Наконец он остановился. Повернулся ко мне. Глаза его медленно открылись. Он долго глядел на меня изучающим взглядом. Потом на его лице отразилось недоумение.

Когда он наконец заговорил, его слова были похожи на хриплый рык животного.

— Кто ты такая? Что ты делаешь в моем доме?

Я ахнула. К горлу подступила тошнота, сдавила мне глотку. Мне внезапно стало так плохо, что я даже зажала рот ладонью, чтобы удержаться от рвоты.

— Питер? Ты не помнишь меня? Неужели не помнишь?

Он злобно прищурил глаза и посмотрел на меня.

— Убирайся вон из моего дома!

— Я твоя сестра! — крикнула я.

Бедный Питер! Я должна что-то предпринять.

— Питер, оставайся в своей комнате, — попросила я. — Все будет хорошо. Я обещаю тебе.

Он бессмысленно смотрел на меня сквозь очки. Я видела, что он совершенно не узнает меня.

Я повернулась и сбежала по лестнице в холл. Мои мысли лихорадочно роились в голове. Что мне делать? Кому позвонить?

Я бросилась в комнату родителей и перерыла все ящики секретера, пока не обнаружила телефонную книгу. Мои руки так тряслись, что я с трудом листала страницы.

Мой желудок снова запротестовал. Я все же отыскала номер приемной доктора Росса и быстро набрала его.

Раздалось три гудка, прежде чем какая-то женщина взяла трубку.

— Приемная доктора.

— Мне необходимо поговорить с доктором Россом, — страшно волнуясь, выпалила я. — Это… это очень срочно.

— К сожалению, — ответила женщина, — он уехал на конференцию. Если хотите, можете оставить для него сообщение. Я могу…

— Нет, благодарю! — крикнула я и швырнула трубку. Кто еще? Кто еще?

Тетя Кейт. Она живет в соседнем городке. Тетя Кейт разумная и практичная женщина. Она всегда спокойна, всегда знает, что делать.

Я набрала ее номер.

— Пожалуйста, будь там, — бормотала я. — Пожалуйста…

К телефону никто не подходил. Я выждала по меньшей мере десять или двенадцать гудков, прежде чем наконец сдалась.

— Что теперь? Кому я могу позвонить? Ведь должен же быть кто-то!

Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться и что-то придумать. Громкий стук в парадную дверь заставил меня подпрыгнуть на месте.

— Кто там? Эдди?

Стук повторился. На этот раз громче.

Я отшвырнула телефон, быстро спустилась по лестнице и подошла к двери.

Может быть, Эдди вспомнит кого-нибудь, кто мне поможет?

Я распахнула дверь.

Там стояла не Эдди.

Я с ужасом уставилась на человека в черном плаще.

— Чт-т-то вы хотите? — спросила я.

— Поговорить! — произнес он.

Он наклонил ко мне голову и стал похож на птицу, собирающуюся клюнуть червяка. У него были короткая черная бородка и черные усы; волнистые черные волосы падали на лоб. Он глядел на меня круглыми черными глазками.

Его взгляд показался мне таким ледяным, что у меня мороз прошел по коже. Потом он поднял глаза и заглянул поверх моего плеча в дверь.

— Твои родители дома? — Его голос был тихим и хриплым, как будто у него болело горло.

— Нет, — ответила я.

Зачем я сообщила ему об этом? Как глупо с моей стороны! Почему я сказала ему, что родителей дома нет?

— То есть они вот-вот придут. Простите. Мне пора идти. — Дрожащими руками я попробовала закрыть дверь перед его носом.

Однако он протиснулся мимо меня в холл, буквально оттолкнув меня в сторону.

И вот он уже находился в доме!

Он стоял в холле и по-прежнему разглядывал меня своими маленькими черными глазками.

— Ты убежала от меня этим утром…

— Д-да, — ответила я. — Я не знала… то есть… да… а вообще-то, кто вы? Что вы хотите?

— Извини, если я тебя напугал, — сказал он своим хриплым голосом. — Я репортер. Пишу для газеты «Стар».

— Что? Репортер?

Внезапно я почувствовала себя страшно глупо.

Газетный репортер? Но зачем он гнался за мной? И почему шпионил за нашим домом?

Он лжет, решила я. И зачем только я отворила дверь, не посмотрев перед этим, кто там стоит? И зачем пустила его в дом? Почему я такая нелепая идиотка?

Он посмотрелся в висевшее в холле зеркало и откинул со лба волнистые черные волосы.

— Я собираюсь написать про ваш дом, — сообщил он.

Я разглядывала его, пытаясь сообразить, шутит он или говорит серьезно.

— Может, вы что-нибудь продаете? — спросила я. — Или страховой агент? Потому что ваша настойчивость просто не знает…

Он поднял правую руку.

— Нет. Я репортер. Правда. — Он порылся в заднем кармане и извлек оттуда потрепанный коричневый бумажник. Он раскрыл его, чтобы продемонстрировать мне карточку с его фотографией и словом «ПРЕССА» наверху.

— В редакции я нашел старые газетные вырезки. Большую пачку пожелтевшей от времени бумаги, спрятанную от посторонних глаз в одной из полок. В них этот дом называется «Забудь Меня». — И тут репортер впился в меня взглядом.

Я смотрела ему прямо в глаза.

— Да? Почему? Он пожал плечами.

— Ну, я точно не уверен. В тех старых газетах говорится, что этот дом заставляет людей забывать.

Мое сердце бешено заколотилось.

— Забывать что?

— Забывать себя, — ответил он. — Постепенно, понемногу живущие здесь люди забывают про все. А потом… потом… про них тоже забывают. Забывают навеки.

Мне захотелось крикнуть во весь голос, но я сдержалась. Я представила себе Питера, расхаживающего по комнате. Питер меня не помнил. Не помнил свою родную сестру.

Репортер наклонился ближе и прищурил на меня свои холодные глаза.

— С тобой случилось что-нибудь странное? У меня перехватило дыхание.

— Н-нет! — выдавила я из себя. Я не собиралась ничего ему говорить.

Мне нужно подумать. Нужно все это обмозговать. Он пристально смотрел на меня.

— Ты уверена? Может, ты заметила что-нибудь странное? Услышала что-нибудь? Или кто-то из твоих родных стал странно себя вести?

— Нет! — выкрикнула я. — Нет! Пожалуйста — уходите!

— Извини. Я не хотел тебя пугать, — сказал репортер. — Это всего лишь пачка старых газетных статей. Возможно, придуманных от начала до конца.

Он отошел, поправив на плечах свой черный плащ.

— Вижу, что расстроил тебя. Я еще зайду к вам, когда дома будут родители.

Я услышала шум и подошла к лестнице.

— Питер — ты?

Молчание. Когда я вернулась обратно, репортер уже ушел.

Я стояла на пороге дома, глядя на улицу и пытаясь справиться с головокружением. В моем мозгу роилось множество вопросов.

Говорил ли он правду? Может, те старые статьи объясняют то, что произошло с моим братом?

А может, я никогда и не гипнотизировала его? И в его странном поведении виновата вовсе не я, а этот старый дом?

Дом «Забудь Меня».

Мне вдруг вспомнилась отчаянная мольба Питера. «Даниэлла, не забудь меня. Пожалуйста — не забудь меня!»

Люди, живущие здесь, постепенно забывают про все.

Эти слова репортера звенели у меня в ушах. Они забывают про все. Потом про них тоже забывают.

— Но ведь это дикость какая-то! — пробормотала я. — Дикость. — Тут я заметила, что дрожу всем телом. Я повернулась, вошла в дом и закрыла за собой дверь.

К моему удивлению, прямо позади меня оказался Питер.

— Убирайся отсюда! — пронзительно закричал он. Его глаза налились бешенством. Рыжие волосы торчали дыбом. Тело напряглось, словно приготовилось к атаке. — Убирайся! Убирайся из моего дома!

У меня не нашлось времени на поиски ответных слов.

Брат прыгнул на меня — и вцепился пальцами в мое горло.

— Убирайся! Убирайся!

— Питер, нет!!! — завизжала я. Его руки сжимали мое горло все крепче, не давая мне говорить.

— Питер, перестань! Ты задушишь меня! Я… не могу… дышать…