Подсолнечники, склонив головы, плясали на ветру под голубым небом. Сухой горячий воздух обдувал лицо Рейчел. Легкая рябь на воде привлекла ее внимание – крупная рыба на миг высунула голову и скрылась в темных глубинах.

Прислонившись к дереву, Рейчел сидела на берегу Брасос, где она недавно плавала обнаженной с Ноублом, и пыталась собраться с мыслями. Почему она вернулась на это место? Что влекло ее сюда?

Сняв сапоги, Рейчел закатала штанины и окунула ноги в воду, шевеля пальцами, как делала в детстве. И почему только она не может быть похожей на своих сверстниц? Большинство ее подруг были замужем и имели детей, а у нее ничего не было, кроме «Сломанной шпоры». После смерти отца Рейчел очень много работала и у нее оставалось мало времени для общения. Некоторые мужчины пытались ухаживать за ней, но она отделывалась от них под тем или иным предлогом. Правда состояла в том, что никто из них ее не интересовал.

Рейчел всегда ощущала, что ожидает чего-то или кого-то. Теперь она знала, что ожидала Ноубла Винсенте – и вовсе не для того, чтобы всадить в него пулю. Что бы ни произошло между ними, он всегда царил в ее сердце. Но ей нужно было справиться с этим чувством…

С трудом сдерживаемые слезы обжигали глаза Рейчел. Вчера в городе Ноубл был так одинок! Никто не желал помочь ему. Ей хотелось растерзать его обидчиков. Закрыв лицо руками, она горько заплакала. Внезапно ей вспомнились слова Ноубла: «Ты отлично знаешь, что это не так». Все сомнения исчезли – Ноубл не убивал ее отца. И как только она могла думать, что он это сделал?!

Но кто же тогда убил ее отца и почему?

Рейчел была настолько поглощена своими мыслями, что не услышала приближения всадника.

Ноубл спешился и подошел к ней:

– Привет, Рейчел! Это становится твоим любимым местом.

Девушка обернулась, и у него сжалось сердце. За все годы, что Ноубл знал Рейчел, он никогда не видел ее плачущей.

Опустившись рядом с ней на колени, Ноубл с тревогой посмотрел на нее.

– Ты больна? Или тебя обидели?

– Нет. Пожалуйста, уйди.

Ноубл поднялся, понимая, что Рейчел смущена, и посмотрел на реку.

– Сегодня жарко, – заметил он.

Взгляд Рейчел скользнул вверх по его высокой фигуре, задержавшись на кусочке марли, прикрепленном к щеке.

– Как твои раны?

– Заживают понемногу.

– Я очень рада.

– У меня не было возможности поблагодарить тебя за то, что ты сделала для меня вчера, Рейчел.

– Я бы сделала это для кого угодно, – отозвалась она, стараясь, чтобы ее голос звучал равнодушно.

– Тем не менее я тебе благодарен.

– Я уже сказала, что теперь мы в расчете. Больше я тебе ничем не обязана.

Ноубл рассмеялся, хотя Рейчел не находила в этом ничего забавного, а потом вдруг посмотрел на нее очень серьезно.

– Между нами еще не все кончено, Рейчел.

– Полагаю, ты хочешь, чтобы я назвала тебе имена тех, кто напал на тебя вчера?

– Нет. Я знаю их имена, и у меня уже состоялся разговор с Бобом Фостером. А помощник шерифа и тот рыжий покинули город.

– Трусы. Меня это не удивляет.

– Я все равно их найду.

Рейчел встала:

– Едва ли твое общение с Бобом Фостером ограничилось разговором. Я знаю все о гордости Винсенте. Ведь эти люди наступили на твою гордость, не так ли?

Ноубл внезапно наклонился и осторожно коснулся ее влажной щеки. Она не отстранилась.

– Гордость – не та роскошь, которую я сейчас могу себе позволить, Рейчел. Да и Техас уже не тот, каким я его оставил. Вряд ли он снова станет прежним.

– Как ты сказал мне в тот вечер в твоем саду, ничто не остается прежним.

Ноубл посмотрел на нее:

– Ничто, кроме тебя. Думаю, если бы ты полюбила какого-нибудь мужчину, то сражалась бы за него до конца. Верно?

Рейчел вдруг осознала, что уже сорвала все лепестки с подсолнечника, который держит в руке.

– Сначала нужно найти мужчину, достойного такой преданности.

– Вчера твои глаза горели зеленым пламенем при виде того, что казалось тебе несправедливым. И ты не осталась в стороне. Это задело твою гордость? – Он внимательно посмотрел на нее. – Или что-то еще?

– Только гордость. Я говорила тебе, что мне не нравится, когда несколько человек набрасываются на одного.

Взгляд Ноубла устремился на противоположный берег.

– Гордость – не такая плохая штука, Рейчел. Она отличает людей от животных.

– А Уинна Мей всегда говорит: «Гордость предвещает падение».

– Возможно… Но ты ведь понимаешь, что между нами что-то происходит, Зеленые Глаза, хотя и не хочешь в этом признаться.

Острая боль пронзила сердце Рейчел. Она молча боролась со своими чувствами и наконец одержала верх – по крайней мере, временно. Поднявшись, Рейчел шагнула назад и уставилась на свои босые ноги.

– Между нами ничего не происходит!

Ноубл сдержал улыбку, думая о том, как похожа на маленькую девочку та, которая еще вчера выглядела рыжеволосой амазонкой, готовой сразиться с целым городом.

– О тебе кто-нибудь заботится, Зеленые Глаза? Или ты так же одинока, как я?

Встретившись взглядом с Ноублом, Рейчел вдруг ощутила головокружение и странную теплоту внутри. Это было похоже на то, что она почувствовала, когда отец разрешил ей выпить бокал шампанского в сочельник. – Я сама могу о себе позаботиться. – Она нахмурилась. – Я ни в ком не нуждаюсь.

– Ты могла бы позволить мне заботиться о тебе. – Усмехнувшись, Ноубл добавил: – Хотя, быть может, ты права и все обстоит совсем наоборот. В конце концов, вчера я лежал на земле и между мной и адом стояла только ты со своим ружьем. Возможно, это я нуждаюсь в твоей заботе, даже если моя гордость протестует против этого.

– Что касается тебя, Ноубл, то для заботы о тебе потребовалась бы целая армия янки. А что касается меня… Мне бы хотелось, чтобы ты ответил на несколько вопросов. Например, что хорошего в гордости, если за нее платишь честью?

– Моей честью или твоей?

– Твоей.

– Ты говоришь о своей сестре? Неужели нам нужно снова к этому возвращаться?

– Похоже на то. Ты скверно обошелся с ней, Ноубл. Неужели тебе безразлично то, как она страдала после твоего отъезда?

– Ты обсуждала это с Делией?

– Когда мы говорим о тебе, то это всегда заканчивается спором.

– Как и наши с тобой разговоры на эту тему. Я уже советовал тебе, Рейчел: спроси Делию о том, что произошло между нами. Сам я ничего не могу тебе рассказать.

«Неужели все дело снова в его проклятой гордости? – подумала Рейчел. – Гордость не позволила ему сообщить Джессу Мак-Ви о его сыне, не позволила обратиться за помощью. Неужели она же не позволяет ему говорить о Делии?»

– Интересно, почему ты не можешь рассказать мне о тебе и моей сестре?

– Потому что это не моя тайна, а ее.

Что он имеет в виду? Что может скрывать от нее Делия?

Наклонившись, Ноубл сорвал маленький подсолнух и осторожно воткнул его ей в волосы.

– Поговорим о чем-нибудь другом, ладно?

Рейчел вытащила цветок и отшвырнула в сторону, потом опустилась на траву и стала надевать сапоги.

– Мне не о чем с тобой разговаривать. Я должна возвращаться домой.

Ноубл, покусывая травинку, наблюдал за ней и вспоминал ее прекрасное тело в тот день, когда она сбросила одежду, чтобы войти к нему в реку. Конечно, сейчас не время об этом думать. Должно быть, она бы застрелила его, если бы он снова предложил ей поплавать.

– Что ты вчера делала в городе? – спросил Ноубл, пытаясь задержать Рейчел.

– Если хочешь знать, заказывала себе новое платье.

– Вот как?

– Да, для праздника урожая.

Ноубл удивленно поднял брови:

– Этот праздник все еще отмечают?

– Конечно. Но тебе что до этого? Винсенте никогда не посещали городские праздники, и едва ли ты нарушишь традицию. Наверное, наши танцы для тебя чересчур примитивны. – Она натянула второй сапог. – Кстати, немногие в округе Мадрагон получали приглашение на фиесту Винсенте.