Литература 20 века - скачать книги или читать онлайн. Страница 21

«Друга моего Уотсона не столь часто осеняют идеи, но стоит им появиться, и он цепляется за них с упорством, достойным лучшего применения. Долгое время он упрашивал меня заняться описанием моего опыта. Сам же я неоднократно указывал ему, насколько поверхностны его мемуары, обвинял в том, что он потворствует дурным вкусам публики и чрезмерно все приукрашивает, вместо того чтобы строго придерживаться фактов и цифр…»

«…Мы с Холмсом питали слабость к турецким баням. Именно за трубкой в приятной неге предбанника заставал я его после парной, и в те минуты он бывал менее скрытным и более человечным, чем обычно. На верхнем этаже этого заведения, располагавшегося на Нортумберленд-авеню, был такой укромный уголок, где бок о бок стояли два лежака. И именно на них мы отдыхали 3 сентября 1902 года, в тот день, когда, собственно, и началось мое повествование. Я спросил, не затевается ли какое-нибудь новое дело, и тогда мой друг вытянул из-под простыни длинную тонкую и нервную руку. И вытащил из внутреннего кармана сюртука, висевшего рядом, конверт…»

«Эта история началась колючим морозным утром зимой 1897 года. Я проснулся от того, что кто-то тронул меня за плечо. Открыв глаза, я увидел склонившегося надо мной Холмса со свечой в руке. Я сразу понял: что-то случилось…»

«Когда я смотрю на три увесистых тома с подробными записями о нашей работе в 1894 году, я вынужден признать, что, несмотря на обилие материала, мне трудно выбрать дела, которые были бы интересны сами по себе и в то же время в полной мере отражали необычайные способности моего знаменитого друга. Вот я листаю страницы и наталкиваюсь на жуткую историю о красной пиявке, вот рассказ о страшной кончине банкира Кросби, вот записи о трагедии в Эддлтоне и о том, какие странные вещи были найдены в древнем кургане…»

«Весь долгий период с 1894-го по 1901-й год включительно мистер Шерлок Холмс был по горло загружен работой. Можно смело утверждать, что за эти восемь лет не было ни одного публичного дела, пусть даже и не представлявшего особой трудности, в котором бы в той или иной степени не принимал участие Шерлок Холмс. Кроме того, были сотни частных расследований, зачастую весьма необычных и запутанных, в раскрытии которых его участие сыграло решающую роль. Итогом восьми лет напряженной работы стали многочисленные победы и, увы, неизбежные в любом виде деятельности отдельные неудачи…»

«У нас на Бейкер-стрит телеграммы странного содержания не были редкостью, и все же одна мне запомнилась особенно. Мы получили ее хмурым февральским утром лет семь или восемь тому назад. Шерлок Холмс в задумчивости вертел ее в руках минут пятнадцать. Телеграмма пришла на его имя и содержала следующие слова: „Пожалуйста, дождитесь меня. Ужасная неприятность. Пропал правый трехчетвертной. Нужен завтра позарез. Овертон“…»

В это издание вошли романы «Миссис Дэллоуэй» и «На маяк» – яркие образцы творческого стиля Вулф, в которых незначащие, повседневные внешние события практически неизменно представляют собой лишь канву для интенсивной и эмоционально напряженной внутренней жизни персонажей.

Крупнейший представитель «потерянного поколения» Томас Вулф (1900–1938) входит в плеяду писателей, сформировавших американскую прозу в 20-30-х годах XX столетия. Современники ставили его в один ряд с Хемингуэем, Фолкнером и Фицджеральдом. Хотя творческая деятельность Вулфа продолжалась всего десятилетие, он оставил яркий след в истории литературы США. Его первый роман «Взгляни на дом свой, ангел» – это не только цепь событий, вплотную следующих за жизненной ситуацией самого автора, но и биография духа, повествующая о бурном «воспитании чувств», о любви и ненависти, о страстной привязанности к родине и бегстве от нее и, наконец, о творческих муках писателя. «Не люди бегут от жизни, потому что она скучна, а жизнь убегает от людей, потому что они мелки» ().

«Дорога уходит в даль…» – автобиографический роман-трилогия советской писательницы Александры Бруштейн (1884–1968 г.) для детей. В книгу вошла первая, одноименная часть трилогии. Предреволюционные настроения, повсеместная бедность и голод – в такое тяжелое время, на рубеже XIX–XX вв., в семье гениального врача, который, помимо основной работы в госпитале, безвозмездно лечит бедных людей, растет девочка Саша. Умная, внимательная и способная, она прекрасно понимает, что такое несправедливость, и всеми силами старается ее восстановить, даже несмотря на столь юный возраст. Роман впервые издается с иллюстрациями Ксении Почтенной.

Исаак Эммануилович Бабель – классик отечественной литературы, выдающийся мастер рассказа. Творчество Бабеля тематически можно разделить на две основные линии. Первая (цикл «Конармия») – это рассказы о Гражданской войне 1917–1922 гг., в которой автор сам принимал активное участие. Вторая линия (цикл «Одесские рассказы») посвящена так же близкой писателю теме обитателей одесского предместья Молдаванки. В том числе в этот цикл вошли произведения о блатном «короле» – Бене Крике, прототипом которого послужил знаменитый бандит-налетчик Мишка Япончик.

Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны от самых ее истоков. Изысканный и самобытный литературный стиль А. П. Чапыгина, русского прозаика, автора исторических романов, высоко ценили Максим Горький и Александр Блок, упоминал в своем творчестве Сергей Есенин. В авантюрном романе «Гулящие люди» раскрылись лучшие стороны таланта автора: умение воссоздать в деталях быт далекой эпохи, ее сочный язык, воспроизвести, казалось бы, навеки утраченную атмосферу России XVII века; показать не только героев минувшего, а всю широту народной стихии. В книге отражены события, предшествовавшие крестьянскому восстанию под руководством Степана Разина, показана постоянная готовность темного, бесправного народа к бунту.

Teos koosneb kahest köitest. Kindlasti tuleks osta ka II köide. Oswald Spengler (1880–1936) näitab selles juba Esimese maailmasõja järel suure lugejamenu saavutanud suurteoses, et teaduslikel tõdedel, majandussuhetel ja poliitilisel korral pole inimkonna üle nii suurt võimu, kui on arvatud. Järelikult ei mõjuta need inimesi sel määral nagu kogemisega seotud mõisted, vaimsed ja spirituaalsed tõekspidamised. See teos on sundinud ennast ühe või teise uuema nurga alt taashindama paljusid ajaloolasi, sotsiolooge, filosoofe ja kirjandusteadlasi. Ajaloolis-kultuurilise analüüsi aineks on ju elav, mõtlev ja tundev sotsiaalne inimene, kelle käitumist determineerib ühiskond ja kes omakorda mõjutab ühiskondlikku elu ja selle liikumist.