– Осторожнее! – крикнул Джордино. – Похоже, нас несет к водопаду.

Питт поправил лампу на каске, пытаясь направить луч света точно впереди себя. Напрасная попытка. Воздух наполнился мелкими капельками воды, сделавшими видимость близкой к нулю. Питт представил Ниагарский водопад и себя, увлекаемого в глубину его могучим течением. В тот же миг Джордино исчез в облаке пены и брызг.

Питт подготовился к длительному падению, но первое впечатление оказалось обманчивым. Падать никуда не пришлось. И грозный гул воды, и туман из мелких брызг не поднимались снизу, а низвергались на него сверху. В реку почти с самого свода пещеры изливался другой поток, немногим уступавший по мощности первому. Под поверхностью безводной песчаной пустыни находился крупный водоносный горизонт, способный с избытком напоить ее бесплодные земли.

Спустя несколько мгновений стены расступились, и его вынесло в огромную пещеру, с потолка которой свисали многочисленные сталактиты самой причудливой формы.

Питт с трудом отвел от них взгляд и в нескольких метрах от себя заметил Джордино. Похоже, тот даже не обратил внимания на дикую первозданную красоту пещеры.

– Слева, метрах в тридцати от нас есть место для высадки, – сообщил он деловым тоном.

– Отлично. Сворачивай к стене и работай изо всех сил, пока не выберешься из стремнины.

Джордино ничего не нужно было повторять дважды. Он резко взял влево и, работая ластами, в считанные минуты выбрался на мелкое место и вытащил за собой контейнер. Питт последовал его примеру, хотя и с меньшим успехом. Его снесло метров на десять вниз по течению, прежде чем он наконец сумел выбраться на берег. Оказавшись на суше, он снял маску и ласты и направился в сторону Джордино, уже приступившего к разгрузке контейнера.

– Неплохое место мы выбрали, – заметил он, когда Питт сбросил баллоны и уселся на камень рядом с ним. – Меня просто распирает от гордости, что мы сумели забраться так далеко.

– Хочешь сказать, мы должны быть счастливы, что все еще живы?

– Можно и так. Но как далеко мы все-таки продвинулись?

Питт сверился с показаниями компьютера.

– Если прибор не врет, мы два километра пробирались через чистилище и еще два метра низвергались прямо в ад.

– Осталось двадцать восемь километров?

– Да, но отсюда мы двинемся с комфортом, – пообещал Питт, улыбаясь.

Пять минут спустя все восемь воздушных камер “Плавучего пузыря” были наполнены, корпус развернут и надут. Суденышко было готово для сражения с подземной рекой.

Созданное как спасательное средство, судно на воздушной подушке могло без труда преодолевать стремнину реки, песчаные отмели, болота, скользить по снегу и тонкому льду. Оно с успехом использовалось полицией и пожарными по всей стране, и благодаря ему было спасено множество человеческих жизней. Но сейчас ему предстояло испытание, которого никак не могли предусмотреть его конструкторы.

“Плавучий пузырь” был три метра в длину, полтора в ширину, снабжено четырехцилиндровым двигателем мощностью пятьдесят лошадиных сил и над плоской поверхностью способен развивать скорость до шестидесяти четырех километров в час.

– Наши инженеры прекрасно поработали, уменьшив его высоту, – заметил Джордино.

– Да и во всем другом они не подкачали, – согласился Питт, – одно горизонтальное расположение двигателя чего стоит. Просто удивительно, как они ухитрились напихать столько снаряжения внутрь контейнера.

Прежде чем продолжить опасное путешествие, они заботливо сложили и закрепили оборудование, от сохранности которого теперь во многом зависела их жизнь. В контейнере они нашли также старый кольт Питта, термос с кофе и четыре бутерброда.

Питт невольно улыбнулся.

Адмирал Сэндекер не упустил ни одной мелочи, которая хоть как-то могла повлиять на исход операции.

Термос и бутерброды он убрал обратно в контейнер. Для пикника в экстремальных условиях у них сейчас не было времени. Им надо было спешить, чтобы вовремя добраться до пещеры с сокровищами и спасти жизнь Лорен и Руди. Пистолет и запасной магазин он положил в пластиковый пакет, надежно заклеил его и сунул под мокрый костюм. Затем подошел к “Пузырю” и пару мгновений разглядывал его.

– “Кто ж, о Цирцея, на этом пути провожатым мне будет?” – процитировал он. – “В Аде еще не бывал с кораблем ни один землеродный”.

Джордино, который в этот момент укладывал весла в специально приспособленные для этой цели гнезда, поднял голову:

– Откуда это?

– “Одиссея” Гомера.

– “Есть у троянцев мужи, кто способны проникнуть в морские глубины”, – немедленно откликнулся Джордино. – “Илиада” того же автора. Как видишь, я тоже могу цитировать слепого Гомера.

– Ты никогда не перестанешь удивлять меня.

– Чепуха. Куда важнее, чтобы ты сам никогда не потерял способность удивляться.

Питт первым поднялся на борт и занял свое место, чуть впереди пропеллера двигателя. Джордино поместился на носу судна и включил один из мощных прожекторов, осветивших никогда не знавшие солнечного света своды.

– Надеюсь, здесь никто не привлечет нас к ответственности за загрязнение окружающей среды, – бросил он через плечо Питту.

– Все готово.

– Тогда поехали.

“Пузырь” соскользнул с берега и, легко преодолев береговое течение, вышел на стремнину реки. Теперь они скользили над поверхностью воды на высоте двадцати сантиметров. Со своего места сквозь прозрачную зеленоватую воду Джордино мог видеть саламандр-альбиносов и маленькие стайки слепых рыб, сновавших среди камней, в изобилии усеявших дно реки. По мере надобности он докладывал об обстановке впереди судна и то и дело щелкал камерой, в то время как Питт записывал данные на портативном компьютере. Они ни разу не обернулись назад, сосредоточив все свое внимание на управлении судном. Первые восемь километров они практически не встретили никаких препятствий и ни разу не снижали скорости. Потолок над их головами то поднимался до высоты тридцати метров, то нависал почти над их головами, едва оставляя место для прохода судна. Без особого труда они миновали несколько небольших каскадов и оказались в узком туннеле, где им пришлось сконцентрировать все внимание, чтобы избежать опасных столкновений с обломками камней, в изобилии выступавших из стен.

Наконец они оказались в галерее исполинских размеров, протянувшейся почти на три километра.

Два раза свод опускался ниже уровня реки, и им приходилось резко сбрасывать скорость и использовать баллоны с воздухом для дыхания. Чтобы снять напряжение, они стали придумывать забавные названия для бесчисленных камер и коридоров: “Комната смеха”, “Музей восковых фигур”, “Гимнастический зал Джордино”. Саму реку они окрестили “Горькой пьяницей”.

После того как они преодолели второй участок, на котором свод опускался ниже уровня реки, скорость течения резко возросла и цвет воды из зеленого превратился в белый. Теперь “Пузырь” скакал, как норовистая лошадь. Каждый раз, миновав особо опасный участок, Питт мысленно говорил себе, что скорость течения не может возрастать бесконечно, и всякий раз ошибался. Впрочем, до сих пор они без потерь выходили из всех критических ситуаций и не могли нахвалиться мореходным качествам своего суденышка.

Питту приходилось напрягать все силы, чтобы удержать судно посредине туннеля. Пришлось и Джордино взяться за весла, но даже их объединенных усилий оказалось недостаточно. Прожектор свалился за борт, и теперь только свет ламп на касках освещал их путь. Мощности двигателя уже не хватало для того, чтобы бороться со стремительным течением. “Пузырь” двигался туда, куда его нес поток. Тщетно Джордино вглядывался в темноту впереди, надеясь увидеть участок относительно спокойной воды. За очередным поворотом он заметил, что река разделилась на два рукава, и немедленно известил об этом Питта.

– Ты можешь определить, который из них больше?

– Пожалуй, левый.

“Пузырь” проскочил всего в нескольких сантиметрах от огромной скалы, разделившей реку на два отдельных потока, и тут же был погребен под стеной воды, появившейся неизвестно откуда.