— Подожду вас здесь, — отозвался он.

Арнульв повернул голову к двери, явно желая вмешаться, но Мелли остановила его.

— Сейчас не время, — шепнула она, покачав головой. — Будет лучше, если я выйду первой, а ты чуть позже, когда мы уже будем на лестнице. Хорошо?

Он нехотя согласился, неслышно поднялся с кровати и отошёл в сторону, чтобы дать ей одеться. Мелисса бросила на него смущённый взгляд, но Арнульв отвернулся. Хотя, вспомнила она, он ведь уже видел её обнажённой в купальне.

Торопливо стянув ночную рубашку, она надела тёмное платье, довольно скромное, причёсала и заплела волосы. Затем открыла дверь и вышла. Эдмер Сигестан ждал в коридоре.

Избегая смотреть в глаза Эдмеру Сигестану, Мелисса коротко поприветствовала его, отчаянно надеясь, что пережитое только что смятение не написано у неё на лице.

— Вы бледны, — заметил он. — Плохо спали? Или всё ещё нездоровы?

— Бледна? — переспросила она удивлённо. Ей-то казалось, что её щёки полыхают ярче, чем маков цвет! — Да, я не выспалась.

— Будем надеяться, что мы тут не задержимся, — произнёс господин Сигестан, обхватывая холодными пальцами её запястье. По коже пробежала дрожь. Мелли отстранилась. — Что-то не так? Вам неприятны мои прикосновения?

— Я считаю их неблагопристойными, ведь мы пока не женаты, — ответила она. «Лгунья! — усмехнулся внутренний голос. — Оборотню ты позволяла куда более смелые ласки». — Думаю, будет лучше, если вы пока не станете меня касаться. Я чувствую себя неловко, когда…

— Увы, не могу выполнить вашу просьбу, — хмыкнул собеседник, неотрывно глядя на неё светлыми глазами. — В моих интересах, чтобы вы привыкли ко мне и не вздрагивали каждый раз, когда я даже случайно до вас дотрагиваюсь. Иначе, боюсь, в первую брачную ночь вас будет ждать слишком большое потрясение.

У Мелиссы задрожали не только руки, но и всё тело. Первая брачная ночь! Он едва приехал, а уже второй раз намекает ей на то, что должно случиться после свадьбы!

«Только не с вами!» — едва не выпалила она, но, как полагается скромной девушке из благородной семьи, склонила голову и опустила глаза, всем своим видом демонстрируя, как смутили её его слова и прозвучавший в них непристойный намёк.

— Вы такая скромница, — усмехнулся господин Сигестан. — Но отчего-то это заводит меня ещё сильнее. Кажусь себя мальчишкой, который с нетерпением ждёт момента, когда можно будет развернуть желанную конфету.

— О, пожалуйста! Не говорите так! — взмолилась девушка. — Я не уверена, что мне приличествует выслушивать подобные вещи.

— То, что вы от меня услышали, должно вам польстить, разве не так?

— Не знаю. Мне ещё никто и никогда такого не говорил, — призналась она. — Так откуда я могу знать, льстят мне ваши слова или оскорбляют?

Мелли почти с удовольствием обнаружила, что подходящего ответа на её слова он не подобрал, и, подхватив подол юбки, чтобы не наступить на него, зашагала вперёд. Голову она держала высоко, хотя все ещё продолжала ощущать неприятную мелкую дрожь. Но держать себя как жертва младшая дочь семьи Тидхелм не желала даже в таких обстоятельствах.

Трапезная пустовала. То ли почти все уже позавтракали и занялись другими делами, то ли не захотели есть. Мелисса и сама не ощущала никакого аппетита, а при виде Руни, которая одарила её ненавидящим взглядом, и вовсе показалось, что не сможет ничего проглотить.

Мелли соболезновала девушке, в одно мгновение потерявшей брата-близнеца, но чувствовать такое отношение к себе было неприятно. В чём она провинилась перед дочерью Лейдульва? Вся её вина заключалась лишь в любви к Арнульву, но, похоже, Руни, в самом деле, считала, будто приезд гостьи навлёк несчастье на Приграничье.

Несправедливо. Как и то, что по дядюшкиной милости она оказалась в такой ситуации. Если б не его участие в заговоре против короля, сейчас Мелисса танцевала бы на балах в столице, и никто бы не принудил её выходить замуж за чужеземца с серыми глазами.

Но в таком случае она никогда не встретила бы своего оборотня…

Точно услышав её мысли на расстоянии, он не замедлил появиться. Сердце забилось быстрее. Одно лишь воспоминание, как он целовал её в спальне, крепко прижимая к твёрдой мускулистой груди, заставляло Мелли чувствовать себя странно. Так, словно оказалась на краю пропасти. Стояла, как крылья, раскинув в стороны руки, и не знала, взлетит она, если сделает шаг вперёд, или упадёт.

Руни тут же кинулась к Арнульву, усаживая его за стол и придвигая блюда с закусками. Она вела себя так, словно уже являлась его женой, и смотреть на них Мелиссе было тяжело. Рассказал ли предводитель дочери о своих планах на её будущее?

С одной стороны, Мелли могла понять мотивы, которые двигали Лейдульвом. Потеряв родного сына, он собрался назначить на своё место приёмного. Но к чему обязательно женить его на Руни? Ведь они же не любят друг друга! Или забота о дочке стояла для вожака на первом месте, а потому лишь ради неё он решился нарушить негласное правило, по которому оборотни всегда женились только на своих истинных парах?..

Если встречали их. А Лейдульв наверняка уверен, что ни Руни, ни Арнульв ещё не обрели пару. Может быть, он даже решил, что им не судьба найти её. Как и Ульвхвату. Но, в отличие от него, они живы.

«И я жива!» — с отчаянием подумала Мелисса, отводя взгляд от хлопочущей вокруг её любимого мужчины полукровки. Нельзя показывать, что ей больно. Ведь рядом Эдмер Сигестан, а он, кажется, весьма наблюдателен и может догадаться о её чувствах. Страшно даже представить, что будет в этом случае. Как бы ей не претило притворство, выхода пока нет.

Арнульв в трапезной не задержался — наскоро перекусив, сказал, что ему нужно к Лейдульву и вышел, оставив обеих девушек с затаённой тоской смотреть ему вслед.

Леди Тидхелм обеспокоенно смотрела на врача, который то протирал очки, то прокашливался, отводя глаза. Чувствительное воображение женщины уже заставляло её представлять всякие ужасы. Неужели это действительно эпидемия, как они с супругом опасались?!

— К сожалению, мне нечего вам сказать, — со вздохом произнёс доктор, наконец-то нарушив молчание, и водрузил на нос очки, делающие его круглое лицо ещё более похожим на полную луну. — Я впервые с таким сталкиваюсь. Ума не приложу, что случилось с вашей горничной.

— В… впервые? — запнувшись, отозвалась хозяйка дома. — Но вы ведь такой опытный медик! Мы всегда рекомендовали вас нашим знакомым!

— Знаю, — прохрипел он и снова откашлялся. — Простите, кажется, подцепил лёгкую простуду. Наступил в лужу после вчерашнего дождя. Что касается Кэйри… Она совершенно истощена. Так, словно неделями голодала, выполняя при этом ежедневно тяжёлую работу. Но, полагаю, ничего такого не было?

— Разумеется! — возмутилась Хелена Тидхелм. — Мы не издеваемся над прислугой, и все, кто у нас работает, едят досыта! Как вы только предположить могли…

— Простите, — пошёл на попятную собеседник, примиряющим жестом вскинув перед собой пухлые ладони. — Конечно же, я ни на что подобное даже не намекал. Просто сказал, на что похоже её состояние. Признаков известных мне болезней я не обнаружил. Даже в медицинский справочник пришлось заглянуть.

— Но тогда… нам не грозит эпидемия?

— Уверен, что нет, ведь больше никто из слуг не заболел. Что делает ситуацию ещё загадочнее… Если все они ели одно и то же, следовательно, вероятность отравления тоже можно исключить.

— Конечно, одно и то же, — подтвердила леди Тидхелм, вздохнув с облегчением после его слов, что эпидемии не будет.

— Тогда… Мог ли кто-нибудь воздействовать на вашу служанку с помощью магии? Такое возможно?

— Магии? — вытаращила на него глаза женщина. — Да с чего бы? Кто бы стал такое делать с обычной горничной?

— Если у неё имелись враги, которые заплатили магу, и тот навёл порчу…

Леди Хелена Тидхелм лишь отмахнулась от его гипотезы. Враги у глупышки Кэйри! Да такое даже вообразить нелепо!