— Тогда обратись к отцу.

— Это исключено, и вскоре ты сама поймёшь почему. На свете есть четыре человека, которым я больше всего доверяю — отец, мама, ты и Бренда; и каждый из вас — на разные случаи жизни. Сейчас я не могу обратиться к отцу, а маму не хочу ставить в неловкое положение, когда ей придётся утаивать от отца важную информацию. Так что остаётесь вы с Брендой.

— Назревают крупные неприятности?

— Возможно.

Между нами снова повисло молчание. Я допил остывший кофе и закурил следующую сигарету. Дейдра нервно покусывала губы — она определённо хотела мне что-то сказать.

— Ну, смелее, сестричка! Что у тебя на уме?

Дейдра посмотрела на меня долгим взглядом. В её глазах застыла нерешительность.

— Не то чтобы я не доверяла тебе, Кеви, но… Просто мне не хочется излишне обнадёживать тебя.

У меня бешено застучало сердце.

— Чёрт! Уж если ты начала, то продолжай. Не тяни волынку.

— Ладно, — вздохнула она. — По правде говоря, у меня давно чесались руки провести этот эксперимент, и если твоя Анхела окажется подходящей кандидатурой…

Тут я решил, что понял, о чём идёт речь.

— Собираешься имплантировать ей Дар?! Да ты с ума сошла!

— Погоди, не горячись. У меня и в мыслях не было проводить генетический эксперимент. — Дейдра сделала паузу, затем покачала головой. — И вообще, давай оставим это… до поры, до времени. Сначала постарайся сделать Анхеле ребёнка — учитывая прецеденты в нашем роду, это не так уж невероятно, — и только тогда мы продолжим наш разговор. Иначе он будет бессмысленным.

— Ребёнок непременное условие?

— Да.

— Допустим, он есть. Что дальше?

— Нет, Кеви, не нужно допущений. Нужен ребёнок.

— Он есть. Вернее, будет. Через девять месяцев наши родители станут бабушкой и дедушкой, а ты — тётей.

Дейдра захлопала ресницами.

— Неужели, — произнесла она с недоверием в голосе, — у тебя получилось с первого раза?

— Представь себе, да. И это не было случайностью.

— В самом деле?! — поразилась сестра. — Ты сумел преодолеть несовместимость?

— Да. Могу подарить тебе готовый exe-файл заклятия.

— Мне он ни к чему. Лучше переведи свой «exe» на человеческий язык и представь его совету магистров. Тебе светит золотой памятник в каждом Доме.

Я не стал уточнять, кому светит золотой памятник, но вовсе не потому, что собирался присвоить открытие профессора Альбы. Просто сейчас не хотел отклоняться от темы разговора.

— Добро, есть у меня ребёнок. Что дальше?

— А дальше просто, — ответила Дейдра. — Если моя тёзка-Хозяйка позволит, Анхела может окунуться в Источник. До рождения малыша, разумеется.

Я оторопел:

— Да что ты говоришь?!

— Что слышишь. Источник не убьёт твою милую, потому что тогда ему придётся убить и вашего ребёнка — колдуна. Анхела, что называется, выйдет сухой из воды.

— И что это ей даст?

— Дар. Не я, а Источник имплантирует ей Дар. Он будет вынужден это сделать.

— Точно?

— Точно. Если не веришь мне, спроси у Хозяйки.

Я предпочёл поверить сестре на слово. Лишний раз встречаться с Хозяйкой мне не очень хотелось — ведь она как две капли воды была похожа на ту, чьё имя я избегал произносить даже мысленно.

— Насколько я понимаю, в таком случае Анхела станет не просто ведьмой, но и адептом?

— Правильно понимаешь. Но для меня главное сама возможность передачи Дара простому смертному. Вот только Хозяйка… — Дейдра снова вздохнула. — Поэтому я не хотела заранее обнадёживать тебя.

— А в чём дело?

— Совсем недавно она наотрез отказалась впустить одну мою знакомую, подружку Камлаха, Марту. Может, ты слышал о ней?

— Нет, не слышал, — резко ответил я. — Меня мало интересует, что происходит в семействе Фергюсонов.

Дейдра слабо улыбнулась:

— Всё-таки твоя неприязнь к Моргану ещё не прошла. Ну, ничего, теперь это излечимо. В сущности, Морган славный парень.

— Может быть, — сказал я без особой уверенности. — Значит, Хозяйка не пустила к Источнику эту девицу с отпрыском Камлаха?

— Даже слышать об этом не захотела. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что я на её месте поступила бы точно так же. Марта — серая посредственность, обыкновенная самочка, которой посчастливилось забеременеть от колдуна.

— Стало быть, запрет Хозяйки носил не общий характер, а касался лишь конкретного случая?

— Да. Моя тёзка лишена кастовых предрассудков, для неё все равны — колдуны и простые смертные. В частности поэтому Источник, посредством Дианы, избрал её своей Хозяйкой — она объединяет в себе и тех, и других, олицетворяя единство всего человечества.

При упоминании имени той… в общем, вы поняли, кого я имею в виду, меня покоробило. Но это чувство мгновенно затмило другое, светлое и радостное, имя которому — надежда.

— Я не боюсь представить на суд Хозяйки Анхелу, — уверенно произнёс я. — Она с честью выйдет из любого испытания.

— Хочется верить, — сказала Дейдра, — что твоё субъективное мнение хоть частично отражает объективную реальность.

— Если тебя интересует объективная реальность, то спроси мнение семисот миллионов граждан страны, которой Анхела правит вот уже двенадцать лет. Как минимум, две трети населения просто обожает её.

— Ты сказал: семьсот миллионов? — переспросила Дейдра. — Или всё-таки семьдесят?

— Нет, всё-таки семьсот.

— Что ж это за страна такая?

— Она называется Астурия. Но не провинция в Испании.

— Это мир теллурианского типа?

— По всем признакам, да. Как раз о нём я и хочу тебе рассказать. Тебе и Бренде.

В тот момент, когда мы с Дейдрой вошли в кабинет Бренды, тётушка возилась с подаренным мной компьютером, награждая его не очень лестными эпитетами. Заслышав за своей спиной наши шаги, она резко повернулась, очевидно, с намерением послать к чёрту непрошеных гостей, но, увидев меня, тотчас расплылась в сладкой улыбочке:

— Здравствуй, малыш! Какой приятный сюрприз!

— Привет, тётя, — сказал я, целуя её в щёчку. — Ты, как всегда, дивно выглядишь.

Бренда была полностью в моём вкусе — замужняя голубоглазая блондинка, к тому же с Монгфинд её роднило ещё одно немаловажное обстоятельство — она была моей тёткой. Однако мне никогда даже в голову не приходило приударить за ней. Скорее всего, потому что она была счастлива в браке с Колином.

Я частенько ловил себя на том, что страшно завидую и Мелу, и Колину — обоим одновременно. Мелу — за то, что у него такая благополучная семья, а Колину — что у него такая замечательная жена. В отличие от многих близоруких мужей, Колин понимал, какое счастье ему привалило, и боготворил Бренду. Помимо всего прочего, он регулярно посылал ей любовные записки — и это на двадцать пятом году супружества! Как-то раз Мел стащил одну из них и показал мне. Представьте, что я там увидел:

Разве не трогательно?…

— И какими ветрами тебя занесло в нашу гавань, командор? — спросила Бренда, правильно сосчитав нашивки на моих погонах.

— Попутными, — ответил я. — Как поживает компьютер?

— Шпарит. Правда, не могу толком присобачить свой компиллер — постоянно глючит.

— Ещё бы! Если ты до сих пор составляешь заклятия на пещерном Си…

— Это не Си пещерный, — возмутилась Бренда, — а машина тупая! Ей подавай всякие навороченные «алеф-омеги», а простого, дружественного и технически грамотного Си она упорно не хочет понимать.

— Жаль, — со вздохом произнёс я. — Хотел было обрадовать тебя, но теперь боюсь, что лишь огорчу.

Бренда подозрительно посмотрела на меня:

— О чём ты?

— Да вот, собирался предложить тебе ещё более тупую машину, но…

— Какую? — В её глазах зажглись жадные, чуть ли не похотливые огоньки. — Давай, выкладывай!

С нарочитой медлительностью я достал из кармана техническую документацию на мой новый Apple IBM и протянул её Бренде. Тётушка нетерпеливо вырвала из моих рук брошюрку, раскрыла её и тут же начала читать.