Снаружи бар выглядел впечатляюще. Яркая неоновая вывеска, привлекала как можно больше народа, яркие цвета отделки, также не оставались незамеченными. Внутри же выглядел он довольно простенько, около десятка столиков, вокруг которых носились официантки, пожелтевшие стены и длинная барная стойка, за которой расположился я.

— Чего желаете? — обратилась ко мне барменша.

— Виски… двойная порция, — произнёс я, кладя деньги на стойку.

Порция, вторая, третья… и так неизвестное мне количество раз. Бар работал круглосуточно так что прогонять меня никто не собирался, вот только смена моего бармена закачивалась.

За время, проведённое здесь, я успел рассказать ему всю историю своей жизни, от самого рождения до ссылки в Испанию. Все до мельчайших подробностей я изложил ему на блюдечке с золотой каемочкой.

— А затем рано утром раздаётся звонок на мой телефон, где рыдающий голос сёстры говори о том, что Анаис попала в серьезное ДТП.

Я не знаю понимает ли он меня, но его сочувствующий взгляд, говорит, что да.

— Не смотри на меня так, — качаю я головой, — Я устал от этих взглядов, да и они делают только больнее.

— Крис, — кричит кто-то, — Твоя смена окончена.

— Прости, но мне пора.

Я киваю и опрокидываю ещё один стакан в себя. За спиной слышу чей-то смех, обернувшись замечаю компанию парней, знакомых парней. Спрыгиваю со стула и направляюсь к их столику. Подходя все ближе я вспоминаю почему они так знакомы мне, это мои бывшие приятели одногруппники. Один из них узнаёт меня и начинает кричать:

— Дэвид? Какого черта ты здесь делаешь?

— Пью, как и вы, — усмехаюсь я.

— Я слышал, что ходили слухи о твоём возвращение, но я не знал, что это правда.

— Как видишь, я, собственной персоной.

Один из ребят был настолько пьян, что я не смог разобрать его речи.

— Он спрашивает: «Какого черта ты вернулся?»

Почесав затылок, я не знал, что сказать. Но мне не пришлось ничего объяснять, один из них ответил на вопрос сам.

— Я вспомнил, около месяца назад Холл старшая в аварию попала, так поэтому ты здесь?

Я лишь кивнул головой.

— Ты серьезно пролетел пол мира из-за этой сучки? — произнес один из них.

От услышанного кровь в жилах начала закипать.

— Что ты сейчас сказал?

— А что ты хочешь сказаться я не прав? Она отшивала меня на протяжение двух лет, — смеётся он, — Я даже не уверен бывал ли в ней кто-то.

Я старался держать себя в руках, но алкоголя ослабил мои возможности втрое. Я ничего больше не слышал, глаза накрыла пелена яркости. Я вижу, как его губы искривляются в усмешке, и в следующую же секунду кулак встречается с его смазливым личиком. Все сидящие за столом пребывают в шоке, как и оставшиеся посетители.

— Какого хрена ты делаешь? — спрашивает он, вытирая кровь.

— Если хоть одно слово про неё слетит с ваших губ, вам не жить.

Я разворачиваюсь и собираюсь уйти, но видимо парень получил мало и хочет продолжения.

— Я так понимаю тебе она все-таки дала.

После его фразы весь стол заливается смехом, а я теряю последние остатки контроля и самообладания. Подхожу к нему вплотную и наношу ещё один удар, но на этот раз немного сильнее. Кулак начинает пульсировать и неприятное чувство разливаешься по всему телу.

— Нас же больше, придурок, — смеётся один из них.

И получает следом. Да, наши силы неравны, так как их четверо, а я один. Но мне без разницы, они получат за сказанное. Неожиданно для меня один из них оказывается сзади и заламывает мне руки. Все мои попытки высвободится оказываются напрасными.

— А мы говорили, что нас больше.

Снова произносит это же парень и наносит мне удар в живот. Следом идёт удар ногой в поясницу и снова в живот.

— Думаю нужно и личико твое разукрасить.

Удар по носу, в бровь и снова по носу. Кровь из носа залила пол лица, и сейчас оно походе на кровавое месиво.

— Я вызову полицию, если вы сейчас же не уберитесь от сюда, — кричит мужчина лет за 50.

— Уже уходим.

Бросив меня на пол, они направляются к выходу. Бармен предлагает мне промыть раны, но я отказываюсь и прошу вызвать мне такси.

Оказавшись на пороше дома, я как могло тише стараюсь подняться по лестнице, но спотыкаюсь и падаю. От этого грохота просыпается весь дом. Первой рядом оказывается Мария.

— Господи, Дэвид, что с тобой?

— Просто помоги мне подняться.

Уже почти оказавшись рядом со своей спальней, открывается дверь родительской комнаты.

— Что здесь за грохот? — слышу голос мамы.

— Все в порядке, мам, — отвечает Мария.

— Точно?

— Да, я просто споткнулась, когда подымалась.

Дверь захлопывается, и я с облегчением вздыхаю. Не хочу расстраивать маму, она не заслужила всего этого.

— Какого хрена, ты творишь? — шипит сестра.

— Я споткнулся.

— Почему ты весь в крови? — ее глаза полны тревоги.

— Их было четверо, а я один, — пожимаю я плечами как ни в чем не бывало.

— Какого фига, ты ввязался в драку с четырьмя парнями?

— Давай я тебя завтра тебе все расскажу, — зеваю я, — Сейчас я хочу спать.

— Умойся для начала, — кривится она.

— Так точно, капитан, — смеюсь я и целую в щеку.

— Фу, от тебя воняет и ещё ты грязный.

— Сладких снов, принцесса чистюля, — смеюсь я.

— Спокойной ночи, не убейся в ванной комнате, прошу тебя.

Она собирается скрыться за дверь, но я окликаю ее:

— И ещё кое-что.

— Что? — недоумевает она.

— Уже два ночи, — указываю я на часы, — С Днем Рождения.

— Спасибо, — улыбается она и закрывает дверь.

5 лет назад…

Каждую ночь мой телефон разрывается от сообщений и звонков. А сердце разрывается от боли. Каждую ночь я продолжаю игнорировать их, а вот с болью так не получается. Она настолько сильная, что невозможно дышать, звучит это глупо, но это так. Нужно время чтобы ослабить ее, и много времени. Но сейчас это невозможно.

Каждое утро, я хватаю свой телефон и просматриваю сообщения, купу сообщений, полученных за ночь. Я уже молчу о голосовых, оставленных после не отвеченных звонков. С каждым новым днем, содержания посланий не меняются. Просьбы ответить и вернуться, думаю не прекратятся никогда.

Я оставил их. Бросил, не сказав ни слова, но у меня не было выбора. По крайней мере в тот момент. Я до сих пор не осознал все происходящие. Тяжело смериться с тем, что пришлось переехать на другой конец света, бросить все близких людей и остаться почти в одиночку со своими внутренними демонами. Но я не могу ничего исправить и не хочу. Да, я совершил ошибку, но я не считаю ее таковой. Такие люди, как он, должны гореть в аду.

— Давид, ты проснулся? — спрашивает бабушка, стоя за дверью.

— Да, сейчас спускаюсь.

Как же я ненавижу это имя. Для бабушки и дедушки я не Дэвид, а Давид, и это отвратительно. Они даже и знать не хотят такое имя, для них в Испании существует только одно — Давид.

Я нахожусь в Испании уже почти полгода, но я так и не нашел постоянную работу и съемное жилье. Я не думал, что это окажется настолько сложно. Но это еще цветочки по сравнению с проблемами социализации. Первые месяцы мне было чертовски тяжело привыкнуть к постоянному разговору на испанском. Иногда в моей речи проскакивали слова на английском, и дедушка смотрел на меня как на прокаженного не понимая, что я говорю.

В Испании мало кто знает английский и это только все усложняет. Из-за отсутствия практики, я забыл его напрочь. И когда я выхожу из дома всегда держу под рукой переводчик. Это чудо средство спасало меня миллион раз, надеюсь человек, который придумал его, нашел покой на небесах и отдыхает в раю.

— Доброе утро, — захожу я в столовую.

— Доброе, внучок, — улыбается бабушка, — Я приготовила завтрак.

— Спасибо.

Поев, я отправился на пробежку, сидеть в четырех стенах 24 часа и 7 дней в неделю не лучшее развлечение, но другого я себе позволить не могу. И меня нет здесь друзей, а специально искать я не собираюсь, как и задерживаться тут. Отец сказал, что все это затянется максимум на год так что новые друзья мне не к чему. Не хочу заводить новые знакомства, а потом резко обрывать, да и будет лучше держаться от всех подальше. Никто из родственников не знает настоящей причины моего прилета сюда. И лучше сохранить это в тайне и от посторонних мне людей тоже.