Хоть как мы ни торопились, но всё равно опоздали и прибыли в систему Пси Козерога уже после ухода оттуда всего галлийского флота. О недавнем присутствии множества кораблей в дром-зоне свидетельствовал только остаточный радиоактивный фон от работы термоядерных двигателей да ещё повышенная концентрация гелия в окрестностях канала первого рода, ведущего к праматери всех человеческих миров — Земле.

— Последние корабли ушли отсюда совсем недавно, — сказал я, ознакомившись с результатами компьютерного анализа. — Не более трёх часов назад. Мы чуть-чуть не успели.

— Это странно, — произнесла Рашель, занимавшая место наблюдателя. Своё кресло второго пилота она уступила Сигурдсону, который за прошедшие полтора суток в достаточной мере освоился с особенностями современной системы управления. — Очень-очень странно. Ведь они должны были оставить здесь резерв. Или хотя бы станцию-госпиталь. Нельзя же обойтись без тылового обеспечения, это противоречит всем правилам ведения войны.

— Есть ещё одно правило, — заметил Шанкар, сняв свой ментошлем. — Нельзя атаковать только по одному направлению. По всей видимости, у Пси Козерога базировались лишь вспомогательные ударные части. А главные векторы вторжения проходили через другие системы.

Сигурдсон тихо присвистнул:

— Если та армада была лишь вспомогательной частью, то каким же должен быть весь флот!

— Безусловно, большим, — сказал я. — Огромным, громадным. Судя по имеющейся у нас информации, габбары превратили Солнечную систему в настоящую цитадель. Похоже, они не очень-то ладят и со своими союзниками.

— Гориллы вшивые! — с чувством откликнулась Рашель. — Они ни с кем не способны поладить. У них сохранилась психология и повадки из каменного века.

— Однако, — заметил Сигурдсон, — раз габбары завладели Землёй, то получается, что в союзе они самые главные и самые сильные.

— Они просто самые наглые. Что тут скажешь — обезьяны.

«Интересно, — подумал я, — на Терре-Галлии были обезьяны? А если были, то что с ними стало, когда разразилась война?…»

Около получаса мы дрейфовали в дром-зоне, посылая во все стороны позывные, но в ответ никто не отзывался. То ли действительно все корабли Терры-Галлии ушли к Земле, не оставив тылового прикрытия, то ли резерв всё-таки был, но прятался в глубоком космосе и не отвечал на наши запросы.

— Ну и что дальше? — наконец произнёс я. — Что будем делать?

— Давайте присоединимся к нашим, — предложила Рашель. — У нас боевой корабль и полностью укомплектованный экипаж. Мы тоже можем сражаться.

Я заколебался. В общем и целом это соответствовало моим желаниям. Даром что я был гражданским человеком, у меня так и чесались руки задать чужакам хорошую взбучку, отомстить им за все тридцать шесть лет, которые я провёл, накрепко привязанный к земле. Тот глиссарский крейсер, уничтоженный нами в системе Звезды Дашкова, не утолил мою жажду мести, а лишь раздразнил меня. Мне хотелось ещё, ещё, ещё…

— Но ведь ты…

— Я уже не маленькая, дядя… капитан, — решительно заявила девочка; глаза гневно её сверкали. — Я знаю, что такое смерть. Я видела, как погиб папа. Чужаки убили моего дедушку. Я хочу поквитаться с ними. Я не боюсь войны. Нас с детства готовили к войне — и мальчиков и девочек.

— Голосую за предложение юной леди, — вставил своё слово Шанкар. — Негоже нам отсиживаться в тылу, когда наши собратья борются за свободу человечества.

— К Земле! — отозвался через интерком Арчибальд Ортега. — Ведь так, учитель?

— Согласен, — прозвучал из того же интеркома голос Агаттияра. — Махаварша должна внести свою лепту в освобождение нашей общей прародины.

Я повернулся к Сигурдсону:

— А вы, Лайф?

Он отрывисто кивнул:

— Земля моя родная планета. Я хочу вернуться домой.

Оглядываться назад, где сидели Рита с Мелиссой Гарибальди, мне не пришлось. Почти сразу вслед за Сигурдсоном обе женщины хором произнесли:

— Мы с вами!

Я снова посмотрел на Рашель. Решительное, непреклонное выражение её лица свидетельствовало о том, что она рвётся в бой. Я понял, что если сейчас отступлю, то сильно упаду в её глазах. Она будет любить меня, как и прежде, но уважать станет меньше…

— Тогда вперёд, — подытожил я, вновь переводя все бортовые системы в режим полной боевой готовности. — Следующая остановка — Солнечная система.

В отличие от «затяжного прыжка», переход первого рода не занимает много времени и длится лишь неполные две минуты. После входа нашего корабля в канал гиперпространство за прозрачной передней стеной рубки полыхало своим многоцветьем лишь сто семнадцать секунд, а потом оно погасло, и мы снова оказались в родном космосе, на расстоянии сорока семи световых лет от Пси Козерога.

Мы находились на внешнем краю Шпоры Ориона, почти что на периферии Галактики, но одновременно — в самом её центре. На одном из боковых обзорных экранов виднелся маленький яркий диск жёлтого цвета, вокруг которого вращалась невидимая отсюда голубая планета с коротким названием Земля. Просто Земля, Terra, Earth, Ge, Erde — без всяких приставок и прилагательных. Земля сама по себе, планета-прародительница человеческой расы, откуда четырнадцать веков назад люди начали расселяться по всей Галактике. И в этом смысле она была для нас центром всего сущего, именно вокруг неё вращалась вся человеческая вселенная…

На этот раз, в отличие от всех предыдущих, мой тактический дисплей был переполнен данными радаров и прочих следящих устройств о присутствии в районе дром-зоны множества объектов искусственного происхождения. Бортовому компьютеру понадобилось лишь несколько секунд, чтобы рассортировать этот ливень информации и выдать мне её в удобочитаемом виде.

Окружающее нас пространство было усеяно крупными и мелкими обломками подбитых судов. Некоторые из них (впрочем, немногие) однозначно идентифицировались как останки кораблей галлийского флота, все прочие либо принадлежали чужакам, в основном габбарам, либо вовсе не поддавались опознанию. А совсем рядом с нами — конечно, относительно рядом: в трёх тысячах километров от нас, — дрейфовал не подающий признаков жизни габбарский крейсер с полностью развороченной носовой частью. Всё, решительно всё свидетельствовало о том, что совсем недавно, каких-нибудь пару часов назад, здесь кипело кровопролитное сражение…

С расстояния полутора миллионов километров до нас доносились позывные боевой заградительной станции военно-космического флота Терры-Галлии. Подобные позывные исходили и из других направлений, но их источники находились ещё дальше. Рассчитав их параллакс,[10] компьютер сообщил, что четыре десятка таких станций равномерно рассредоточены по окружающей дром-зону сфере. Внутри этой сферы источники радиосигналов с позывными Терры-Галлии отсутствовали.

— Нас вызывают, капитан, — доложил Шанкар.

— Соединяйте, — распорядился я.

На экране внешней связи возникло изображение молодой русоволосой женщины в серо-голубом мундире со знаками различия капитана-лейтенанта. Её карие глаза смотрели прямо на меня, но на самом деле она меня не видела. Ещё перед выходом к Пси Козерога мы решили, что переговоры должна начать Рашель — соотечественники поверят ей быстрее, чем кому-либо другому.

Как и следовало ожидать, на лице женщины, когда она увидела у себя на экране двенадцатилетнюю девочку, появилось изумлённое выражение. Рашель воспользовалась её заминкой, а также пятисекундной задержкой во времени из-за разделявшего нас расстояния, и, не дав женщине даже раскрыть рта, быстро затараторила, рассказывая о своих приключениях. В последние дни я активно изучал французский язык и вроде бы достиг определённых успехов, но сейчас девочка говорила с такой скоростью, что её речь сливалась в один сплошной поток, в котором я разбирал лишь отдельные слова, бессмысленные в отрыве от контекста, да ещё имена и названия — в том числе не раз упоминалось и моё собственное имя.