— Держи, — ко мне подходит Максим и протягивает бокал с шампанским.

— У тебя красиво, — обведя взглядом квартиру, принимаю фужер у Максима. Мои пальцы слегка вздрагивают, коснувшись его.

— С тобой ничто не сравнится, — говорит мужчина, пригубив немного шампанского.

Затем он отставляет бокал на барную стойку и подходит вплотную ко мне. Меня тут же начинает колотить сильнее, и разумеется от него это не укрывается.

— Помнишь, что я сказал, Ань? Я не сделаю ничего, чего ты сама не захочешь, — хрипит мужчина мне в губы.

Успеваю сделать глоток, прежде чем он забирает бокал из моих рук и ставит его рядом со своим, смачивает пальцы в шампанском и кладет их на мои губы. Чуть проталкивает внутрь, отчего сладкая жидкость попадает мне на язык.

— От тебя голову ведет, — он наклоянется ближе и зубами оттягивает мою нижнюю губу.

Веки сами собой закрываются. Максим неторопливо облизывает мои губы, целует уголки и прикусывает подбородок. Мое сердце бьется так громко, что мне кажется, даже он слышит его стук. Я нахожу в себе смелость поднять руки, положить на мощную грудь мужчины и слегка погладить ее. Просто из стали…

Очевидно он это понимает как сигнал к действию, потому что в следующее мгновение горячие ладони Максима смыкаются на моей талии, он рывком сажает меня на стойку, вклинившись между коленей. Его язык проникает в мой рот, еще больше наполняя его вкусом шампанского.

Безумие какое-то…

Мне нравится, какой он сильный и настойчивый, нравится его мощное и твердое тело, нравится запах, погружающий меня в морок. Его поцелуй напористый, сочный, вкусный. Я невольно сравниваю его с поцелуями Антона, и понимаю, что, оказывается, взрослые мужчины целуются совсем иначе. Они просто сминают своей уверенностью, поглощают, разбивают в клочья любые сомнения, разрушают грани дозволенного.

— Я хочу тебя, Аня. Ты просто охренеть какая сладкая, — Максим с силой сжимает мою ногу и рывком тянет на себя так, что я буквально впечатываюсь в его тело. Другая рука погружается в мои волосы, начинает разминать затылок, а затем больно тянет, склонив мою голову набок. Теперь у него больший доступ к моей шее. Он сразу же кусает ее и целует места укусов, снова кусает и снова целует. Тянет подвязку на ноге и грубо рвет ее.

— Скажи, чего ты хочешь, Аня? Я хочу услышать. Скажи мне это, — выдыхает хрипло, когда пряжка ремня на его брюках царапает мою обнажившуюся от его порывистых движений ногу.

— Произнеси вслух…

Максим

Зеленоглазая ведьма пахнет как гребаный рай, хоть я в нем ни разу не был и не уверен, что когда-то попаду. Вкусная, сладкая, хватается за мои плечи тонкими длинными пальцами, тянется ко мне, постанывая и тяжело дыша.

Мля, Зверг. Ей девятнадцать, у тебя че так башню рвет? Мало девчонок было?

Она одна из многих, но не похожа ни на кого.

Я увидел ее тогда в клубе. Она танцевала в своем красном платье под лучами стробоскопов, извивалась как змея, а потом яростно окатила вином Михайлова и его очередную пассию. Чистый огонь, который я сейчас держу в своих руках, с нетерпением ожидая ее ответа.

— Я хочу, — тихо произносит Анна, дрожащим то ли от возбуждения, то ли от волнения голосом, когда я провожу дорожку из поцелуев от ее уха, по шее и ниже. Снова лишаюсь рассудка от умопомрачительного запаха девушки и от того, как она ладонями скользит по моей груди.

— Чего ты хочешь, Ань?

— Тебя хочу.

Мля, чистый кайф.

Разумеется, я тоже ее хочу. И получу. Все равно не отпустил бы, пока она не сдалась. Конечно, одного раза мне будет слишком мало, так что я собираюсь присвоить ее себя на весь месяц, что Анна проведет в России.

Рывком снимаю девушку с барной стойки и поворачиваю к себе спиной, утыкаюсь носом в изгиб ее шеи и начинаю медленно задирать платье вверх.

— Максим, — шепчет она, откинувшись головой мне на плечо.

Я не знаю, какого хрена, но что-то в ней есть знакомое, словно я видел ее раньше, хоть она и утверждает, что нет. Надо было дождаться полного досье на нее от моего нюхача. Сначала он принес мне краткую инфу о девчонке, в которой особо ничего не говорилось, что могло мне помочь вспомнить, откуда я могу ее знать, поэтому я попросил копнуть глубже, но не дождался. Сликшом не терпелось ее получить. Она как мед. Невозможно оторваться.

Слегка отклоняю ее вперед и провожу большим пальцем по позвоночнику. Тонкая, стройная, чувственная. На каждое мое касание реагирует дрожью и хриплым вздохом. Как этот идиот Михайлов умудрился упустить такую девушку? Ну, мне же лучше. Получу свою долю.

За волосы тяну Аню к себе и вновь впиваюсь в сочные алые губы. Проникаю в нее языком, одновременно с этим еще больше задирая платье вверх. Расстегиваю пряжку ремня на брюках. Хочу ее до одури. Прямо здесь и сейчас.

Не сразу понимаю, что звонит телефон. Во-первых, похоть глаза и мозг затопила, во-вторых, звучит мелодия не моего телефона. Кому там и что надо? Не до вас сейчас вовсе.

Аня вообще не обращает никакого внимания на звонящий гаджет, продолжая тереться об меня и постанывать, поэтому я решаю сам дотянуться до разрывающегося телефона и отключить, но моя рука застывает в сантиметре от экрана, потому что на нем я отчетливо вижу фотографию человека, с которым ну никак не связывал вот это создание, тающее у меня в руках и готовое отдаться. Под фотографией подпись контакта "Папа".

Анна наконец замечает, что я замер и не ласкаю ее больше, отрывает голову от моего плеча и недоуменно поворачивается ко мне, хлопая густыми ресницами.

— Максим? Что-то не так? — спрашивает, краснея.

А я взгляда с телефона не свожу, который продолжает звонить. Девушка машинально тоже смотрит туда. Я замечаю, как ее плечи застывают, дыхание учащается. Она не поворачивается ко мне, а просто хватает телефон и сбрасывает вызов, затем вновь кидает его на стойку и закрывает лицо ладонями.

— Ты дочка Багримова? Девочка, которую я спас вместе его женой несколько лет назад? — спрашиваю у ее затылка, потому что Аня все еще стоит ко мне спиной. — Отвечай! — резко разворачиваю ее к себе и встряхиваю.

Зеленые глаза девчонки широко распахнуты, а выржание лица виновато-шокированное.

Твою мать…

Она, мля, меня узнала. Она сразу поняла, кто я, и не сказала, кто она.

— Д..да… Он мой папа. Но по документам мой отец другой человек. Я… его тоже люблю и ценю как отца. Он меня вырастил.

Да просто, млять вашу!

Все сходится. Не ест мясо, повторяет фразу, которую я сказал тогда Яне в машине "Не все в жизни можно исправить". Черт! Как я мог ее не узнать?! Да, в принципе, как я должен был узнать, если она сейчас и близко не выглядит так, как тогда? Сколько лет прошло? Четыре? Пять? Маленькая девочка с волосами нелепого розового цвета превратилась в роскошную молодую женщину, которую хочется сожрать.

Вот только делать этого нельзя.

Мля, надо было дождаться инфы от нюхача, а не лезть к ней сразу.

— Узнала меня, да? Сразу узнала?

Анна все так же стоит, не шевелясь, глаза по-прежнему широко распахнуты. Пальцы, прижимающие съехавшую лямку платья, слегка подрагивают. Девушка нервно покусывает губы, обводя меня взглядом полным паники.

— Можешь не отвечать. Я уже понял, что узнала.

Отпускаю ее плечи и сжимаю пальцами переносицу, прикрыв глаза. Лучше не смотреть на нее, потому что тот факт, что она дочь Багримова, никак не повлияло на мое желание взять ее прямо здесь и сейчас. Только это смертоубийство полное. Поиметь дочурку Багримова, за которую он тогда метелил морду Северову — это, конечно, не самое лучшее решение, особенно учитывая то, что в прошлом я уже перешел ему дорогу однажды, чуть не завалив его жену. Практически силой.

Мляяя… Если эта зеленоглазая нимфа узнает об этом когда-нибудь, то уже с такой улыбкой и доверием не станет садиться в мой автомобиль. Впрочем приглашать ее больше и не стоит.