С каждой секундой что-то подсказывало, что это мне сегодня не понадобится. Что-то умирало внутри меня, и непонятная душевная боль становилась все сильнее и сильнее.

— Какого хрена со мной происходит?

Сев на пол около кровати, я решил успокоиться, но пульс с каждой секундой увеличивался. Желудок скрутило с неистовой силой и поднявшись чтобы направится в туалет, ноги подвели меня, и я упал. Упал, мать вашу.

— Какого хрена?

Я будто умираю где-то внутри, я чувствую необъяснимую боль, которая усиливалась, но при этом не наносила мне вреда. Все мое тело покрылось капельками пота. Я пополз до кровати и повалился на нее. Сегодня днем очень важный матч, а мое состояние пугает меня, я не понимаю, что это такое. Я никогда раньше не испытывал такого.

Пролежав на кровати пару минут, я поднялся чтобы продолжить собирать сумку. Не знаю, насколько это хорошая идея при таком самочувствие, но я не могу подвести команду. Закончив со сборами и приготовив себе завтрак, на телефоне раздался звонок от неизвестного номера. Я не отвечаю на такие звонки, так как это может быть Мария или Анаис. Все, кто мне нужен записаны у меня в контактах и, если бы кто-то сменил номер он бы об этом сообщил. Мой телефон на протяжение пяти минут разрывался от звонков и разбудил Серхио.

— Доброе утро.

— Оно совсем не доброе, — бубнит он.

— Ну конечно, если так пить.

— Ой, хватит причитать, папочка. Ответь лучше на звонок, а то у меня голова раскалывается от его крика.

— Я не отвечаю на неизвестные номера, забыл?

— Он звонит уже раз шестой, вдруг это что-то важное, — он залпом выпивает стакан воды, — Твою мать, Дэвид, ответь наконец.

Усмехнувшись, я кручу головой и продолжаю жевать свой завтрак.

— Есть будешь?

— Да, иначе мой желудок начнет пожирать сам себя.

Сидя вдвоем и поедая яичницу, Серхио посвящал меня в свои ночные похождения с парнями. О том как они оторвались в клубе и о том, как Альберт попытался подкатить к девушке, но остался с коктейлем на голове.

— Да, черт подери, ответь ты на этот звонок.

Не обратив внимание на имя звонящего абонента, я все же поднимаю трубку.

— Кто это?

На мой вопрос никто не отвечает, но я слышу тихие всхлипывания. Посмотрев на экран, я вижу, что звонит мама.

— Мам, это ты?

Снова тишина, но всхлипы становятся все громче и громче.

— Мама, что случилось?

— Это не мама, — после недолгой паузы она продолжает, — это Мария.

От ее боли в голосе в венах стынет кровь и скручивает желудок.

— Мария, почему ты плачешь? И почему звонишь с телефона мамы?

Складывая пазл за пазлом в голове, я начинаю понимать, что ничего хорошего этот звонок не принесет. Смотрю на Серхио и понимаю, что сейчас я выгляжу не самым лучшим образом.

— Что-то с родителями? Мария скажи мне, что с родителями?

Я слышу, как она рыдает и кровь от моего лица отливает. Я пытаюсь подняться со стула, ноги подкашиваются, но мне удается устоять.

— Что с тобой, Дэвид? — спрашивает Серхио, помогая мне.

Но мне сейчас важно, что случилось у них.

— Мария, — шепчу я.

— С родителями все в порядке… я звонила тебе со своего номера, но ты не брал и мне пришлось украсть у мамы телефон.

— Почему ты плачешь, что случилось?

— Она попала в аварию…

Сестра рыдать, я слышу, как дрожит ее голос, но ничего не понимаю. Кого она подразумевает под "она"?

— Кто?

Я слышу голос Джоша и голос мамы, она тоже плачет. Какого четра там происходит?

— Ты мне ответишь? — чуть ли не кричу я.

Я слышу крики отца и просьбы мамы, дать Марии поговорить со мной.

— Она в коме, она поехала на красный свет светофора и столкнулась с другой машиной…

Столько боли в ее голосе я не слышал никогда, мое сердце разрывается от этого.

— Машина перевернулась почти три раза, она не была пристегнута и ее выбросило из нее.

От описания этой картины сердце ускоряет свой ритм. Я смотрю на Серхио, а он смотрит на меня. В его взгляде полно тревоги и непонимания, как и в моей сейчас.

— Кто попал в аварию, Мария?

Ее рыдания становятся еще громче, где-то рядом слышу, как Джош просит сказать мне. О чем мать вашу? О чем? Что, блядь, произошло?

И следующие слова, которые она произносит убивают меня, они, мать вашу, разбивают мое сердце на мелки кусочки.

— Ан… Анаис…

Я больше ничего не слышу, телефон вываливается у меня из рук, а в глазах стоят слезы. Я беру первое, что попадается под руку и с криком запускаю в противоположную стену.

— Нет! Только не она!

Тарелка разбивается и осколки разлетаются в разные стороны. Туда же летит и остальная посуда.

— Дэвид, что происходит?

Но я не хочу ничего объяснять. Я падаю на пол и слезы ручьем стекают по мои щекам. Она в коме… машина перевернулась почти три раза…

— Почему она? Почему снова страдает она? Почему не я? Почему, блядь, не я?

Все надежды, которые я хранил глубоко в душе разбились вместе в ней. Именно сейчас, когда жизнь более или менее начинает налаживаться все снова катится ко всем чертям. Она пережила столько боли и страданий, так почему ей снова нужно это переживать? Я не допущу, чтобы она снова проходила через все одна. Я не допущу ошибку, которую совершил когда-то. Мне наплевать на отца и его правила. Я нужен ей и это главное!

— Мне нужно в Америку! Мне срочно нужно в Америку!

Я подрываюсь и бегу в комнату, достаю сумку и начинаю скидывать туда вещи, которое попадаются под руку.

— Объясни, что происходит. Зачем тебе лететь в Америку?

— Она в коме, она блядь в коме.

Я не замечаю, как слезы стекаю по моим глазам.

— Я должен быть рядом с ней, понимаешь?

Посмотрев на меня, Серхио кивает головой и говорит:

— Ты собирайся, а я куплю билет.

Весь полет я был в не себе, каждая минута тянулась максимально медленно. Сидевший рядом мужчина, то и дело поглядывал на меня каждые полчаса. Мой вид вызывал вопросы у всех. Десять часов полета с Мадрида до Далласа, затем четыре часа ожидания другого рейса и еще два часа полета с Далласа до Тампы. И вот я здесь, нервно сижу и ожидаю, когда самолет остановится, двери откроются, и я выбегу от сюда.

Я замечаю движение и поднимаюсь с места, хватаю свою сумку и пулей выбегаю из салона самолета бросив слова благодарности бортпроводникам. Как только я купил билеты, сразу же оповестил маму о своем прилете, и она обещала меня встретить. В аэропорту было людно и очень непривычно слышать везде американский говор. Слишком много английского языка, я уже отвык от такого.

— Вам помочь, сэр? — спрашивает мужчина пожилых лет.

Откашлявшись, я все же отвечаю ему, — Спасибо, но я сам вправлюсь.

Улыбнувшись и кивнув, он направляется к женщине с двумя маленькими детьми и тремя чемоданами.

Я так давно не был здесь, что все вокруг кажется мне странным. Все надписи на английском, куча туристов, все это так по-американски. Достав телефон, я увидел сообщение от мамы:

"Мы ждем на парковке"

Мы? Что она подразумевает под "мы"? Если она приехала с отцом, то это плохая идея, очень плохая идея. Я не сяду с ним в одну машину, никогда. Глубоко вздохнув, я направляюсь к выходу, двери передо мной открываются, и меня ослепляет горячее солнце Флориды. Найдя глазами машину мамы, я молча направляюсь к ней. Я замечаю маму, стоящую и болтающую с кем-то, подходя ближе я узнаю этого человека. Черные длинные завязанные в пучок, большая футболка и джинсы, все это так похоже на ту Марию, которую я знаю.

— Дэвид, — произносит мама, пытаясь улыбнуться.

Услышав мое имя, сестра оборачивается. И увидев ее лицо, ноги прирастают к земле. Под глазами большие синяки и они покраснели от слез. Заметив меня, она бросается ко мне на встречу.

— Дэвид, — обнимает она меня и плачет.

— Я тут, — обнимаю я ее.

Как давно я мечтал сделать это, как давно я мечтал увидеть ее. Но не такой, не при таких обстоятельствах. Я хотел увидеть ее смеющейся и улыбающейся, а не сломленной и разбитой. МЫ не разрывали объятья долгое время, и когда она снова подняла голову на щеках были видны следы от слез.