5 октября народ двинулся на Версаль, король, до сих пор не осознававший тяжести ситуации, и вся его семья вынуждены были переехать в Париж, во дворец Тюильри. Но, несмотря на все эти перемены, Людовик XVI все еще оставался королем.

В июне 1791 года король попытался сбежать из страны, но был узнан на границе в Варение и возвращен в Париж. После этого он фактически оказался под стражей в собственном дворце.

3 сентября 1791 года Национальное собрание приняло конституцию. По ней предлагалось созвать Законодательное собрание — однопалатный парламент на основе довольно высокого имущественного ценза, которое открылось 1 октября 1791 года. Формально в стране была установлена ограниченная монархия. Так продолжалось почти год, вплоть до августа 1792 года, когда около 20 тысяч повстанцев окружили Тюильри. Нападавшим оказали сопротивление несколько тысяч гвардейцев, которые все полегли, защищая своего короля. Захваченный повстанцами Людовик отрекся от престола и вместе с семьей был отправлен в Тампль.

Долгое время революция не казалась чем-то ужасным, и даже среди представителей привилегированных сословий были люди, приветствовавшие изменения в стране. В их числе были и женщины, надеявшиеся наконец получить равные с мужчинами права.

В девичестве Мари-Луиза-Софи де Груши, была дочерью Франуса-Жака маркиза де Груши и его супруги-интеллектуалки Мари-Жильбер Генриэтты Фрато. Она была сестрой знаменитого маршала Эмануэля де Груши.

Юная Софи считалась красавицей, она принадлежала к самому модному в то время типу женщины: миниатюрная, изящная, с большими яркими глазами на слегка детском личике. Но внешность была обманчива: даже в двадцать лет Софи была на редкость серьезна и умна; отказав многочисленным красавцам, она вступила в брак с человеком, который был на двадцать лет ее старше, — известным математиком и философом маркизом де Кондорсе. Несмотря на разницу в возрасте, брак этот получился очень счастливым.

Мари Жан Антуан Николя де Карита, маркиз де Кондорсе занимался политикой, экономикой, его работы положили начало целому направлению математических исследований в области социологии, психологии, политики и экономики. Он был демократом по убеждениям, любил Францию и французский народ и поначалу с готовностью перешел на сторону Революции.

Именно Кондорсе основал первую республиканскую газету во Франции «Республиканец или защитник представительного правительства». Он работал в муниципалитете, затем его выбрали комиссаром национального казначейства, потом он был избран в Национальный конвент, стал его секретарем, а вскоре и президентом. В этой должности он активно занимался организацией общественного образования.

В это время Софи не сидела сложа руки, она организовала кружок, который посещали Томас Джефферсон, ставший третьим президентом США, английский государственный деятель и ученый Чарльз Стэнхоп, британский политик Дэвид Мюрей, экономист Анн-Робер-Жак Тюрго, знаменитый писатель Бомарше, экономист Адам Смит, писательница мадам де Сталь, памфлетистка Олимпия де Гуж… Британская феминистка Мэри Уолсонкрафт, посетившая в начале 1790-х годов Париж, тоже познакомилась с Софи де Кондорсе. Ее взгляды были очень близки к убеждениям Олимпии де Гуж и самой Софи.

В девичестве Мари Гуз, не была по происхождению аристократкой, она происходила из почтенной буржуазной семьи, жившей на юго-западе Франции. Ее отец был мясником, а мать — дочерью портного. Однако сама Олимпия всю жизнь верила в то, что на самом деле она — плод любви ее матери с маркизом де Помпиньяном, так никогда и не признавшим свою «дочь».

В 1765 году девушку выдали замуж за парижанина Луи Обри, члена городской администрации. Мужа Мария не любила, даже чувствовала к нему отвращение. Она не находила в нем никаких достоинств: он не был ни богат, ни знатен, ни привлекателен, и она так и не сумела объяснить причин, по которым родители решили пожертвовать ее счастьем. Тоскливое замужество продлилось всего пять лет: Луи Обри умер, а Мари вместе с сыном, покинув родной город, отправилась в Париж, чтобы стать там куртизанкой. Тогда же она сменила скучное провинциальное имя Мари Обри на звучный псевдоним — Олимпия де Гуж.

Олимпия была умной, яркой, красивой, привлекательной, и ей удалось войти во многие модные парижские салоны и стать там своей. Олимпия завела массу интересных знакомств, в том числе среди будущих революционеров.

Она знакомилась с состоятельными мужчинами и, поддерживая с ними любовные отношения, жила за их счет. Замуж она больше не вышла, но, познакомившись с богатым человеком по имени Жак-Бетри де Розьер, поддерживала с ним любовные отношения до конца своей недолгой жизни. Она старалась отвыкнуть от провинциальных манер, тщательно избавлялась от акцента, занималась самообразованием. Она много читала, причем чтение ее было серьезным: она увлеклась идеями Просвещения и мечтала о переменах.

Потом молодая женщина, ранее относившаяся к самой себе лишь как к красивой игрушке для богатых мужчин, поняла, что способна на большее: она начала писать сама. Поначалу это были небольшие эссе, памфлеты, манифесты. Защищая право женщин на развод, на свободную любовь, она требовала отменить притеснения незаконнорожденных детей. В 1784 году она написала пьесу «Замор и Мирза» о судьбе несчастных рабов в Америке. Пьеса была издана и даже поставлена на сцене, однако выдержала всего три представления.

Спустя несколько лет, уже во время Революции, Олимпия написала еще одну пьесу на эту же тему, но эта вещь до нас не дошла: все рукописи были сожжены по приказу Робеспьера.

Революцию Олимпия встретила с восторгом и немедленно окунулась в общественную работу. Она стала членом «Общества друзей Правды», добивавшегося равноправия не только для мужчин всех классов, но и для женщин. Там она и познакомилась с Софи де Кондорсе. Аристократка и бывшая куртизанка, дочка мясника, стали подругами. Именно тогда Олимпия сформулировала свой пророческий афоризм: «Если женщина имеет право взойти на плаху, то у нее должно быть и право подняться на трибуну». Вскоре ею была составлена, в противовес Декларации прав человека и гражданина, Декларация прав женщины и гражданки. Следующим документом стал проект «Социального контракта» — так вслед за Руссо она назвала брак, основанный на равенстве полов.

Мужчины, можете ли вы быть справедливыми? Этот вопрос задает вам женщина. Вы не можете приказать ей молчать. Скажите мне, кто дал вам право унижать мой пол? Ваша сила? Ваши таланты? Взгляните на нашего Мудрого Творца, на величие природы, к гармонии с которой вы стремитесь, и, если сможете, найдите еще хоть один пример такого же деспотизма. Изучите мир животных, наблюдайте стихии, исследуйте растения и, наконец, все возможные органические формы существования и признайте свое поражение перед лицом тех доказательств, которые я вам предлагаю. Попробуйте, если, конечно, у вас получится, описать еще хоть один случай подчинения одного пола другому. Такое есть только в нашем обществе, потому что вся остальная природа устроена гармонично. Она образец вечного сотрудничества полов.

Только мужчины сделали из естественного разделения принцип.

Нелепый, слепой, псевдонаучный и деградировавший — в эпоху просвещения и мудрости! — до полного невежества мужчина хочет повелевать, поскольку только он наделен умственными способностями.

Он делает вид, что поддерживает Революцию, хочет равноправия и на этом останавливается.

Матери, дочери, сестры (и) гражданки требуют права быть представленными в Национальном собрании. Полагая, что неосведомленность и пренебрежение правами женщин — корень всех проблем нашего общества, мы решили выдвинуть торжественную декларацию естественных, неотъемлемых и священных прав женщин.