Послушницы поспешили к двери.

— Не ты, Зоул.

Когда две других исчезли за дверью, Зоул обернулась. На мгновение показалось, что она раздумывает, стоит ли подчиниться. Затем, пожав плечами, она закрыла дверь и вернулась к столу.

— Итак, перейдем к вашим делам, Ирвон, — сказала Настоятельница Стекло. — Вы пришли с прошением относительно Послушницы Зоул.

— Действительно. Я снова пришел, чтобы вернуть послушницу. — Он склонил голову, полный серьезности, сверяясь с записями, которые положил перед ним помощник. Стекло всегда забавляло, как сильно судья похож на статуи и изображения, которые еретики Скифроула ставили Предку; грива седых волос и похожий на клинок нос делали его скорее воплощением мудрости, а не самым коррумпированным из трех судей Верховного суда Истины. Ирвон откашлялся: — К счастью, на этот раз послушница должна быть возвращена в лоно своей любящей семьи, а не на виселицу.

— И любящая семья, о которой идет речь, это...

— ...наша уважаемая королевская семья! — Ирвон улыбнулся. — Юная Зоул должна быть возвращена Дому Лансисов, в объятия своей матери, достопочтенной Шерзал.

Негромкое рычание пробежало по всему столу. Сестра Колесо изо всех сил пыталась сдержать свой гнев, но ей это не удалось:

— Аргата принадлежит Церкви! Она не королевская игрушка!

Судья не сводил глаз с Настоятельницы Стекло, не обращая внимания на вспышку гнева Колесо.

— Сестры императора имеют постоянные приглашения посетить монастырь в любое удобное для них время, — сказала Настоятельница Стекло. — Я была бы рада обсудить этот вопрос лично с Шерзал.

Ирвон выдавил из себя улыбку и развел руками:

— Боюсь, что достопочтенная Шерзал не уверена в том, как ее встретят после того, как при дворе распространилась дикая клевета о... несчастной утрате монастыря.

— Конечно, она была бы еще более желанной гостьей, если бы приехала с украденным у нас корабль-сердцем. Но вряд ли мы возьмем в плен сестру императора или поднимем на нее руку, не так ли, Ирвон? Мы — невесты предка, присягнувшие миру. — Она указала на суровые лица сидящих за столом. Сестра Сало, в частности, выглядела не более чем в мгновении ока от убийства кого-нибудь.

Ирвон оглядел сидящих монахинь, нервно нахмурившись:

— Может быть, и так, настоятельница. Однако Шерзал имеет полное право потребовать возвращения своего ребенка.

— Подопечной, — поправила ее Настоятельница Стекло.

— Приемной дочери.— Удочерена in absentia[1]? Она была ее подопечной, когда приехала.

— Недавнее событие, — признал судья. — Но совершенно законное. Зоул является наследницей Шерзал. Обучалась в ее дворце в течение нескольких лет, прежде чем быть вверенным вашим заботам до того времени...

— До того времени, пока я не сочту нужным освободить ее от присяги.

— До того времени, пока Шерзал, родитель и опекун Зоул, не потребует ее возвращения. — Ирвон повернулся к своему помощнику, который уже раскрыл верхнюю книгу на странице, помеченной ленточкой.

— Да. Да, — Настоятельница Стекло отмахнулась от этого вопроса. — И снова, Ирвон, вы пришли к нам с вопросом, который вполне подпадает под церковное право. Шерзал должна сообщить обо всех своих проблемах первосвященнику Невису, и они будут решаться по надлежащим церковным каналам.

— Сейчас неподходящее время для того, чтобы навязывать церковные законы светским, настоятельница. — Судья пожал плечами под своей мантией.

— Одно не пересекается с другим, судья. — Настоятельница Стекло снова потянулась за водой, во рту у нее пересохло. Ирвон Галамсис, может быть, жаден и лишен морали, но не глуп. После трех лет сужения, Коридор наполнился слухами о новых войнах. Когда лед продвигается вперед, кто-то должен отдать свою землю. В такие плохие времена императору не вредно напомнить, что некоторые из самых смертоносных ресурсов империи не находятся его контролем, но должны быть одолжены для его цели через добрую волю Церкви. — Каждый закон имеет свою собственную область, где он применяется без оспаривания со стороны другого.

— Потянувшись за церковным правом, можно обжечь пальцы... — Судья задержал взгляд на правой руке Настоятельницы Стекло. — Во всяком случае, мне казалось, что по церковному праву вопрос о семейных правах в сравнении с монастырской властью над послушницами несколько спорен. Вы действительно хотите забрести на эту территорию?

— Что-нибудь еще, судья?

Судья Ирвон откинулся на спинку стула, его лицо оставалось бесстрастным, если не считать жесткого блеска в глазах:

— Достопочтенная Шерзал очень настаивала, чтобы Зоул не выходила на лед ни в одном из упражнений, которые могут предпринять ваши послушницы. Я уверен, что мы все можем согласиться с этим. В конце концов, никто из нас не хочет потерять ребенка.

Настоятельница взглянула на Зоул, которая стояла так бесстрастно и неподвижно, что требовалось усилие, чтобы вспомнить, что она вообще здесь:

— Шерзал сказала нам, что Зоул была единственным выжившим из города Итис на границе империи со Скифроулом. С чего бы ей подвергаться какой-то особой опасности на льду?

Судья прищурился:

— Она провела свои ранние годы во льдах и, к сожалению, провела много времени в обществе преступницы Йишт, которая украла корабль-сердце Сладкого Милосердия. Возможно, она захочет вернуться в племя своих родителей на льду или искать племя Йишт из-за какой-нибудь неуместной привязанности к беглянке. — Он повернулся на стуле лицом к Зоул. — Я уверен, что ты хочешь сменить свою одежду на что-нибудь более модное и присоединиться к Шерзал в ее дворце, не так ли? Скоро будет грандиозный прием. Шерзал имеет захватывающие планы и хочет, чтобы ты была их частью!

Зоул посмотрела на судью без всякого выражения:

— Здесь есть много вещей, которые мне еще предстоит выучить.

— Но у Шерзал есть для тебя учителя, дитя! Сафира ждет, чтобы возобновить ваши тренировки с оружием, а Шерзал может вызвать инструкторов из самой Академии!

— Я попрошу совета у настоятельницы, — сказала Зоул.

— И я его дам. — Стекло спрятала свое удивление и положила обе руки на стол. — А теперь, Ирвон, у вас есть еще какие-нибудь дела для обсуждения?

Судья покорно покачал головой:

— Это плохое решение, настоятельница.

— Тем не менее.

И с этим толчком Настоятельница Стекло начала новую игру, одна костяшка домино упала на другую. Так много костяшек упадет, так много шансов потерпеть неудачу. Никто, кроме нее, еще не понимал этой игры, но это не означало, что она выиграет ее. Дрожь страха пробежала по ее телу. Но лед давил с обеих сторон, и где-то высоко над ними луна продолжала падать. Пришло время сделать ход.

ВТОРУЮ НОЧЬ В дормитории Мистика Нона пролежала без сна, думая, что никогда не уснет. Джоэли вернулась к своим друзьям, а потом легла спать, ничего не сделав, только бросив на Нону суровый взгляд. И все же, когда лампы погасли, Нона свернулась под одеялами, гадая, не роется ли девушка под покровом темноты в сумятице ее мыслей, ища свободные нити, за которые можно было бы потянуть.

Как бы долго Нона ни ворочалась с боку на бок, прежде чем ее захватили сны, ей не хватило времени увидеть возвращение Зоул. Утром лед-девушка встала рано и уже вышла из комнаты, когда Нона откинула одеяла.

Нона, наконец, поймала ее за завтраком, заняв свое место рядом с Зоул, которая сидела, опустив голову, и ела со своей обычной самоотверженностью, словно это была рутинная работа, которую нужно было выполнить как можно быстрее. Нона взяла вилку и посмотрела на полные и дымящиеся миски, выстроившиеся в ряд на середине стола.

— Ты меня не видела. — Она понизила голос, наклонившись к Зоул. — Ты не видела, что произошло в комнате меч-пути.

— Да.

— Но ты же сказала монастырскому столу, что видела...

— Нет.

— Но ты же сказала...

— Я сказала им, что ты не душила девушку.