Дарий смотрел из шалаша, как все стараются спасти сено. И казалось, что туча успеет накрыть покос и людей. Но даже лошади уже двигались быстрее. Люди слаженно делали свою работу, и они успели.

Буквально последние навильники с сеном отправились на копны, легли как надо, и через несколько секунд начался дождь. Мокрые, но счастливые мужики и бабы влезали в шалаши.

К Дарию подсел мужичок и потрогал больную ногу.

— Похоже, паря, сломал ты ногу. А ну как срастётся неправильно? Будешь хромать, как Силька водовоз. Да-а-а … попал ты, паря, попал.

Он похлопал Дария по плечу и ушёл к другим мужикам.

Сильно пахло кожей и маслом. На широкой скамье лежал Дарий и терпел боль. Рядом на табурете сидел дядька Радим и разминал ногу Дарию.

Конюховка служила помещением для конюхов. Здесь был и угол дядьки Радима. Дядька помогал кузнецу подковывать лошадей, помогал конюхам чинить упряжь. Здесь у него хранилась пика и меч. Дядька Радим был охранником и сопровождал барыню, когда она ездила по делам или в гости. Он же отвечал за охрану усадьбу от лихих людей. Здесь, дядька Радим точил своё оружие, здесь же он отдыхал.

— Вот, видишь, жилка у тебя заскочила. Сейчас мы её на место поставим и всё будет хорошо. Через два дня бегать будешь.

Дядька Радим что-то шептал и дальше продолжал своё занятие. Дарий улыбался. Хорошо с дядькой Радимом. Успокоил он Дария. Теперь Дарий не будет хромым. Не будет водовозом. А с дядькой интересно. Он всегда занимательные истории рассказывает. Да так рассказывает, что и видишь всё по-настоящему. Как будто ты сам там и находишься.

Настроение поднималось. Может оно и к лучшему, что так случилось, не нравилось ему на покосах. Днём духота, слепни и оводы, вечером с ног валишься, так устаёшь. Непривычная работа всё-таки.

Бабы сидели и перебирали зерно. Ну и судачили, конечно. Одна сказала, — давеча у барыни одежду мыши прогрызли. Быть беде. Бабы стали креститься, сплёвывать через левое плечо. Кому охота беду на себя накликать. Вошёл староста и спросил, где Радим. Бабы загомонили и ему пришлось прикрикнуть на них.

В ворота усадьбы въехала повозка. Уставшая лошадь тяжело дышала. Рядом с возчиком сидел темноволосый мужчина в возрасте. Он, прищурив глаза, смотрел по сторонам и откровенно разглядывал всех. Холодом повеяло от него. Взгляд у него был острый и неприятный. Один из мужиков почесал затылок и сказал.

— А, это Джуба приехал. Лекарь из поместья Ворона. Чернокнижником его обзывают. Наверно лечить кого-то будет.

Одна из женщин вытерла руки тряпкой и торопливо проговорила.

— А что он такой серьёзный? Вон какой взгляд у него тяжёлый, страшный.

— А как ему несерьёзным-то быть. Поди-ка усмири жеребца, или быка какого. Да и люди-то разные попадаются, — отвечала другая.

Из господского дома выбежала молодая девка, — барыня! Барыня померла! — кричала она.

Бабы всполошились и запричитали. Староста крякнул, потом прикрикнул на баб и пошёл смотреть что там приключилось.

Повозка стояла у въезда на задний двор. Возчик ходил вокруг повозки, а Джуба чернокнижник, разминал руки и ноги от долгой поездки. Всё-таки далеко эта деревня от усадьбы Ворона. Надоело ему мотаться по деревням. Хозяином надо быть. Да бросать это неблагодарное дело. Возиться с коровами, лошадьми, да овцами. Нет. Надо выбирать другую дорогу. Но ничего, он своё возьмёт, придёт время.

Дарий поглядывал в окошко конюховки, и пил чай из трав. В мутное окно конюховки не многое видно. Вот сейчас бабы бегают взад и вперёд. Ими командует староста. Забот у него много. Надо дать указания всем, потом распорядиться насчёт помершей барыни. Да и чернокнижника Джубу, не к ночи будь он помянут, надо устроить. Попробуй не угоди ему. С ним лучше не связываться. Говорят, с нечистой силой знается.

Радим чинил лошадиную сбрую.

— Дядька Радим, а что теперь будет? Барыня же умерла. Кто сейчас будет здесь?

Дядька Радим отрезал сапожным ножом чёрную нитку, завязал узелок и повернул голову к Дарию.

— Что будет? Управляющие найдутся. Хотя всё здесь, и усадьба, и земли, и лес все принадлежит феодалу Ворону. Вот Ворон и поставит кого-то здесь командовать.

— А я? Дядька, а что со мной-то будет? Меня-то куда? — Дарий отставил кружку с чаем и повернулся к дядьке Радиму. Тот посмотрел на Дария, потом отвёл глаза в сторону.

— Тебя? Тебя в дворовые запишут. Будешь для начала скотником работать, навоз из конюшен убирать. А потом поглядят на тебя и может что-то другое придумают…

— Но, дядька, я не хочу так!

— А кто же тебя будет спрашивать-то?

Дарий опустил голову. Ногой он шевелил мусор на полу конюховки и напряжённо думал. Как так? Неправильно это! Он же грамотный. Он может что-то другое делать. Зачем на скотный двор? Не хочет он этого. Кто ещё будет вместо барыни? И вообще … уехать бы отсюда … а может?

— Дядька, я не хочу здесь оставаться. Я в город хочу. Ты же учил меня, что надо выбирать. Вот я и выбираю. Я выбираю уехать отсюда… — Дарий поднял высоко голову и заулыбался.

Дядька Радим посмотрел на него, усмехнулся. И продолжил своё занятие.

— Вот, только не знаю, как туда попасть. Может ты что подскажешь, дядька?

Дядька Радим наклонил голову и искоса посмотрел на Дария.

— А что я тебе подскажу? Отсюда ты в город не попадёшь, а если попадёшь, не выживешь. Может быть тебе сначала в поместье Ворона, а оттуда проще в город-то перебраться.

— А как же я в поместье Ворона попаду? Кто меня возьмёт туда?

— Кто-кто? Да хоть чернокнижник этот, Джуба. Поговори с ним, скажи грамоту знаешь, писать умеешь. Может быть, и возьмёт.

— Дядька, боязно мне. Страшный он какой-то.

— Ну, оставайся тогда здесь. Может когда и на рыбалку сходим с тобой. Когда ты свободен будешь.

Дарий держал в руке кружку и смотрел на стену в одну точку. Потом неожиданно поставил кружку на стол.

— Дядька Радим, а может ты поговоришь с ним? Я что-то … да и не будет он со мной говорить. А ты же уважаемый человек.

Дядька улыбнулся, внимательно посмотрел на Дария, — вот, учу тебя, учу и вижу толку мало.

— Ну, дядька, — начал просить Дарий.

— Куда тебя девать. Ладно схожу я к нему, — дядька покачал головой, — когда же ты взрослеть начнёшь.

Дарий поставил свою кружку на стол. Взял кувшин с водой и стал наливать в кружку дядьки Вадима. Всё так хорошо получается. Дядька попросит, чернокнижник не откажет, не может отказать. Ведь Дарий грамотный. А там поместье, новые места и потом город. В городе он будет учиться, непременно учиться. А потом поедет в путешествие. Увидит другие страны, удивительных животных. И сам сможет убедиться в чудесах, о которых рассказывал дядька Радим.

Дядька уже ушёл, а Дарий всё ещё мечтал. И только конюхи, что вернулись в конюховку, выпроводили его.

Дарий шёл по двору и ничего не замечал. Весь в своих мыслях, он запнулся за палку, которую бросили ребята, закончив игру. Упал неожиданно плашмя, и разбил губу. Она вздулась, и лицо его даже немного перекосилось, это он уже рассмотрел в осколке зеркала.

Так что же сейчас будет? Скорее всего нового управляющего назначат. А тот может по-всякому распорядиться Дарием. И никакого города не будет.

Джуба шёл по грязи и смотрел по сторонам. Ничего интересного не было. Вот и конюшня.

Какое всё-таки захолустье. Везёт же ему. Когда же он выберется в город. Эх, весёлая жизнь! Где же ты! Хотя нужна ли ему весёлая жизнь. Что-то чаще отдыхать тянет. И отдыхать по-королевски, ну не совсем, но всё же. Ведь ему, в сущности, надо пару домов в городе иметь, ну и усадьбу за городом. Вот, пожалуй, и всё. А развлечения он найдёт. Не зря помотался по разным странам, повидал кое-что.

Длинная конюшня стояла особняком от других строений. Все рабочие лошади были распределены. Только одна стояла на проходе. Старый конюх держал кобылу за узду, а чернокнижник Джуба осматривал у неё на шее большую чёрную язву. Джуба достал из матерчатой сумки палочку, аккуратно подцепил палочкой содержимое язвы, лошадь при этом дёрнулась, потом он поднёс к глазам, посмотрел, понюхал.