Брэнсон встал и с непроницаемым лицом направился к своему автобусу. Жискар последовал за ним. Питер обратил внимание на то, как смотрят на него его люди. Одни — озадаченно, другие — задумчиво, третьи вообще отводят глаза. В автобусе Жискар прошел к бару и принес две рюмки шотландского виски.

— Я не люблю пить с утра.

Брэнсон одним глотком осушил свою рюмку, что было для него совершенно не характерно.

— Ну и что вы обо всем этом думаете? — спросил он Жискара.

— Я работаю с вами одиннадцать лет и благодаря этому у меня семизначный счет в банке. Поэтому лично я чувствую себя хорошо. Думаю, перед нами разыграли комедию. Однако все это очень серьезно. За исключением меня, Джонни и ван Эффена, ни один из наших людей не знает вас больше года. Да, я забыл Крайслера. Но остальные... Вы видели их лица, когда мы шли сюда?

Брэнсон кивнул.

— Они просто не знают, что и думать. Можно ли их в этом винить?

— Нет. Можно ли винить ван Эффена?

— Я поверю в его предательство, только если Земля перестанет вращаться. Он вас не предавал. Обратите внимание, его не показывали крупным планом, у него не брали интервью, — уверенно заявил Жискар.

В этот момент в дверях появился Крайслер.

— Заходи, заходи! — пригласил его Брэнсон. — Ты что-то невесел.

— Что ж тут веселого! Я слышал слова Жискара. Ван Эффена показали издали потому, что накачали наркотиками. Уверен, ван Эффен все им рассказал, находясь в невменяемом состоянии. Он сам не знал, что говорит. Предал ли нас ван Эффен? Ни в коем случае. Меня беспокоит другое. Бартлет и Боярд уже давно должны были вернуться. Но они так и не появились на башне. И вряд ли появятся. Я знаю, кто будут эти четверо новых «предателей».

— Это не предательство, — заметил Брэнсон, — а насилие и наркотики. Никто в этом не сомневается. Мне сейчас непонятно только одно: каким образом ван Эффен покинул мост?

— Один Бог знает! В то время меня здесь не было. Это ведь могло случиться, когда выключали свет, не так ли? — предположил Жискар.

— В обоих случаях во время отключения энергии мы были вместе, — ответил ррэнсон. — А что ты думаешь, Крайслер?

— Ничего нового, сэр. Думаю, в наших рядах есть предатель, — молодой человек задумчиво посмотрел на поднимающийся над мостом туман. — Нет, мне определенно разонравился этот мост!

Кармоди удалил последние детонаторы из второй порции взрывчатки и подошел к стоявшему на вершине башни Роджерсу.

— Генерала Картера, пожалуйста! — попросил он, включив портативную рацию.

Через несколько секунд генерал взял трубку.

— Мы все сделали. Прикажете перейти на другую сторону башни? Если не ошибаюсь, в одиннадцать часов Брэнсон обещал публике очередное телешоу. На этот раз они займутся западным тросом, мы же снова выполним роль принимающей стороны.

— Разумно, хотя не думаю, что Брэнсон рискнет послать новых людей в Южную башню.

— А что, четверо наших знакомых уже добрались до берега?

— Да, они сейчас рядом со мной. Жаль, что у вас нет телевизора. Будет занятное шоу.

— Ну ничего, посмотрим повтор. Нам пора идти, сэр. Туман быстро рассеивается.

Туман и в самом деле через пять минут рассеялся, и Золотые ворота опять были залиты солнечным светом. Брэнсон задумчиво шагал взад-вперед по небольшому участку моста. Он остановился, заметив, что к нему приближается Крайслер.

— Звонил Хегенбах. Он предложил через пару минут включить телевизор.

Брэнсон кивнул.

— Включим, Мы знаем, чего ожидать.

На этот раз церемониймейстером был Хегенбах. Так же, как и вице-президент, он не готовил заранее свою речь, но, тем не менее, достаточно внятно изложил суть дела.

— Похоже, преступная империя Брэнсона начала трещать по швам. Вице-президент обещал, дорогие телезрители, что вы увидите еще несколько бывших приспешников Брэнсона. Ван Эффен сообщил, что тонущий корабль собираются покинуть еще четверо его товарищей. Как вы сами сейчас убедитесь, эти люди и в самом деле покинули своего лидера.

Оператор показал стол, за которым с рюмками в руках сидели четверо мужчин. На столе стояла бутылка. Сказать, что лица собравшихся лучились весельем, нельзя было, но в подобных обстоятельствах этого никто не ожидал.

И снова послышался голос Хегенбаха.

— Итак, леди и джентльмены, они перед вами. Я назову их: слева направо — господа Рестон, Харрисон, Бартлет и Боярд. Кстати, еще один приближенный Брэнсона сейчас находится в больнице с проломленным черепом. Трудно сказать, что будет с ним дальше. Благодарю за внимание.

Камера уже начала «отворачиваться» от Хегенбаха, когда к нему подошел полицейский.

— Вас к телефону, сэр. Это гора Темелпе. Через десять секунд Хегенбах находился уже в автобусе центра связи и внимательно слушал. Закончив разговор, он положил трубку и посмотрел на Хендрикса, Ньюсона и Картера.

— Сколько времени потребуется, чтобы поднять в воздух два вертолета, один с телевизионщиками, второй с вооруженными полицейскими?

— Десять минут. Максимум двенадцать, — ответилКартер.

— Нам приходится выдерживать все новые и новые атаки в психологической войне. Власти неуклонно подрывают доверие тех, кто еще остается в наших рядах. И с этим ничего нельзя поделать. Ответный удар ничего не изменит. Противники используют ваши же методы и успешно проводят свои телешоу, — вздохнул Жискар.

— Да, конечно, — ответил Брэнсон. Казалось, происходящее его не слишком беспокоит. Увиденное ничуть не удивило Питера. — Нужно признать, это у них неплохо получилось, — он посмотрел на Жискара и Крайслера. — Что ж, джентльмены, я принял решение, но мне хотелось бы знать, что вы думаете.

Жискар и Крайслер переглянулись. Они не привыкли к тому, что Брэнсон интересуется чужим мнением.

— Мы держим здесь заложников, — начал Крайслер, — но у меня такое впечатление, что это я вроде заложника. У меня нет свободы передвижения.

— Но мы можем воспользоваться президентским «боингом», — возразил Жискар. — А в нем — лучшая в мире система связи.

— Значит, нам нужно подготовиться на тот случай, если придется срочно покидать мост. С этим я согласен. Но наши враги должны за все заплатить. Чтобы показать им, что я держу слово, обещаю взорвать этот проклятый мост. Кажется, пора прикрепить два оставшихся комплекта взрывчатки к тросу на Северной башне.

— Не стоит, — возразил Жискар. — Тогда у нас будет еще два предателя поневоле.

— В таком случае прикрепим их к тросу прямо здесь, в самой нижней точке, между вертолетами. Должно хватить.

Через полчаса после того, как две порции взрывчатки были прикреплены к западному тросу, к Брэнсону подошел Крайслер.

— Только что звонил Хегенбах. Передал, что через две минуты начнется любопытная передача. Шеф полиции собирается позвонить вам через пять минут после ее окончания. Он еще сказал, что с Восточного побережья поступили два интересных сообщения.

— Хотел бы я знать, что на сей раз замышляет эта старая лиса! — Брэнсон снова занял свое место перед телевизором. И сразу же вокруг него стала рассаживаться остальная публика.

Сначала на экране появилось нечто, похожее на огромный мяч для гольфа, — это был один из радаров на горе Темелпе. Потом крупным планом показали группу вооруженных автоматами полицейских, около десяти человек. Впереди них с микрофоном в руке стоял Хендрикс. Начальник полиции направился к открытой двери, из которой появились пять человек с поднятыми руками. Первый из пяти остановился примерно в трех футах от Хендрикса.

— Вы Паркер?

— Да.

— А я Хендрикс, начальник полиции Сан-Франциско. Вы решили сдаться добровольно?

— Да.

— Почему?

— Не хотим, чтобы нас застрелили полицейские. И получить нож в спину от этого негодяя Брэнеона не хочется.

— Вы арестованы. Проходите в машину, — Хендрикс несколько секунд наблюдал, как эти пятеро идут, и снова заговорил в микрофон. — Боюсь, я не такой блестящий оратор, как вице-президент или директор ФБР, мне с ними не тягаться. Только скромно замечу, что десять человек уже отвернулись от Брэнсона, — не так уж мало для одного утра, которое еще не кончилось. Ближайшая наша передача состоится не раньше чем через час.