— Вы — человек капитальный, вам себе позволить можно, — заискивающе произнес бородатый.

Илья Борисович вновь обратился к Андрею и его спутнику:

— Ребятки , мы сейчас закончим…

И впрямь, минут через десять игроки произвели взаимные расчеты. Илья Борисович был в выигрыше.

— Оно дело известное, — вздыхал бородатый. — Деньги к деньгам бегут. А я вот семь сотен профуфыкал.

— Уж видно судьба, — посочувствовал офицер. Илья Борисович строго взглянул на партнеров:

— Ребятки, быстренько — кыш-кыш отсюда! У нас большой конфиденциальный совет государственной важности.

Игроки засуетились, собрались и торопливо раскланялись.

Масляные глаза банкира уперлись в гостей:

— Ну-с, господа почтенные, какое срочное дело заставило вас прервать мою счастливую игру?

Офицер, стараясь сохранять независимый вид, небрежно стал говорить:

— Вот мой старинный товарищ… — и он замялся, вдруг сообразив, что не знает имя нового знакомого.

— Андрей Генрихович Скобло-Фомин! — по-военному вытянувшись перед банкиром, представился тот.

— Ну и что? — плотоядно улыбнулся банкир.

— Он рекомендует вам, Илья Борисович, девушку, которая вас любит.

— Приятно, приятно… И что за птичка? Вы, Андрей Генрихович, хорошо знаете сию особу? Не заблуждаетесь в ее горячих чувствах ко мне?

Андрею было неприятно признаваться, что речь идет о его сестре. Но выхода не было. Удержав вздох, не глядя в лицо баркира, он промямлил:

— Как не знать! Это моя сестра.

— Имя?

— Елизавета.

— Сколько годков этой фее?

— Двадцать! — соврал Андрей.

— Где живет?

— Вместе с родителями на Васильевском острове. Это Шестая линия, в доме Шерцера.

— Прекрасненько! — банкир вынул из жилетного кармана крошечную записную книжечку в бронзовой обложке и на костяной страничке что-то чиркнул карандашом. Потом, уставившись глазами-маслинами в переносицу Андрея, вопросил:

— Вы уверены, что ваша сестрица сохранила невинность?

Андрей, постоянно робевший в присутствии банкира, покраснел, но, набравшись куражной решимости, затараторил:

— Истинный крест, да чтоб меня!… У нас родители строгие, они за Лизкой глядят в оба глаза. Если бы она, да они ее…

Банкир перебил:

— Почему же она так долго не замужем? Андрей развел руками:

— Так это дело ясное — бесприданница-с! Женихи не на красоту девичью смотрят, а к папаше в карман заглядывают — что за невестой даст.

— Это так! — согласился банкир, — народ нынче порочный пошел, корыстью испорченный. Только о деньгах и думают. А я превыше всего ставлю невинность и девичью красоту. На деньги я плевал. Озолочу, если угодите, ребятки! — Он повернул лицо к офицеру.

— Ты видел эту Елизавету? Действительно хороша?

Офицер, не моргнув глазом, с восторгом ударил себя по колену:

— Антик! Дульсинея! Таких нынче, считай, и не бывает. Водись у меня деньги, да я сам бы…

Банкир, не слушая офицера, спросил у Андрея:

— Так вы уверены, что ваша прекрасная Елизавета не выкинет фортелей?

— Будьте покойны! Она любит деньги.

— Итак, сведем дебет с кредитом. Вы приводите Елизавету, скажем…, — банкир наморщил лоб, — ну к торцовому фасаду Академии Наук…

— Со стороны Большой Невы?

— Думаю, лучше с противоположной, там, где Академический переулок.

Андрей подсказал:

— Возле дома Сальваторе!

— Наверное. Там вас будет ожидать экипаж.

Возница знает куда ехать. Часа через три-четыре я верну ваше сокровище в целости-сохранности. Офицер загоготал:

— Ну, Илья Борисович, относительно «целости» вы обманываете…

Все дружно засмеялись. Банкир продолжил:

— Все будет обставлено мило. Девице эти сладостные минуты запомнятся на всю жизнь: нега, роскошь, в соседней комнате без перерывов играет квартет. Но есть у меня еще одно условие, которое может показаться странным: Милан во время… любовного акта будет находиться рядом, но на специальной отдельной кушеточке.

Андрей побледнел. Заикаясь, он спросил.

— Он… что… тоже? Банкир опять засмеялся:

— Нет, но если девица сама захочет…

— Тогда зачем этот… — Андрей покосился на слюноточивого бульдога, — станет наблюдать?

— Милан любит это зрелище, а я ему ни в чем не отказываю. Впрочем, все это тоже учитывается при оплате. Вы получите… — и банкир назвал такую цифру, что у Андрея сперло дыхание, и ему показалось, что он ослышался. Но переспрашивать не стал.

— Аванс получить желаете? — банкир достал бумажник.

— Оно, конечно, для пользы дела…

Банкир протянул ему несколько крупных кредиток и приказал:

— Вот вам чернила и бумага, пишите расписку. — Он стал ходить из угла в угол и диктовать: — «Я, такой-то такой-то, получил от почетного гражданина Зусмана И.Б. денежный аванс в сумме — цифрой и прописью — по соглашению сторон и с добровольного согласия ее родителей — укажите их по отдельности, и с согласия самой девицы, за право нарушить ее девственность». Поставьте дату и подпись. Готово?

Банкир сложил расписку вчетверо и убрал в карман:

— Вот этот документ меня на случай непредвиденных обстоятельств всегда оправдает. Только с согласия сторон и без всякого насилия! А теперь давайте выпьем. Когда вы мне назначите день?

— Илья Борисович, я вам тут же сообщу! Но мне нужно несколько времени, следует уговорить сестру.

Гости пожали банкиру чистенькую пухлую руку и вышли из комнаты.

Андрей протянул офицеру 47 рублей — долг.

— С вас, господин хороший, еще двести, — твердо сказал офицер, за полезное знакомство.

— Да, да, конечно, — и Андрей отдал деньги. «Теперь начинается самое трудное!» — сказал

он себе.

Однажды за карточным столом Андрей разговорился с профессором Медико-хирургической академии, которого все панибратски называли Пал Палычем. Тот, изрядно принял глинтвейна, разоткровенничался, рассказал, что существует несколько способов подделки девичьей невинности.

— И бывают клиентки? — наивно удивился Андрей.

— Хоть отбавляй! Соблазненная дочь — срам для порядочной семьи. Да и муж, если в силу деликатности не станет попрекать, но помнить об этом, поверьте, станет всегда. Вот, к примеру, на прошлой неделе ко мне прикатил из Твери богатейший купец. Привез свое чадо, успевшее в 15 лет родить от домашнего учителя. А теперь выходят замуж. За богатого и красивого. И вот чтобы не вымазали ворота дегтем этому купцу, а молодую не отправили к родителям обратно, заплатил он мне полтыщи. Я сделал все на высоком медицинском уровне. Ребенка — в деревню к родственникам.

— А это, думаю, дикость — выгонять жену…

— Не совсем! Женщина может всю жизнь оставаться верной мужу, если он у нее первый. Но коли узнала двух мужчин, то уж на этом не остановится. Так что в этом народном обычае много разумного. — И улыбнулся: — Если вам, сударь, понадобится моя помощь, — милости просим! Вот моя визитная карточка. На досуге всегда помогу.

…Теперь Андрей подумал: «Вот уж точно — на ловца и зверь бежит! Этот Пал Палыч мне ой как понадобится!»

Не сомневаясь в согласии Елизаветы, Андрей понесся к профессору, с которым и столковался.

Елизавета, едва услыхав о предложении банкира и получив сто рублей, — «аванса ради» — завертелась счастливая по комнате, в нетерпении хлопнула ладошами:

— Устраивай все скорее! Надо же — под музыкальный квартет! А что песик будет смотреть — так плевала на него. Пусть смотрит и завидует. Хи-хи!

На другой день профессор, запершись с Елизаветой в ее комнате на час или менее, сделал все как следует.

Андрей договорился с банкиром «устроить праздник любви» в ближайший выходной. Вопреки требованию банкира, шаловливые детишки решили:

— Папа и мама ничего не скажем. А то мы будем стараться, а гонораром с ними делиться придется.