голос произнес:

– Старгер слушает.

– У телефона Дирк Питт. Ал Джордино поблизости?

– Господи, Питт, это в самом деле вы? – Куртис Старгер, похоже, не поверил своим ушам. – Где вы были? Мы сбились с ног, пытаясь убедить мексиканский флот отправиться на ваши поиски.

– Не тратьте времени зря. Местный комендант, скорее всего, давно перекуплен Золарами.