Лора словно и не заметила, что Ли продолжает стоять в той же позе, в какой она оставила ее, и лицо ее вовсе не выражает ни доброжелательности, ни приветливости. Она посмотрела на Ли выцветшими голубыми глазами.

— Сеньор Сантес хотел о чем-то поговорить с тобой, Ли.

— Вот как?

На языке у Ли вертелось пожелание, куда бы он мог пойти со своими разговорами, и она опять испугалась бурлящих внутри эмоций. Она уже сделала ошибку, позволив Ральфу приоткрыть завесу, скрывающую ее истинные эмоции. Для него это оказалось вовсе не так уж и трудно. Но при бабушке Ли было гораздо проще держать себя в руках. Она постаралась поступить так же, как и Ральф: надела на лицо маску легкого удивления. Однако она знала, что ее притворство стоит на ступень ниже его мастерства.

— И о чем же вы хотели поговорить, сеньор Сантес?

— Может быть, вы пройдете в гостиную? — предложила Лора.

В ее глазах Ли отчетливо прочитала уже не укор, а суровое неодобрение.

— Да, конечно, проходите, сеньор. Я только на минуту отлучусь, мне нужно положить бумаги.

Ли тут же пожалела о своих словах, потому что глаза Ральфа переместились на ее грудь, к которой она прижимала папку с бумагами. Когда Ли, мысленно проклиная Ральфа Сантеса, появилась в гостиной, Лора развлекала его светской беседой. Что ж, ее бабушка обладает завидной выдержкой, хотя она несомненно догадывалась, что увольнение Ли не может объясняться так просто, как она пыталась это представить.

При появлении Ли взгляд Ральфа тут же обратился на нее, а Ли упрямо смотрела на бабушку. Она с беспокойством отметила, что на обычно бледных щеках старушки появился румянец.

— Сеньор Ральф сказал мне, что он хочет, чтобы ты вернулась к работе на ранчо.

У него все же хватило наглости попытаться воздействовать на нее через Лору! Несмотря на ярость, поднявшуюся в ее душе подобно цунами, Ли смогла почти спокойно произнести:

— У меня уже есть работа. Я не могу так просто начинать и бросать дела и подводить людей.

— Я договорюсь и с Патриком, и с Антонио. Ли судорожно вдохнула сквозь стиснутые зубы

и метнула на Ральфа испепеляющий взгляд. По выражению его глаз она поняла, что Ральф намерен идти до конца.

— И, чтобы не оставлять сеньору Браун на весь день одну, вы могли бы переехать жить на ранчо.

Ральф не давал ей и слова сказать, заваливая все новыми аргументами. Ли едва не разрыдалась от беспомощности.

— Это очень мило со стороны сеньора Сантеса, но не думаю, что это возможно, — упрямо выдавила она, и глаза Ральфа сузились. — Поскольку мы уже все обсудили, а у сеньора, несомненно, очень много дел, мы не смеем вас задерживать…

Ральф недобро усмехнулся этому намеку, но послушно поднялся.

— Было очень приятно увидеть вас, сеньора Браун. Прошу еще раз подумать над моим предложением. — Это уже адресовалось Ли. — Ты проводишь меня?

Ли пошла за ним, держась на некотором расстоянии и мечтая о тех минутах, когда Ральф покинет ее дом. Неожиданно Ральф остановился и, быстро развернувшись, сделал шаг к Ли. Она, не ожидая подобного маневра, не смогла вовремя погасить инерцию движения и врезалась в него.

— Мое предложение будет действовать не очень долго, — хрипло процедил он, с силой ухватив ее за предплечье.

— Неужели вы ничего не поняли?! Сколько раз можно вам повторять, что оно меня не интересует! — Тяжело дыша, Ли безуспешно пыталась сбросить его руку.

— Ты лжешь. Твой банковский счет пуст, твоя бабушка серьезно больна и нуждается в лекарствах, а твой теперешний доход едва ли составляет треть тех денег, что платили тебе на ранчо…

Ли окаменела. Вряд ли Ральф знал, насколько Дороги лекарства, которые покупала Ли, и о том, что Лора больна неизлечимо. И тут до Ли дошло: он шпионил за ней, выуживал информацию!

— Как вы посмели… — побелевшими губами прошептала она и сделала еще одну яростную попытку освободиться от его руки.

Пальцы Ральфа сжались подобно клещам. Глядя прямо во взбешенные глаза Ли, он тряхнул ее. От боли она закусила губу, решив, что не доставит Ральфу удовольствия своим стоном.

— Подумай хорошенько, Ли. Такими предложениями не кидаются.

От рывка ее голова откинулась. Не выдержав его неистового взгляда, Ли отвернулась. От его тяжелого дыхания шевелилась прядка выбившихся из тугого пучка волос. Ли совсем не ожидала прикосновения его губ к своей шее, но, почувствовав его, задрожала, а потом забилась изо всех сил.

— Убирайтесь и никогда больше не смейте!..

Во вновь проснувшемся бешенстве, в огненном запале она едва не кинулась на Ральфа, забыв даже про то, что ее крик может услышать Лора. Их глаза встретились. Ральф отстранил ее и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Ли бессильно сползла по стене.

Почему, почему он так настойчив?! Зачем следит за ней, выуживает информацию?! И этот поцелуй! Господи, она вспыхнула как спичка, а он заранее знал, как она отреагирует. Ее глупое тело содрогнулось, когда она ощутила жаркое и сухое прикосновение его губ к беззащитной тонкой шее, к самому чувствительному местечку… В ту ночь она была перед ним, как раскрытая книга: все чувства и эмоции нараспашку. И теперь, несмотря на все ее усилия, Ральфу не нужно прилагать особого старания, чтобы понять, что происходит с ней: с ее телом и с ее душой. Осознав это, Ли впала в отчаяние. Что ей теперь делать, ведь Ральф прав во всем… Аванс, полученный сегодня от Патрика, был уже потрачен на дорогое обезболивающее и на продукты. Лора теряла все больше сил и большую часть дня лежала или спала. Очень скоро может статься так, что Ли придется смирить свою гордыню, переломить себя и ползти к нему. Ей позарез нужны деньги, она должна думать не о себе, а о бабушке… Ли закрыла глаза и тихо застонала. Она на краю пропасти, где взять сил, чтобы собраться и сделать вид, что у нее все хорошо?

Ли добрела до ванной и приняла ледяной душ. Это ее немного взбодрило. Ее ждала работа.

Ли не удивилась, на следующее утро опять обнаружив Ральфа в офисе Патрика. Точнее сказать, Ли уже была просто не способна адекватно реагировать на происходящее. Почти всю ночь она провела без сна, поэтому сейчас с полным безразличием смертельно уставшего человека она доложила Патрику о появлении Ральфа.

Устремив взгляд в точку за правым плечом Ральфа, она сказала, что Патрик готов принять посетителя. Если Ральф и ожидал новой бурной вспышки, то сейчас он должен был быть разочарован. Словно забыв о Ральфе, Ли принялась сортировать документы по папкам. Она вполне могла бы это делать и с закрытыми глазами, потому что просто рассовывала бумаги, даже не видя, что в них. Ральф прошел в кабинет Патрика, и Ли бессильно уронила руки на стол. Он желает быстрой и беспрекословной капитуляции, поняла она. Но Ли была еще не готова сдаться.

Она заставила себя встряхнуться. Ральф находился в кабинете Патрика достаточно долго для того, чтобы Ли успела заново рассортировать бумаги и, достав папку с черновиками деловых бумаг и контрактов, углубилась в работу. Она сделала вид, что не заметила, как Ральф вышел из кабинета. Впрочем, ее поведение было оправданным. Патрик лично проводил Ральфа, продолжая начатую в кабинете беседу. Потом они тепло попрощались, и Ральф ушел.

После этого Ли на несколько дней была избавлена от пытки видеть Ральфа.

Состояние здоровья бабушки, которая начала просто таять, вызывало у нее все большее беспокойство. Доктор Вуд в один из своих визитов попытался утешить Ли, но, видя ее лихорадочно блестевшие затравленные глаза, умолк. Он принялся неловко собирать свой чемоданчик, пока Ли, отвернувшись к окну, пыталась справиться с подступившими слезами. Когда доктор ушел, Ли зашла в комнату бабушки и долго сидела на краешке ее кровати, держа сухую ладошку, обтянутую тонкой, как пергамент, кожей.

— Что сказал доктор?

— Сказал, что следует сменить лекарство, к старому ты уже привыкла.

Старушка кивнула, уставившись куда-то в пространство.