Джин размышляла над ее словами, по поводу своего бунтарства и то, что она теряет контроль. Вспоминая бои с Ричардом у себя в спальне буквально прошлой ночью, когда она собиралась запустить в него лампой из японского фарфора «Имари».

— Мое настроение меняется очень быстро за последнее время.

— Это потому, что ты увязаешь ногами в песке. Ты не догадываешься, чего стоишь, и от чего кружиться у тебя голова.

Опустив подбородок на руки, она покачала головой.

— Не знаю, сколько еще я смогу вытерпеть.

Во время поездки из семинарии, она колебалась между сильными эмоциями, которые были настолько ясные в результате разговора с Самюэлем Ти… и сильном желанием опять вернуться к своей мании высчитывать и рассчитывать, старому способу решать все проблемы, как она привыкла делать всю свою жизнь.

— Нет ничего, что нельзя аннулировать и изменить, — сказала мисс Аврора. — И твоя настоящая семья не оставит тебя, даже несмотря на то, что в данный момент нет денег.

Джин подумала о поместье, в котором они сейчас находились.

— Из меня так и не получилось нормальной матери.

— А ты и не пробовала.

— Слишком поздно уже что-то начинать.

— Если бы я так рассуждала, когда появилась в этот доме и познакомилась с вами четырьмя, где бы вы все были сейчас?

Джин вспомнила те вечера, когда они впятером, все вместе ужинали на этой кухне. Несмотря на армию нянь, которая прошла через них, в основном потому, что они не сдавались няням, устраивая всякие козни и пытки, она и братья не складывали свое оружие, мисс Аврора была единственным человеком, кто добился их расположения, ее и братьев.

Джин пробежала глазами по фотографиям, стоявших на полках, и ее глаза снова увлажнились, как только она увидела свои… она указала на фотографию, где была еще маленькой с косичками.

— Это было по дороге в летний лагерь.

— Тебе было десять.

— Я ненавидела тамошнюю еду.

— Знаю. Мне пришлось откармливать тебя целый месяц, когда ты вернулась… а тебя не было дома всего две недели.

— А это Амелия, не так ли?

Мисс Аврора крякнула, разворачиваясь в своем кресле.

— Которая? В розовом?

— Да.

— Да, ей тогда было семь с половиной.

— Ты и о ней заботилась.

— Да. Она для меня как родная внучка, потому что ты для меня как настоящая дочь.

Джин смахнула слезы с глаз.

— Я рада, что у нее есть ты. Ее выгнали из «Хотчкисса», знаешь ли?

— Она мне сообщила кое-что.

— Я так рада, что она заходит к тебе поговорить…

— Ты же понимаешь, что я не буду здесь вечно, так ведь? — Джин посмотрела на нее, темные глаза мисс Авроры спокойно выдержали ее взгляд. — Когда я уйду, ты должна продолжить мою эстафету. Никто этого не сделает, только ты, сейчас девочка стоит на пороге взросления. Это тяжелое и нестабильное время. Ты должна сделать шаг вперед, Вирджиния Элизабет, или я клянусь, буду преследовать тебя из могилы. Ты слышишь меня, дочка? Я обернусь твоей совестью и не дам тебе покоя.

И впервые Джин внимательно пригляделась к мисс Авроре. Она выглядела похудевшей в своем халате, лицо осунулось и под глазами появились мешки.

— Ты не должна умирать, — еле слышно произнесла Джин. — Ты не можешь.

Мисс Аврора засмеялась.

— Это зависит от Бога, а не от нас с тобой.

Лейн не мог покинуть бизнес-центр, пока детективы не закончат свою работу. В результате, он шлялся по офису, убивая время, пока в конце концов, не очутился в святая святых, кабинете своего отца, опустившись в кресло, в котором всегда восседал его дорогой папа.

И это был момент от которого захватывало дух — ух ты!

Восседая на кожаном троне, он удивленно покачал головой, почему его не осенило это раньше.

Позади стола находились полки, заполненные стандартного образца в кожаном переплете книгами и дипломами в рамках за выдающиеся моменты прожитой жизни, свой славой производя впечатление на других людей с деньгами: трофеи парусного спорта, фотографии лошадей, бутылки бурбона, которые были чем-то особенными и необычными. Но Лейна заинтересовали не эти награды.

Он вдруг заметил встроенный, ручной работой, деревянный шкаф с выдвижными ящичками и особенно выделялся нижний.

Наклонившись, он подергал за ручки все, но они были заперты… и внимательно разглядывая их деревянную резную поверхность, он обратил внимание, что они не открывались ключом, а также не было видно панели, на которой можно было ввести шифр…

Открылись французские двери с террасы, и вошла Лиззи со стаканами сладкого чая в руках, длинная коробка Fig Newtons торчала из ее кармана шорт.

— Я проголодалась, — сказала она. — И почувствовала, что мне пора разделить с тобой эту вкусноту.

Она подошла к нему и оставила поцелуй на его губах, он усадил ее на колени и помог вынуть печенье.

— Как по мне, так отлично.

— Как обстоят там дела?

— Понятия не имею. Мне постоянно кажется, что они говорят, что все переписали и закончили, но еще по-видимому нет.

— Они там уже довольно долго. — Она открыла пластиковую упаковку и предложила ему. Он отрицательно покачал головой, она положила печенье себе в рот. — Больше они тебя ни о чем не спрашивали?

— Нет. — Сделав глоток чая, он вздохнул. — О, да. То, что нужно.

— Угадай, что?

— Говори.

— Я сама себя повышаю. — Он засмеялся, она утвердительно кивнула. — Я назначаю себя управляющей поместьем.

Как только она произнесла эти слова, он подумал, слава Богу. Потому что, счета копились, кто-то должен руководить обслуживающим персоналом, и возникало множество вопросов по хозяйству, требующих внимания, несмотря на то, что счета были заморожены. Но…

— Постой, у тебя итак полно работы. Сад и…

— Дело в том, что мистер Харрис уволился.

Лейн покачал головой.

— Знаешь, я чувствую от этого настоящее облегчение.

— Я тоже. Я даже помогла ему погрузить вещи. Я не хочу особенно вдаваться в подробности о нем, он столько всего наговорил. Но его чек не приняли к оплате, и это заставило меня задуматься, что происходит со счетом по домашнему хозяйству… содержание поместья обходится дорого, здесь постоянно нужны средства. Я имею в виду, мы должны заплатить всем официантам. Мы не можем оставить их выплату в подвешенном состоянии. За этим же следит управляющий, чтобы все оплачивалось вовремя, а также доставлялись необходимые продукты, единственное я не знаю, когда мы сможем произвести выплаты? Если не хватило средств для мистера Харриса? Значит для других их тоже нет.

— Черт, я даже не думал об этом.

— Я знаю, что ты заботишься обо всех, чтобы всем было хорошо. Но мы должны добыть деньги, вложить их на счет хозяйственных расходов и сделать новую штатную ведомость. Если мы хотим сократить штат, то нам следует заранее заранее известить об этом персонал. Мы не можем поступить нечестно по отношению к ним, поскольку они добросовестно работали в поместье.

— Согласен. — Он снова поцеловал ее. — На все сто процентов.

— Я все выясню. Я все изучу и дам тебе знать, каково положение вещей. Но ума не приложу, где мы сможем найти деньги…

— На самом деле, я знаю. Я позабочусь об этом первым делом с утра, прежде чем прилетит Ленге.

— Ленге?

— Да. Завтра вечером я буду играть в покер с высокими ставками. И прежде чем ты скажешь, что это безумие, я тебе напомню, что я должен зарабатывать так, как могу, как умею… и это не много.

— Кто такой Ленге?

— Ленге… эээ. Мы называем его Богом зерна, его прозвище говорит само за себя. На самом деле, он тебе понравится. Он добрая душа и любит землю. Также хочу тебе напомнить, что я начал играть в покер со студенческих лет. Это единственное, что я умею делать хорошо. Она обняла его за шею.

— Я думаю, что у тебя найдется еще парочка других…

— Я не помешаю?

Лейн повернулся в кресле к двери, и подумал, совсем чертовски не уместно, что Мерримак выбрал именно этот момент появиться.