Пальцы Сагана ласково коснулись светлых волос. Мейгри закрыла глаза. Мужество почти покинуло ее. Зачем бороться? Не легче ли просто побыстрее со всем покончить?

Нет, тогда он будет презирать ее.

Командующий отступил на шаг. Мейгри встала, повернулась лицом. На ней было сине-фиолетовое платье; драгоценный камень светился ярче и теплее, чем звезды. На поясе висел гемомеч.

— Как мне предстоит умереть, милорд?

— От луча. Быстро и безболезненно. Окажу вам такую услугу. — Сказав это, он нахмурился, но затем встряхнул головой, словно прогоняя беспокоившую мысль.

Мейгри очень хотелось узнать, что это за мысль, но прочесть не удавалось.

Луч. Луч лазера, пущенный в лоб. Бывают способы и похуже. Она знала, собственными глазами видела большинство из них.

Мейгри мрачно кивнула.

— И за какое преступление меня казнят?

— Ну, если я буду перечислять все ваши преступления, миледи, то для этого потребуется целый год, — нетерпеливо сказал Саган. — Но раз вы настаиваете, могу назвать главное преступление, совершенное вами: государственная измена.

— Я не совершала его, милорд. Мой король жив, и я предана ему. Это вы, милорд, и вся ваша Республика — изменники.

Глаза Сагана сузились.

— Если вы пытаетесь тянуть время…

— В моем праве знать, в чем меня обвиняют, милорд.

Командующий сжал губы; на щеках заиграли желваки.

— Хорошо, леди Мейгри. Вы обвиняетесь в нарушении присяги на верность вашему командиру. Вы обвиняетесь в том, что отказались подчиниться его приказам. Вы обвиняетесь в предательстве тех, кто доверял вам.

На мгновение показалось, что лазерный луч уже поразил ее. Лицо Мейгри стало мертвенно-белым, глаза застыли, дыхание прервалось. Не без труда стряхнув оцепенение, она заговорила ясно и уверенно:

— По закону вашего государства я имею право предстать перед судом и быть судимой равными мне по положению.

— Приговор вынесли равные вам, миледи, — сказал Дерек Саган. — Это сделал я — единственный из равных вам по положению, оставшийся в живых.

— Тогда, милорд, вы не можете возражать против исполнения приговора в ходе поединка.

Вымуштрованные охранники Командующего насторожились и обменялись взглядами.

Саган спиной почувствовал их реакцию. Его губы скривились. Он наклонился к ней и прошептал:

— Приятно узнать, что ни время, ни тяготы жизни не лишили вас непредсказуемости. А я-то ломал голову, что у вас на уме. Примите мои поздравления.

Мейгри опустила глаза.

— Благодарю, милорд.

— Я судил вас, миледи, и признал виновной. Я приговорил вас к смерти и приведу приговор в исполнение, — громко сказал Саган.

— Я оспариваю ваш приговор, милорд. Я имею право, как особа королевского происхождения, представить мое дело на Высший суд, перед которым мы все однажды предстанем. Я бросаю вам вызов, мой обвинитель. Если вы еще не забыли о чести, докажите на поле боя, что ваш приговор справедлив. Своей доблестью и верной рукой я готова доказать свою невиновность. Бог будет мне судьей.

Охранники замерли. Затаив дыхание, они ждали, что ответит Командующий.

— Вы не посмеете отказать мне, Саган, — добавила Мейгри тихо. — Ваших людей всегда будет мучить вопрос, не испугались ли вы встретиться со мной на поединке. Это может оказаться первой трещиной в незыблемой скале их преданности вам. А их преданность будет ох как нужна вам, когда клеймо изменника ляжет на вас!

— Подумайте хорошенько, Мейгри. Вы не можете победить. Даже если вам удастся сразить меня, мои люди убьют вас на месте.

— Не все сразу. Не этому ли вы меня учили, командир? — Мейгри посмотрела ему в глаза, где отражался бело-голубой свет драгоценного камня.

Тонкие губы Сагана скривились в горькой усмешке.

— Вы всегда были умны. И надеюсь, не доживете до момента, когда придется сожалеть об этом. — Протянув руку, он коснулся шрама на ее лице, провел пальцами по гладкой коже. — На этот раз я не буду милосердным. Миледи. — Он поклонился, развернулся и ушел.

— Милорд. — Мейгри прижала руку к щеке. Кожа, которой касались его пальцы, горела.

Дайен подумал со страхом, не идет ли атака на корабль. Палуба уходила из-под ног, стены коридоров качались, наклоняясь то вправо, то влево под невероятными углами, отчего идти было практически невозможно. Он непрестанно натыкался на перегородки или ударялся о решетчатые двери вентиляции. Но если корабль и атаковали, то это почему-то никого не волновало. Все продолжали заниматься своими делами. На Дайена тоже не обращали внимания, а если и замечали, то смотрели либо с удивлением, либо с отвращением.

— Пожалуйста… — Дайен шаткой походкой подошел к двум офицерам. — Скажите, леди Мейгри, она…

Но офицеры прошли мимо, недовольно посмотрев на него.

— Пьяный! Командующий этого не потерпит! — сказал один другому.

Дайен прислонился к стене, чтобы не потерять равновесия, и попытался крепче держаться на ногах. В блужданиях по коридорам корабля его преследовало жужжание идущего следом робота-медбрата, чьи металлические пальцы позвякивали, готовые при необходимости вцепиться. Вот и сейчас робот устремился к нему. Дайен уже видел свое отражение в круглых, выпуклых линзах робота. Охваченный ужасом, он оттолкнулся от стены и, спотыкаясь, побрел дальше.

— Дайен! — позвал его знакомый голос.

Юноша остановился, на миг прекратив безудержное стремление в никуда, и повернулся, но слишком резко. Тело потеряло равновесие, он упал. Двигатель робота-медбрата зажужжал громче. Дайен пытался подняться, чтобы убежать, но ему удалось встать только на колени.

— Дайен, что случилось? Посмотри на меня, я — Маркус.

Сильные руки подхватили его и подняли на ноги. Вглядевшись в лицо, Дайен узнал его. Маркус, один из его охранников.

— Напился он, вот что с ним случилось, — сказал кто-то.

— Нет! — запротестовал Дайен, еле ворочая онемевшим языком. — Это … лекарство! — Он махнул рукой в сторону робота-медбрата, остановившегося в ожидании рядом с юношей. В одной металлической руке у него наготове был шприц, в другой — кусочек ваты, в третьей — ампула.

— Гиск? — спросил Маркус, бросив на робота мрачный и неприязненный взгляд.

— Мне нельзя… спать! — Дайен вцепился в руку охранника. — Мейгри… казнят. Должен помешать.

— Так вот в чем дело, — пробормотал Маркус. — Пошел прочь! — крикнул он на робота. — Отстань, металлический упырь!

Робот откатился, выключил двигатель и неподвижно застыл, уставившись на них множеством линз. Маркус повернулся к своим приятелям.

— Помогите отнести парня в мою каюту. Затем ты… — добавил он что-то, понизив голос, и последние слова Дайен не расслышал, снова почувствовав, будто летит по спирали в глубокую пропасть.

Едва сохраняя проблески сознания, он собрался с силами и пришел в себя.

— Я сам могу идти, — пробормотал он, освобождаясь от державших его рук.

Маркус последовал за ним, крепкой рукой подхватывая его каждый раз, когда у юноши подкашивались ноги. Каюты центурионов находились неподалеку; Маркус со своими сослуживцами натолкнулся на Дайена, не успев отойти от жилого отсека. Двое помогли довести юношу до каюты, третий отправился выполнять данное Маркусом поручение. Маркус захлопнул дверь перед преследовавшим их роботом-медбратом.

Дайен с тоской посмотрел на прибранную постель, но лишь крепче прижался к стене.

— Леди Мейгри… она… мертва?

— Нет, — ответил Маркус.

Дайен прикрыл глаза и вздохнул с облегчением.

— Пока нет, — добавил охранник, понизив голос. Он стоял посреди небольшой каюты, всю обстановку которой составляли кровать, компьютер, письменный стол, стенной шкаф и стул. — Что вколол тебе Гиск? Ты знаешь?

Дайен в неуверенности покачал головой.

— Снотворное… Точно не знаю.