Напиток этот был известен дикарям задолго до того, как химики открыли свойство кремортартара 17 — вещества, содержащегося в зернышках плода.

К деревьям баобабов с незапамятных времен стекались охотники и павианы. Но лучшими знатоками диких ягод и плодов были, конечно, бушмены, первые ботаники. Основной их пищей являлись мясо, плоды и мед. Однако нет никаких данных, указывающих на то, что бушмен умел приготовлять напиток из меда или варить пиво из кафирских слив, но когда его познакомили с алкоголем, он быстро пристрастился к крепким напиткам.

Баобаб является одним из самых больших деревьев в мире. Много тысяч лет живут некоторые баобабы. Каждое такое дерево видит смену многих поколений охотников и становится как бы вехой в истории целого народа. Старики рассказывают о нем детям, вокруг него сплетаются легенды.

Кару знал одно такое дерево. Дед Кару родился в дупле баобаба. Старые баобабы подгнивают в течение многих веков, и в стволе, у корней, образуется настоящая пещера.

Кару на всю жизнь запомнил вкус освежающего напитка, и когда поспели дикие фиги, он решил отправиться в дальний путь за плодами баобаба. Трава была высокая — выше человеческого роста, в ней всегда могли спрятаться путешественники. Кару хотел взять с собой Дакуина и молодого бушмена Крага. В пути предстояло им пробыть несколько месяцев, так как баобабы любят влагу и растут значительно севернее.

— Ступай, — сказал старый вождь, выслушав Кару. — Трава хорошая, мяса много, трех охотников мы можем отпустить. Но ты сам искал покоя и мира, а теперь хочешь вернуться в страну войны.

Но Кару на собственном опыте убедился, что мир и покой не имеют определенного места, их семена заложены в самом человеке.

Дело в том, что Куикен оказалась женщиной сварливой и невоздержанной на язык, и бедняга Кару мечтал отдохнуть от домашнего очага. Никакие опасности его не страшили, а старого вождя он соблазнил чудесным напитком молодости, который приготовляется из плодов баобаба.

— Ты думаешь, что эти плоды избавят меня от боли в спине и суставах? — осведомился старик.

Кару был в этом уверен. Он вспомнил, как его дед лазил по деревьям, хотя волосы его были белы, — белы, как зерна чудесного плода. Подобно многим старым философам, вождь соблазнился мечтой о юности и разрешил Кару отправиться в путь. Три путешественника ушли поздней ночью, тайком, так как опасались, что весь поселок пожелает принять участие в экспедиции.

Бушмены, оставшиеся дома, занимались своими повседневными делами и вскоре забыли об ушедших. Но Суолла, вспоминая о Дакуине, грустила и поджидала его, а Куикен ворчала, потому что с уходом Кару истощились в ее кладовке запасы свежего мяса.

Путешественники держали путь на северо-восток, пересекли страну песков и джунгли, миновали край холмов и через две недели подошли к горной цепи, прорезанной рекой. Перевалив через горный хребет, они очутились по ту сторону барьера и увидели зеленую равнину, пересеченную полноводной рекой. У подножия хребта земля была пропитана водой, сбегающей с гор, и влажная почва питала корни высоких деревьев, в том числе и баобабов, напоминающих по форме бутылку и выбрасывающих ветви из вершины ствола.

Казалось, равнина эта была житницей страны. На тучных пастбищах паслись антилопы, гну и куду; попугаи перелетали c ветки на ветку.

Но где-то поблизости обитали кафиры.

Желая осмотреть местность, Кару стал подниматься на холм, но вдруг остановился и воскликнул:

— Я почуял запах кафиров!

— Да, кафиров, скота и собак! — подхватили его спутники.

Избегая проложенных троп, они вошли в узкое ущелье, густо поросшее колючими кустами. Дальше ущелье разветвлялось, и один из проходов вывел их на склон горы. Отсюда открывался вид на горные террасы, широкую равнину и песчаные берега реки.

Долго смотрели бушмены на эту плодоносную равнину и не могли оторвать от нее глаз, словно читали увлекательную книгу. У подножия горы, где росли высокие деревья, виднелись краали для скота, обнесенные прочной изгородью, а подле краалей ютились хижины. Но, видимо, не все племя обитало в этих хижинах: широкая тропинка вела от краалей к плоской террасе на склоне горы. По этой тропинке проходили люди, большей частью женщины, рослые и стройные. Они несли сосуды с водой и громко разговаривали на языке кафиров.

Кару решил, что у подножия горы находится источник, и сюда приходят за водой жены вождя и его индуны, которые живут на горной террасе. Чтобы разглядеть их жилища, бушмены избрали другой наблюдательный пункт на склоне холма и увидели крепость племени бауэна.

Эти люди построили дома из камня. Они расчистили террасу на склоне горы, имевшую в длину около семи километров, а в ширину — до двухсот шагов, и обнесли ее каменной оградой. В одном конце террасы расположены были каменные дома, крытые травой, а в другом — высилась естественная крепость — круглая скала, также обнесенная оградой. Вокруг скалы и около каменных домов виднелись хижины, напоминавшие ульи. Несколько гигантских баобабов росли вдоль изгороди, отбрасывая густую тень на дома и хижины. Жалобно мычали телята, призывая матерей, мирно пасшихся внизу, в долине.

— Сейчас мир, — пробормотал Кару. — Когда бауэна ведут войну, они загоняют свои стада в крааль, обнесенный каменной стеной. А сейчас они едят, спят и говорят о своих стадах.

— Мы будем есть мясо коровы, — сказал Дакуин. — Я слышал, что оно вкуснее, чем мясо антилопы.

— Птица не ест, когда на нее смотрит мамба 18, — возразил Кару. — Мы не будем стрелять ни в коров, ни в антилоп. Если бауэна увидят раненое животное, они узнают, что пришел бушмен. Мы притаимся, как кролики, и никто нас не увидит.

— Если шакал находит гнездо куропатки, он не прячется, — возразил Краг, презиравший осторожность.

— Я видел кафиров, у которых отняли их стадо. Они беснуются, как львица, потерявшая детенышей. Мы не тронем коров.

Кару повел молодых людей назад, в ущелье. Дакуин, замыкавший шествие, должен был по приказу Кару заметать следы. Они свернули с проложенной зверями тропы, долго пробирались сквозь заросли и наконец подошли к гигантскому баобабу; диаметр дерева равнялся трем метрам. На земле валялись камни, покрытые лишаями, гнилые палки и кожура плодов. По-видимому, павианы знали об этом дереве, но бауэна сюда не приходили: старый баобаб находился слишком далеко от поселка.

Кару заглянул в дупло и поворошил палкой труху. Убедившись, что змей нет, он вошел в пустой ствол дерева и очутился как бы в большой пещере с деревянными сводами. Краг и Дакуин последовали за ним и помогли ему очистить будущее их жилище от гниющих листьев и хвороста. Затем Кару уселся и достал гадальные кости, а молодые люди отправились искать воду. У входа в ущелье под нависшей каменной глыбой они нашли холодный источник, а на обратном пути наткнулись на куду, дремавшего в кустах, но не тронули его, помня наказ Кару, человека мудрого и осторожного. Дальше увидели они леопарда, лежавшего на толстом суку дерева. Пятнистая кошка смотрела на них большими желтыми глазами, и они ускорили шаги.

Между тем Кару жег в дупле пахучие травы; по его словам, дым должен был прогнать ядовитых змей и насекомых. Юноши с любопытством бродили вокруг баобаба: такого большого дерева они никогда еще не видели. В огромном дупле все трое могли стоять и лежать. Затем они влезли на верхушку и стали сбрасывать на землю большие тяжелые плоды. С трех плодов Кару срезал сверху кожуру и наполнил их водой, а четвертый плод разрезал пополам и показал юношам зерна, соединенные между собой волокнами, которые были прикреплены к внутренней стороне кожуры. Один конец зерна был твердый и коричневый, другой — мягкий и белый.

Дакуин и Краг взяли в рот по одному зернышку и тут же их выплюнули: зерна оказались очень кислыми. Однако обезьянам они, по-видимому, нравились. Впоследствии Дакуину не раз случалось наблюдать, как павианы, взобравшись на баобаб, визжали и гримасничали, отнимая друг у друга плоды. За неимением ножа павиан отдирал кожуру зубами, доставал волосатыми черными пальцами зерна и с удовольствием их поедал.