Нет прощения! Отныне он навсегда вычеркивает ее из своей жизни!
Джолли наблюдала за уходом Артура со смешанными чувствами. Во-первых, она побаивалась оставаться наедине с Мег Бранд, во-вторых, понимала, что в присутствии Артура разговор у них вряд ли получится, а в-третьих, было очень смешно видеть, как вытянулось лицо Артура, когда он понял, что его попросту выгоняют. В-четвертых, было страшновато, не слишком ли он разозлился.
— Джолли, на вашем месте я не стала бы слишком беспокоиться об Артуре. У него взрывной характер, что он всячески старается скрыть. Он любит, чтобы все было под контролем, а так бывает не всегда. Жизнь богаче. И иногда его собственный нрав выходит из-под его же контроля, Не волнуйтесь, он скоро успокоится.
Было так странно сидеть и обсуждать Артура с кем-то другим, тем более так хорошо знавшим его. Маргарет Бранд, великая актриса, нянчила маленького Артура, меняла ему пеленки, учила ходить и говорить…
— Я не волнуюсь за него, просто мне немного грустно, что он рассердился… на нас.
Мег рассмеялась.
— Я к этому уже привыкла. Большую часть моей жизни Артур на меня обижается и сердится по самым разнообразным причинам. А вот вам, должно быть, неприятно…
Интересно, а что Маргарет Бранд думает об отношениях Джолли и Артура?
А что думает об этих отношениях сама Джолли?
Если говорить о прошедшей ночи… О нет, только не о прошедшей ночи, это было слишком ужасно. И прекрасно, но больше ужасно… Но ведь потом настало утро, и Артур позвонил, как и обещал, своей матери, и договорился о встрече, и перезвонил Джолли, и привез мать сам, и даже хотел остаться с ними… Такое поведение не свойственно тому, кому на вас наплевать.
Джолли наряжалась и красилась сегодня в основном для Артура. Он ведь видел ее только в образе серой мышки да замученной официантки-поварихи, а ей хотелось показать себя и с другой стороны.
Да заметил ли он вообще хоть что-нибудь!
— Артур был очень любезен, миссис Бранд.
— Что совершенно ему не свойственно. О, не поймите меня неправильно, Джолли! Я его очень люблю, моего сына; он хорош собой, добр, заботлив, настоящий джентльмен и все такое, но обычно он старается это скрывать, причем делает это весьма успешно.
Джолли не смогла сдержать улыбку. Мег Бранд была очень умна и очень остра на язык.
Актриса ответила улыбкой и подвинула Джолли блюдо с пирожными.
— Так-то лучше. Угощайтесь. О фигуре подумаем завтра.
Маргарет Бранд могла бы подумать о фигуре в лучшем случае и через месяц, но и у Джолли особых проблем с весом никогда не было, так что она с неожиданным аппетитом откусила эклер. Маргарет последовала ее примеру и вдруг хихикнула совсем по-девчоночьи.
— Мы не смогли бы сделать этого при Артуре. Он считает, что леди не едят кремовые пирожные. Джолли… Я очень люблю твоего отца.
Джолли чуть не подавилась, настолько неожиданно прозвучало это заявление. Она недоверчиво посмотрела на Маргарет и увидела, что актриса смотрит на нее очень серьезно и прямо. В ее синих глазах было такое чувство, такая грусть… что Джолли как-то сразу и навсегда поняла: эта женщина действительно любит ее отца.
Девушка нервно облизнула губы. Слова давались с трудом, но она все-таки смогла произнести:
— Перед уходом Артур задал вам вопрос… знаете, где мой отец сейчас?
— Да.
— Он в порядке?
— Да.
Джолли кивнула, опуская голову.
— Это все, что я хотела узнать.
Маргарет грустно улыбнулась.
— Ты думаешь, Артур тоже поверил мне, с такой же легкостью?
— Я думаю… нет. Но ведь он и не волнуется за него так, как я.
— Ты права. Артура волнует совсем другое… Мой второй брак был очень неудачным.
— Я не думаю…
— Это так, и я знаю об этом. Артуру было чуть больше одиннадцати, когда умер его отец, и двенадцать, когда я снова вышла замуж. Не лучший возраст для мальчика, чтобы уметь примириться с отчимом. Он почти сразу невзлюбил Джейка Бранда. Я была настолько глупа, что выпустила ситуацию из-под контроля, и лишь потом узнала, что Джейк… он был жесток с моим мальчиком. Артур тоже скрывал это, но в четырнадцать лет заявил мне, что ненавидит моего мужа и меня и хочет жить с дедом в Шотландии. Я опять ничего не сделала, более того, я прожила с Джейком еще несколько лет, прежде чем узнала правду. Тогда я развелась, но наши отношения с сыном были испорчены безвозвратно.
Джолли слушала Маргарет с жалостью и острым интересом. Этот рассказ позволял ей лучше понять Артура. Теперь ясно, почему он стремился помочь ей: он-то прекрасно знал, какие беды может принести его отцу и ей новый брак, окажись он неудачным.
Загвоздка лишь в одном: Джолли не могла ненавидеть Маргарет Бранд, она ей верила.
— Он был ребенком, миссис Бранд.
— Став взрослым, он так и не изменился. Я понимаю его — он остался, по существу, без матери именно тогда, когда более всего в ней нуждался. Именно поэтому, девочка, я не могу себе позволить встать между тобой и твоим отцом!
Опять-таки с одной лишь разницей: Джолли не ребенок.
Маргарет помолчала и медленно произнесла:
— Жюль говорил мне, что, если мы с тобой встретимся и нормально поговорим, ты мне понравишься. Он был прав.
Джолли вскинула на актрису подозрительно заблестевшие зеленые глаза.
— Он и мне то же самое говорил о вас, И знаете… в этом он тоже оказался прав. Пожалуйста, когда будете говорить с ним, скажите ему…
— Почему ты не скажешь сама? Понимаешь, Джолли… Я не могла сказать при Артуре. Когда он позвонил утром, я даже растерялась… Словом, твой отец у меня дома. Он приехал ко мне в ужасном состоянии, и я просто не смогла…
— Все в порядке, Маргарет. Все хорошо. А папа знает, что мы с вами встречаемся сегодня?
— Нет, я не сказала ему. Он бы захотел пойти со мной, а Артур… Представляешь, что было бы, встреться они на пороге моего дома?
— О да! Маргарет, как вы думаете, папа слишком разволнуется, если я приеду сейчас с вами к нему?
— Разволнуется, даже наверняка, но хорошее волнение. Тем более что я…
— Что, Маргарет?
— Как обычно, я слишком тороплю события, но… мне очень хочется получить твое согласие быть свидетелем на нашей свадьбе!
— Маргарет, на самом деле я согласилась бы, даже если бы вы оказались абсолютно кошмарной особой, ради папы. Но вы не такая. Вы хорошая.
Актриса улыбнулась, и в синих глазах блеснули слезы.
— Хорошо бы, и Артур это понял.
Джолли шла рядом с Маргарет Бранд и: думала об Артуре. Своем сводном брате. Как он прореагирует на подобное известие?
Глава 9.
Артур понятия не имел, что он делает в половине двенадцатого утра у входа в ресторан мсье Жюля.
Оставив мать и Джолли в отеле вчера днем, он ушел в абсолютной ярости, будучи полностью уверенным в том, что никогда больше не захочет с ними обеими разговаривать, однако сегодня ярость уступила место удивлению и некоторому раздражению, так как, судя по всему, обе дамы сами не имели никакого желания разговаривать с ним.
Интересно, они все еще ненавидят друг друга или уже пришли к соглашению о перемирии? Нет, Джолли он прекрасно понимал, но вот почему его мать невзлюбила девушку? Да, не стоило рассказывать Мег, как она лягнула его и собиралась выплеснуть красное вино прямо на рубашку, но в остальном девушка абсолютно очаровательна и просто не может вызывать неприязнь!
Кроме того…
Он усилием воли заставил себя прекратить думать о Джолли и глубоко вздохнул. Если — предположим! — они уже помирились, то какого рода соглашение могло быть заключено?
В любом случае Артур не собирался подвергать свою жизнь смертельной опасности, встречаясь со своей матерью с раннего — впрочем, не слишком — утра. Именно поэтому он и стоял у входа в ресторан. Сам ресторан был еще закрыт, но Джолли, по его расчетам, должна была уже прийти на работу.
За стеклянными дверями кто-то ходил, но Артуру было не видно лица. Молодой человек чувствовал себя, мягко говоря, неловко.