* * *

Я проснулся мгновенно от жуткого удара по машине. Вскочил на сидении и, увидев источник звука, опешил. На капоте стояла огромная псина и внимательными глазами смотрела на меня. Откуда взялась эта собака?

«Внимание! Угроза нападения! Угроза причинения повреждений! Угроза быть насмерть загрызенным!»

Следом появилась надпись:

«Здоровье 85 %, энергия 78 %, настроение 15 %».

«Волк обыкновенный, 8 лет, рост 90, вес 71».

«Вожак стаи».

Волки?!

Внутри меня все скомкалось и похолодело. Волк продолжал стоять и внимательно за мной наблюдать. Покосившись по сторонам, я увидел его стаю. Несколько волков стояло вокруг, и каждый, как мне показалось, пытался уловить мой взгляд. Благо я догадался закрыть все окна. Даже обрадовался своей находчивости.

То, что звери были за стеклом, и я был в относительной безопасности, заставило страх немного отступить. Появилась рассудительность и благоразумие. Как поступить с животными, можно ли им менять статы и что конкретно им изменить, я не имел понятия. Можно, конечно, снизить до нуля каждому здоровье, чтобы тут же все поздыхали, но это уже крайняя мера.

Первым делом я запросил сведения о сытости вожака. Появилась скромная цифра в 10 %. Следом я узнал о его повышенной смелости в 70 %. Правда с его дружелюбием была прям беда, всего 0 %. От этих цифр решил и отталкиваться. Первым делом поднял сытость до 70 %, а дружелюбие до максимальной величины.

Вожак на моих глазах стал преображаться. На морде появился дружелюбный оскал, напоминающий няшную улыбку. Раскрыв пасть, он по-собачьи вывалил язык. Хвост заходил ходуном. Передней лапой волк принялся бить по лобовому стеклу. Мол, рад тебе, человек, много-много, выходи, всего оближу. Пока тот не выбил мне стекло, я снизил дружелюбие до 70 %. Он чуть успокоился, но по-прежнему смешно улыбался. Я посмотрел на его стаю по части дружеского расположения. Цифры быстро стали расти, пока не остановились на 65 % отметке. Пара волков, то ли осмелев, то ли приняв меня за собрата, подошли с разных сторон и, встав на задние лапы, упершись передними в боковые стекла, принялись с такими же дружелюбными мордами меня рассматривать.

Выходить из машины и знакомиться со стаей у меня никакого желания не было. Даже сидя внутри, я чувствовал от их хоть и дружелюбного присутствия трепещущий дискомфорт. Тут послышалось, как одна смелая особь вначале прыгнула на багажник, а сразу после очутилась на крыше и затопала сверху. Нужно мне срочно избавиться от этих «серых друзей», пока мне еще чего не учудили. Недолго думая, я снизил значение сытости у вожака до 1 %. Тот заметно погрустнел и, долбанув лапой по стеклу, мол, давай, дружище, еще, может, свидимся, спрыгнул с капота и побежал в сторону леса. Стая ринулись за ним следом. Скакавшее по крыше животное сменило вожака на капоте, и я увидел подрощенного волчонка. Мельком посмотрев на меня, тот побежал следом. Перед входом в лес вожак остановился, посмотрел в мою сторону, будто еще раз прощаясь, и повел братию в заросли.

Фух… Сразу сделалось заметно легче. Время на часах показало 14:10. С опаской я открыл дверь и вышел из машины. Огляделся вокруг. Ни зверья, ни людей вокруг не было. Закурил. Сидеть и ждать, тем более, когда это дело маловероятное, хуже не придумаешь. Хотя бы завтра появились эти чертовы копатели, пока еще чего со мной не приключилось.

От скуки я стал представлять, как выглядела полуразрушенная церковь раньше. Подумалось, что было очень красиво, вот только разрушенную колокольню я никак не мог себе вообразить.

Перстень откликнулся и показал мне в окошке картинку в виде фото. Не удовлетворившись, я запросил видеорежим. Изображение задвигалось. Вокруг церкви с высокой колокольней появились люди в старинных простых одеждах. Добавился звук. Вот уже послышался колокольный перезвон, призывающий жителей деревни спешить на церковную службу. Заинтересовавшись всем этим действом, я запросил у перстня максимально увеличить размер…

«Желаете полного погружения?»

«Да/Нет».

О, что-то новенькое. Конечно, хочу полного погружения.

Все вокруг меня преобразилось. Я стоял и не верил своим глазам. Появилось такое чувство, что переместился в прошлое. Я отчетливо чувствовал, как ласково греет яркое солнышко, а легкий ветерок несет из леса прохладу.

– Тимошка! Тимошка! Беги сюда, окаянный! – закричал около церкви старик, смотря на меня.

– Бегу, деда! – закричал звонкий детский голос откуда-то сзади меня.

Не успел я повернуться, как босой сорванец в большом не по возрасту картузе пробежал сквозь меня.

Люди вереницей шли со стороны деревни к церкви и, входя внутрь, в ней растворялись. Она смотрелось совсем новой. Бревна светлые и еще не потемнели от времени. Даже деревянный настил крыш еще не состарился. Кресты над церковью и колокольней простые – две палки и все. На месте, где была могила, около которой я стоял, росла лишь высокая трава. Только что виденное заброшенное кладбище преобразилось. Теперь на всех могилах были ровненькие холмики, на которых росли яркие разноцветные цветы. Над ними возвышались деревянные кресты.

Мысленно я спросил у перстня, когда это было?

«Лето 1896 года».

Я запросил перстень показать, как хоронили человека, лежащего в могиле, вскрытой Алексеем. Все вокруг стало меняться, становиться серым. Трава и листва на деревьях мигом исчезли. Кое-где появилась грязные снежные шапки. Ветер сильно зашумел, аж завыл. По серому небу полетели темные тучи. По-видимому, я очутился посреди поздней осени или ранней весны.

Скорее от вида этой картинки, чем от реального ощущения, мне стало жутко холодно. Я прямо весь съежился. Рядом со мной двое крестьян в рубахах рыли могилу. Вот кому было жарко. От сгорбленных спин вздымался пар. Со стороны деревни к нам шла толпа. Четверо крепких мужчин с окладистыми бородами несли гроб. Следом за ними, похоже, шла вся деревня. Пройдя мимо церкви и не остановившись, они сразу направились к могиле. Батюшка в темной рясе, стоя около колокольни, смотрел им в след и крестился.

Я немного посторонился, когда покойника пронесли мимо меня. Гроб положили на землю подле могилы. Народ стал обступать его вокруг плотным кольцом. Мужчины снимали головные уборы. Я стоял и смотрел на все это, словно бестелесный незримый дух среди них. Подойдя к гробу, я посмотрел на покойника. Темно-русый мужчина с небольшой бородой был без единой сединки. Так же, как и наяву, он был одет в черный костюм, из-под которого выглядывала белоснежная рубашка с вышитым воротом и сапоги. Рост выше среднего и обычное телосложение. Его руки были скрещены на животе, а на пальце красовался теперь уже мой перстень.

– Сколько ж было то Демьяну? – спросила какая-то женщина.

– Да кто его знает… Пять десятков наверняка было… – отозвалась другая. – Жалко, что дар свой никому не успел передать…

– Столько всем помогал… И здоровье поправить, и советом. Как же будем теперь без него… – сказал еще кто-то басом.

Тут с разных сторон послышались голоса.

– Как же он так? Всем помогал, а сам раз и помер сразу… И не болел же…

– Он же хотел еще школу построить… Вон и лес заготовил на свои деньги, говорил, что весной начнет строить…

– И мне сказал накануне, чтобы завтра мать привела справиться с ее хворью, а сам помер…

– Да-да, вечером в полном здравии был, а на утро Прасковья нашла его дома… Так ведь как знал! И в баню ночью сходил, и оделся вот так, во все новое, лег и помер…

– Ох, не к добру он ушел… Как бы чего не вышло… Помните, он говорил, что грядут страшные времена…

– Да не каркай ты! Еще накликаешь чего… Демьян был, конечно, прозорливым, но будем надеяться, что все обойдется… Подходим, прощаемся. Нужно хоронить… – сказал властным басом тучный седовласый мужчина.

Послышался плач. Люди стали подходить к покойному, а я отошел и встал в стороне. Как-то неприятно, когда народ сквозь тебя ходит. Но тут же спохватившись, я кинулся обратно к гробу и принялся мысленно запрашивать у перстня информацию о покойном.