Толпа жадных сучек, мнящих себя светскими львицами и готовых прыгнуть на мой член прямо за углом, буквально залила меня своими деланными улыбками.

Не уступали им и лизоблюды мужского пола, которые мечтали оказаться поближе к сильным Мира сего. Прихлебатели требовали развлечений и выгод, я их давать не желал и тихо зверел.

Кто-то забрал пустой бокал из моих скрюченных пальцев, заменив его полным. Я обернулся. Слава Духам, это был граф Крез. Мой лучший друг, собутыльник и почти брат.

― Снова бесишься? ― спросил он, как обычно, лениво растягивая слова.

― Не то слово. Задолбало всё это общество напыщенных лицемеров.

― Никто не приглянулся? Тут есть свеженькое мясцо. Оглядись-ка, Вер. Свою голову ты всегда успеешь сложить на благо Империи, а пока расслабься, брат.

Мой друг Дрейк Крез был менталистом высочайшего седьмого уровня и умел убеждать. На меня-то его фишки не действовали, но голос звучал многообещающе.

Я нехотя оглядел фуршетный зал.

Сначала меня привлекло пёстрое мелькание крыльев, то есть рукавов, а потом и хозяйка смешного наряда. Юная прелестница махала своими руками-крыльями, что-то доказывая молодому парню, в котором я узнал Лукаса Илвара.

Всех членов экспедиции я знал в лицо. Парень был перспективным и сильным боевиком, его кандидатура не вызывала споров. Кажется, в набеге он потерял родителей.

Илвар протянул птичке бокал с пенным напитком, и она замерла, улыбаясь. Со своего места мне открывался шикарный вид в профиль. Зелёное платье не скрывало аппетитной груди и шикарной попки, мягко облегая фигуру и струясь по длинным ногам к самому полу. Поднятая с бокалом рука откидывала перья крыльев-рукавов и открывала вид на изящные изгибы до самого плеча. Взгляд переместился выше. По длинной шее, закрытой зелёной тканью, к нежному овалу красивого лица, пухлым губам, высоким скулам, облизал маленькое ушко и зарылся в густые тёмные локоны, поднятые наверх. Мой взгляд уже задирал ей платье и гладил ножки, когда малышка, вздрогнув, развернулась ко мне лицом и посмотрела прямо в глаза своими изумрудными очами. Миг! И она убежала, держа за руку какого-то хлыща, в сторону Красной башни. А мой член напрягся. В её взгляде было столько страсти и ожидания, что я, не задумываясь, проследовал за ними.

Почему-то было неприятно наблюдать, как хлыщ трогает птичку руками и сверлит масляным взглядом. Танец закончился, и моё наваждение устремилось к выходу. Одна. Естественно, я устремился за ней.

Птичка попалась в мои руки недалеко от выхода из Дворца. Мой член ликовал, потираясь о её стройное тело, а я шептал глупости и предложения на ушко. Малышка тряслась от возбуждения, и её аромат призывал меня к действию. Каково же было моё изумление, когда я огрёб от неё по полной.

Стоя на коленях в тёмной нише, я стирал кровь с расцарапанной шеи и улыбался. Она зацепила меня.

― Тебе не сбежать от меня, птичка. Найду и сделаю своей, обещаю.

Вечер перестал быть томным, но, уходя, я скомандовал Крезу:

― Разузнай всё об этой девчонке и доложи.

Ночью мне снились крылья. Яркие, пёстрые, неугомонные. Я отлично выспался и проснулся готовым к подвигам. Даже если подвиг через три дня уплывал от меня далеко к разлому.

Глава 5

Микаэла

После злополучного бала прошло три дня, и наступило время отплытия Лукаса к разлому. Арестовывать и казнить меня так никто и не явился.

Первые ночь и день после случившегося я тряслась и вздрагивала от каждого шороха. Люк не мог понять, что со мной происходит, но я заверила брата, что всё хорошо, перевариваю полученные впечатления.

Вторая ночь тоже прошла без сна, а когда наутро бледной тенью я спустилась в столовую, меня поджидал сюрприз. Шикарный пёстрый букет из дорогущих горных эдельвейсов с запиской: «Попалась, птичка». Без подписи.

От кого цветы, я догадалась сразу, и этот факт позволил мне наконец-то расслабиться. Судя по всему, герцог не собирался меня наказывать, ну а в том, что «птичка» попадётся, я и не сомневалась. Деснице и второму лицу империи вычислить меня труда не составило.

Ночь перед расставанием с братом я проспала как убитая, сказались прошлые треволнения, зато с утра наревелась от души.

Прощались долго и тяжело, у брата и самого были глаза на мокром месте. За все двадцать два года мы впервые расставались на долгий срок. Лукас запретил провожать его в порт, мотивировав столпотворением, но я знала, что брат не хочет показывать свою слабость другим участникам экспедиции.

Отплытие транслировало магвидение. Экспедицию провожала вся верхушка Империи. Тамерлан произнёс напутственную речь, Верховный жрец благословил, а Верих стоял хмурый и злой. Несмотря на это, моё сердце билось чаще, когда в кадр попадала его мощная фигура и прекрасное лицо.

Уже после отплытия я ментально пожелала Люку удачи и скорейшего возвращения домой. Я знала, брат меня слышит, просто на ответ у него уходит много сил.

Остаться одной дома оказалось совсем не так весело, как я ожидала, но когда спустя день после разлуки я обнаружила, что наша связь с братом осталась и я всё так же могу дотянуться до него, стало легче.

Следующие две недели пролетели без особых событий. Погода радовала, и мы с подругами наслаждались последними беззаботными днями перед выходом на работу.

Загорали, купались, отрывались на вечеринках, обсуждали последние сплетни из жизни знакомых и не очень знакомых. Если в разговорах мелькало имя герцога Ахилатского, моё сердце неизменно замирало и сладко ныло.

О своём маленьком приключении на балу я не рассказывала никому. С одной стороны, было стыдно, что герцог принял меня за шлюшку, а с другой, глубоко спрятанной в душе, мне льстил факт, что именно на меня Верих обратил своё внимание. Воспоминания о его руках, теле, запахе и хриплом шёпоте будили толпы мурашек. Оставаясь одна в темноте спальни, я часто прокручивала их в голове.

Каждое утро я ментально тянулась к брату и с радостью нащупывала связь. Лукас посылал мне в ответ волну тепла и любви, как будто обнимал, иногда даже односложно отвечал: «Всё хорошо», «Люблю», «Скучаю».

В то памятное утро я пожелала Люку хорошего дня и услышала в ответ: «Добрались».

Мы с девчонками давно запланировали посетить выставку новомодного художника, и я принялась собираться на встречу, но смутная тревога не покидала меня всё время. Я была рассеянной, теряла нить разговора и постоянно тянулась к брату ментально, нащупывая нить.

Картины мне не понравились. Не знаю, что хотел ими донести до мира художник, но странные лица без глаз или с носом вместо уха меня скорее пугали, чем заставляли задуматься о великом. Мне хотелось скорее вернуться домой и остаться один на один со своею тревогой, поэтому я поспешно распрощалась с Каро и Лу, сославшись на головную боль.

Дома я весь вечер металась из угла в угол, не находя себе места. Щёлкала пультом от магвиза в поисках новостей об экспедиции, но там всё было тихо. Ну, а когда уже моя тревога достигла критической отметки, в голове раздался ментальный крик Люка: «Тут магии нет совсем. Нам не выбраться. Прощай. Люблю», и я грохнулась на пол.

Тело совсем не слушалось, а мозг лихорадочно работал. Что делать? Знают ли во Дворце? Скорее всего, нет. Нащупала нить, послала по ней: «Я помогу. Всё будет хорошо». Надо действовать! Что я могу? Придётся раскрыться? Плевать! Все эти мысли мелькали в голове. Чтобы хоть чуть-чуть успокоиться, я сделала несколько глубоких выдохов и побежала одеваться. Надо ехать во Дворец. Найти герцога, или самого Императора, или хоть кого-то, чтоб рассказать. Там мне помогут. Вызвала магмобиль.

Через час я уже колотила в ворота Дворца руками и ногами:

― Откройте! У меня информация об экспедиции «Марево 8»! Мне нужен Император.

Ответом мне была тишина, и ворота оставались закрытыми. Не знаю, сколько времени я провела в тщетных попытках достучаться, пока к ним не подъехал шикарный магмобиль и они не начали открываться. Я кинулась буквально под колёса. Видимо, мой ошарашенный и встрёпанный вид заинтересовал пассажиров. Магмобиль остановился, и его двери открылись.