Все вышло так, как было задумано. Через какое-то время Правитель уже распространил свое влияние на всю планету Центр — прежде-то она называлась иначе. Он не правил ею в буквальном смысле этого слова, а только распутывал образующиеся узлы.

В Банк Памяти занесли все, что сделал первый «Император» — и хорошее и дурное,— для пользы его преемников.

Яйцо Феникса и есть кибернетический Банк Памяти, хранящий сведения о деятельности 203 «Императоров» и «Императриц», большинство которых «управляли» уже всеми известными Вселенными. Подобно складной шкатулке, Яйцо изнутри больше, чем снаружи. В «развернутом» виде оно, надо думать, куда как превосходит пирамиду Хеопса.

Легенды о Фениксе распространены во всех Вселенных — о существе, которое умирает и в то же время бессмертно, так как возникает в расцвете сил из собственного пепла Яйцо представляет собой такое же чудо: оно не просто библиотека, а запись всего, в том числе и личных качеств всех Императоров, начиная от Его Мудрости IX до Ее Мудрости CCIV — миссис Оскар Гордон.

Трон тут не наследственный. Предки Стар включают Его Мудрость 1-го и множество других «Мудростей», но есть еще несколько миллионов людей, в чьих жилах течет та же «королевская» кровь. Ее внук — Руфо не был избран, например, хотя имеет тех же предков, что и Стар. А может, он отказался? Я не спрашивал, ему бы это могло напомнить о временах, когда кто-то из его дядюшек совершил какой-то непристойный и недоступный пониманию поступок Да и вообще таких вопросов не задают.

Намеченный кандидат получает образование очень широкое — от умения приготовить похлебку из требухи до высочайшей математики, не говоря уже о знании всех видов личной защиты, поскольку еще тысячи лет назад было установлено, что, как бы хорошо ни охранялся Император, он проживет дольше, если сам умеет драться, как взбесившаяся циркулярная пила. Я обнаружил это, задав своей любимой какой-то неприятный для нее вопрос.

Я все еще пытался привыкнуть к тому факту, что женат на бабушке, чей внук выглядит старше меня и который на самом деле старше, чем он выглядит. Люди Центра живут гораздо дольше, чем мы, но к тому же Стар и Руфо прошли специальную процедуру, дарующую дополнительное долголетие. Ко всему этому надо привыкнуть. Я спросил Стар:

— Как долго живете вы — Мудрые?

— Не слишком долго,— ответила она почти зло.— Обычно нас убивают! (Мой рот раскрылся широко-широко.)

Обучение кандидата включает также путешествия во многие миры, хотя и не на все планеты и «места», населенные людьми. Так долго никто не живет. Но на многие. После того, как кандидат все это выполнит, начинается курс аспирантуры: вводится в действие Яйцо. На мозг наследника (наследницы) накладываются память и личные характеристики всех прежних Императоров. Он (она) становится как бы интегрированным воплощением их всех. Стар плюс. Супер-Нова. Ее Мудрость.

Оригинальная личность кандидата, конечно, доминирует, но оно тоже присутствует! Без Яйца Стар могла бы вспомнить все, что произошло с людьми, умершими много сотен лет назад, но с Яйцом, то есть став частью этой кибернетической системы, она хранит в себе самой семь тысяч лет свежих, можно сказать вчерашних, воспоминаний.

Стар призналась мне, что лет десять она колебалась, принять это предназначение или нет. Она не хотела превратиться во всех этих людей. Ей хотелось остаться самой собою, жить так, как того пожелает. Но методы, используемые при подборе кандидатов (я их не знаю, они заложены в самом Яйце), практически безошибочны. За всю историю отказались только трое.

Когда Стар стала Императрицей, она едва-едва начала вторую стадию своего образования, на нее были наложены личности всего лишь семи предшественников. Импринтинг не требует очень большого времени, но «жертвы» нуждаются в довольно большом отдыхе между двумя операциями, ибо они включают в себя перенос самых незначительных мелочей, когда-либо случившихся с бывшими правителями,— плохих и хороших: жестокое обращение с собакой или кошкой в детстве, стыд за этот поступок, испытанный в более поздние годы, потеря девственности, трагические переживания, связанные с первым заболеванием, и так далее и тому подобное!

— Я должна пережить их ошибки,— говорила мне Стар.— Ибо ошибки — это единственный надежный путь познания.

Таким образом, вся эта утомительная процедура нацелена на одно — сделать данную личность носителем знаний о всех жалких ошибках, совершенных за семь тысяч лет.

К счастью, Яйцо используется не так уж часто. Большую часть времени Стар остается сама собой и «привитые» ей воспоминания мучают ее не больше, чем вас — память о выговоре, полученном в школе второй ступени. Почти все проблемы Стар решает, так сказать, стреляя с бедра, фактически не прибегая к своему Черному Кабинету и всей этой гигантской системе знаний.

Ибо главным принципом, который выявился в результате долгого эмпирического пути развития управления Империей, является то, что ответом на большинство проблем служит девиз: «Не делай ничего».

Царь Чурбан всегда лучше Царя Журавля*: «Живи и давай жить другим», «Время — лучший врач», «Не буди спящую собаку!», «Оставь их в покое, и они сами прибегут, виляя хвостом» и т. д.

Даже позитивные эдикты в Империи обычно носят негативный характер: «Не взрывай планеты ближнего твоего» (свою — валяй, сколько хочешь), «Руки прочь от хранителей Врат», «Не судите и не судимы будете».

А главное — никогда не ставить серьезную проблему на народный референдум. Нет, законов против местной демократии у них нет, в виду имеется имперская проблематика. Старина Руфо, ох, извините, доктор Руфо, один из крупнейших экспертов в области сравнительной культурологии, сказал мне, что каждая человеческая раса проходит через всевозможные формы политического устройства и что демократия существует во многих примитивных обществах, но что он не знает ни одной цивилизованной планеты, где бы принцип «Vox populi, vox Dei»[91] не переводился, как «Господи, да как же мы вляпались в такую кашу».

Впрочем, Руфо обожал демократию — каждый раз, когда у него портилось настроение, он вспоминал Вашингтон, а ужимки французского парламентаризма стояли у него на втором месте после ужимок французских красоток.

Я спросил его, как происходит управление в цивилизованных обществах. Брови у него сдвинулись.

— Практически никак! — А затем указал на нынешнюю Императрицу Двадцати Вселенных — большей частью она ничего не делала.

Впрочем, иногда делала Она могла, например, сказать: «Дела пойдут лучше, если вы возьмете этого беспокойного типа... как ваше имя?., ваше, ваше, ну — того, что с бородкой... и расстреляете его. Так и поступите!» — Я присутствовал при этом. Они так и сделали. Он был главой делегации, представившей на суд Стар какую-то проблему — что-то касающееся столкновений интересов галактических торговых империй в Седьмой Вселенной. Заместитель главы делегации тут же сковал ему руки, остальные делегаты выволокли его во двор и прикончили. Стар продолжала пить кофе. (Кофе тут лучше, чем у нас дома, и я так разволновался, что тоже налил себе чашечку.)

Настоящей власти у Императора нет. И тем не менее, если бы Стар решила, что планета имярек должна быть уничтожена, люди немедленно бы принялись за дело и на небе появилась бы еще одна Нова. Стар такого бы никогда не допустила, но в прошлом такие случаи известны. Случаи редкие — Их Мудрости долго, очень долго будут обшаривать свои души (и Яйцо), прежде чем предложат нечто столь бесповоротное, даже в том случае, если гипертрофированный здравый смысл Императора будет твердить ему, что иного решения не существует.

Император — единственный источник имперского законодательства, единственный Судия, единственная исполнительная власть, но действует он редко и у него нет механизма для проведения своих решений в жизнь силой. Все, что он или она имеют, так это колоссальный престиж системы, которая функционирует уже семь тысяч лет. Эта квазисистема цементирует всех благодаря тому, что не настаивает ни на универсальной общности, ни на полном униформизме, не ищет единых идеалов, не опирается на утопии — она лишь дает ответы, достаточно хорошие, чтобы существовать дальше, и предоставляет большую степень свободы множеству подходов и оценок.