Я хотел послать его подальше; но перед интервью проф опять велел мне принять транквилизатор и потребовал, чтобы я зазубрил бесконечный список ответов на вопросы с подковыркой.

— Давайте разберемся по порядку, — сказал я. — Первое: за что, по вашему мнению, мы должны платить налоги? Скажите, что я получу взамен, и тогда, может быть, я с вами соглашусь. Нет, поставим вопрос иначе. Вы сами платите налоги?

— Конечно, плачу. И вы тоже обязаны!

— И что вы получаете взамен этих налогов?

— Как это — взамен? Налоги платят правительству.

— Извините, — сказал я, — но я полный невежда. Всю свою жизнь прожил в Луне и мало чего знаю о вашем правительстве; не можете ли вы объяснить мне попроще? Что вы получаете за свои деньги?

Все заинтересовались и с азартом стали дополнять то, что пропустил этот воинственный осел. Я записывал. Когда они закончили, я начал читать вслух.

— Бесплатные больницы — их в Луне нет. Медицинское страхование — такая штука у нас есть, но она совсем не похожа на то, что вы имеете в виду. Если кто-то хочет страховку, он идет к букмекеру и заключает пари. Вы можете застраховаться от чего угодно, но за определенную плату. Я, например, не страховался на случай болезней — я здоров. Или был здоров, пока не приехал к вам. Публичная библиотека у нас есть, та самая, которую основал Фонд Карнеги, начав с нескольких микрофильмов. Но она платная. Общественные дороги. Я думаю, к ним можно приравнять наше метро. Но оно не более бесплатно, чем воздух, которым мы дышим. Ах, извините, у вас ведь воздух бесплатный, не так ли? Я хочу сказать, что наше метро построено компаниями, которые вложили в него средства и яростно добиваются их получения обратно, с прибылью, разумеется. Общеобразовательные школы. Школы есть во всех поселениях, и я никогда не слыхал, чтобы они отказались принимать учеников; поэтому, полагаю, ихможноназвать «общеобразовательными». Но дерут они втридорога. Вообще в Луне каждый, кто знает что-нибудь полезное и согласен обучить другого, предъявляет за это такой счетец — закачаешься!

Так, что у нас осталось? Социальное обеспечение? Не знаю, что за зверь, но у нас такие не водятся. Пенсии. Вы можете купить пенсию. Но мало кто покупает. Почти все семьи большие, и старики, скажем, от ста лет и выше или возятся с чем-нибудь, что им по душе, или сидят и смотрят видео. Или спят. Они спят много, особенно те, которым за сто двадцать.

— Сэр, извините… Неужели люди на Селене действительно живут так долго?

Я сделал вид что удивлен, хотя на самом деле вопрос был в числе «спровоцированных», и ответ отскочил у меня от зубов автоматически.

— Никто не знает, как долго может жить человек в Луне: мы слишком недавно там появились. Старейшие жители Луны родились на Земле, а следовательно, их опыт не корректен. Пока все из родившихся в Луне никто не умер от старости. Но это опять-таки ничего не доказывает: у них просто не было времени состариться — прошло меньше столетия. Хотя… Возьмем, к примеру, меня… Мадам, как по-вашему, сколько мне лет? Я настоящий лунарь в третьем поколении.

— Э-э-э… честно говоря, полковник Дэвис, меня поражает ваша молодость. Я хочу сказать, учитывая важность вашей миссии. Я дала бы вам двадцать два… Неужели больше? Ну, полагаю, ненамного…

— Мадам, я сожалею, что сила тяжести на Земле не позволяет мне раскланяться. Благодарю вас. Я женат уже больше двадцати двух лет.

— Что? Да вы шутите!

— Мадам, я никогда бы не осмелился определять возраст леди, но, если вы эмигрируете в Луну, вы сохраните свой теперешний юный вид на долгие годы и проживете как минимум на двадцать лет больше, чем здесь. — Я снова взглянул на список. — Могу сказать сразу обо всех оставшихся пунктах: ничего подобного у нас в Луне нет, а потому я не вижу никакого смысла платить за это налоги. Что касается другой части вашего вопроса, сэр, так вы, должно быть, сами знаете, что начальная стоимость создания колоний нами давно и многократно оплачена, одно зерно чего стоит! А из нас высасывают кровь — наши природные ресурсы… и даже не платят по ценам свободного рынка. Вот почему Лунная Администрация так упорно стоит на своем — она присосалась к нам, как вампир. Идея, что Луна убыточна для Терры и что первоначальные инвестиции надо вернуть, — ложь, изобретенная Администрацией, чтобы оправдать ее обращение с нами как с рабами. На самом же деле в этом столетии Луна не стоила Земле ни цента, а первоначальные инвестиции давно выплачены.

Журналист попытался отыграться:

— Вы, надеюсь, не собираетесь доказывать нам, что лунные колонии выплатили все миллиарды долларов, которые пошли на развитие космонавтики? — Я мог бы попробовать. Но в любом случае вряд ли справедливо удерживать эти деньги с нас. Космический флот ваш, он принадлежит Терре. У нас его нет! Почему же мы должны платить за то, чего не получали? С этим дело обстоит точно так же, как и с остальными пунктами вашего списка. Будет товар — будут деньги, но с какой радости нам платить за так?

Я тянул время, дожидаясь вопроса, который, как уверял проф, мне непременно зададут… и наконец услышал:

— Одну минуту! — раздался уверенный голос. — Вы проигнорировали два самых важных пункта нашего списка. Полицейская защита и вооруженные силы. Вы тут хвалились, что готовы платить за то, что получаете… Как насчет того, чтобы выплатить налоги по этим двум статьям за целое столетие? Кругленькая сумма набежит, однако, — и он ехидно ухмыльнулся.

Ну, спасибо, наконец-то! Я уж думал — не миновать мне взбучки от профа за неумение вытащить из них этот вопросик. Все поглядывали друг на друга, кивая головами, очень довольные, что я наконец получил по носу. Я изо всех сил старался изобразить искреннее недоумение.

— Извините, не понял. У Луны нет ни полиции, ни вооруженных сил.

— Прекрасно вы поняли, о чем я говорю. Вы пользуетесь защитой Миротворческих сил Федерации Наций. И полиция у вас есть. И платит ей Лунная Администрация! Мне доподлинно известно, что две роты были посланы на Селену меньше года назад, чтобы выполнять там обязанности полицейских. — Ах вот вы о чем! — Я вздохнул. — Скажите, от кого, по-вашему, Миротворческие силы защищают Луну? У меня нет сведений, что какая-нибудь из ваших стран готовится к нападению на нас. Мы от вас далеко, и у Луны нет ничего такого, на что можно позариться. Или вы имеете в виду, что мы должны платить этим силам за то, чтоб они нас не трогали? Если так, то существует старинная поговорка: ежели вы хоть раз уплатили Danegeld[153], то вы уже никогда не отделаетесь от датчан. Сэр, мы будем драться с вооруженными силами ФН, если придется… но мы никогда не будем платить им!

А теперь о так называемых «полицейских». Их послали отнюдь не для того, чтобы защищать нас. Наша Декларация независимости раскрыла истинное лицо этих мерзавцев — кстати, ваши газеты ее опубликовали? — (Некоторые — да, некоторые — нет, смотря в какой стране.) — Они обезумели и начали насиловать и убивать! И теперь они мертвы. Поэтому не стоит посылать к нам новые войска.

После этого я «устал» и удалился. Я и в самом деле устал; не такой уж я блистательный актер, и вести это толковище в намеченном профом русле было для меня немалым испытанием.

 Только потом я узнал, что во время интервью мне тонко подыграли: наводящий вопрос о полиции и вооруженных силах был задан подсадной уткой; Стью Лажуа ничего не оставлял на волю случая. Впрочем, к тому времени, когда мне это стало известно, я уже накопил немалый опыт по части интервью; мы давали их бесконечно.

А в тот вечер, хоть мы и устали, нам еще предстояло потрудиться. Кроме представителей прессы, к нам рискнули заглянуть гости из дипломатического корпуса в Агре; правда, их было мало и никто не явился в своем официальном качестве, даже из Чада. Но мы были любопытной новинкой, и им хотелось на нас поглазеть.

Лишь один из них был действительно важной шишкой — китаец. Увидев его, я изумленно вылупил глаза: это был китайский представитель из комитета. Мне он представился просто как «доктор Чан», и мы притворились, что видимся первые.