— Глазки закрой, — неожиданно ласково улыбнулся эрранский князь, на сей раз не спеша покидать меня. — Постой тут немного. Я скоро вернусь.

Повторно кивнула. Но глаза не закрыла. Зато руки от дракона убрала. И тоже улыбнулась ему в ответ, смирившись с мыслью, что останусь одна. Правда, одна я не осталась.

— Я что тебе сказал сделать, моя княжна? — вкрадчиво поинтересовался Сарп Эрран Сагитари и сам же мне глаза закрыл. — Ни шагу в сторону. Скоро вернусь, — напомнил, прежде чем покинуть кольцо драконьего пламени.

Жаль, это своё обещание он не выполнил.

Сквозь пылающий вокруг меня огонь я могла различать лишь очертания силуэтов, тонущих в ночной мгле. Завывание фурий становилось всё громче, крики людей слышались всё реже, отдалённее. Совсем скоро они и вовсе затихли. Четвёртый аванпост пал. И единственный, кто ещё сражался с кровожадными монстрами — сотканный из сумрака разъярённый дракон, на которого фурии кидались одновременно, сразу со всех сторон, используя своё численное преимущество. Довольно успешно используя, между прочим!

Вот она — та истинная причина, по которой я не хотела его отпускать.

Страх, да.

Того, что я останусь одна.

Но не сам период ожидания возвращения эрранского князя так сковывал моё сознание и неумолимо сжимал мою душу мертвенной хваткой. Словно уже тогда я знала, что моё ожидание может оказаться бесконечным. Просто потому, что Сарп Эрран Сагитари может не вернуться ко мне вовсе. Ведь я прекрасно помнила те глубокие раны, оставленные фуриями, на нём. Будто до сих пор наяву их видела. Быть может, он и был самым опасным противником для них, не зря же они его опасались, однако и неуязвимым в привычном большинству понимании этого значения он тоже не был. Не для них.

“Стоишь здесь. Ни шагу в сторону”, - до сих пор звучало в моей голове.

И я оставалась на месте. Просто потому, что отчётливо осознавала, подвергну себя опасности — дракон бросится ко мне, позабыв обо всём остальном. Если бы сейчас в Великом князе Эррана преобладал человек, то, быть может, всё вышло бы иначе. Но не дракон. Не тот, кто не способен контролировать собственные эмоции и инстинкты.

Выйти из круга — навлечь беду не только на себя. На него — тоже.

И что же мне тогда делать?!

Как его спасти…

Сердце сдавило болью. Наряду с необъятным потоком чистейше-алого драконьего пламени — особенно яркого, почти ослепляющего, заполняющего собой пространство вплоть до самых небес, поглощающего всё и вся. Четвёртый аванпост превратился в сплошное кострище! Абсолютно весь. А дракон рухнул, сложив крылья. Не увидела, нет. Скорее ощутила, как бы странно это ни звучало. И, больше не заботясь о том, что стоит делать, а что нет, со всех ног бросилась к эрранскому князю, прямиком сквозь пылающий всюду огонь, ведь боль в районе солнечного сплетения продолжала неотвратимо усиливаться! Она и вела меня там, где я ничего толком не видела.

И почему-то я даже ни разу не усомнилась в том, что не смогу его найти…

Нашла.

Вокруг сумрачного дракона не было огня. Он сам, закрыв глаза, словно в камень превратился. Холодный. Неподвижный. Будто статуя, возвещающая былое величие самого храброго и могущественного воина из всех, кого только доводилось видеть нашим княжествам.

— Сарп… — обронила приглушённо, опустившись на колени.

Никак не отреагировал. Не пошевелился вовсе. Ровно до того момента, пока я ни прикоснулась… к уже мужчине, не дракону.

Перевернула его, склонилась ближе, пытаясь уловить дыхание. Последнее не удавалось, как ни старалась. И глубокие раны — повсюду! Чёрный мундир стремительно напитывался кровью. Кровь испачкала суровые черты лица, оставаясь грязно-багровыми разводами на чужом горле, моих ладонях.

— Сарп… — позвала снова, оглянувшись по сторонам.

Треск пламени становился тише. Огонь постепенно впитывался в раскалённые стены аванпоста, позволяя различать ярко-алое мерцание прожилок в особом камне — теперь драконье пламя будет жить в нём. А всё то, что было создано из дерева или иных материалов, превратилось в пепел. Ни единой живой души, кроме меня и дракона, не осталось.

— Сарп… — позвала в который раз.

И снова никакой реакции. Со мной по-прежнему оставалась лишь глухая нарастающая боль в сердце. Наверное, именно она заставляла беззвучно лить слёзы, пока я всё острее и отчётливее осознавала собственную беспомощность.

Не смогу помочь ему.

Мне даже треклятое восстанавливающее зелье сотворить не из чего!

Отчаяние…

Беспросветное!

Такое бывает, когда теряешь кого-то очень-очень важного.

И пусть мне самой ещё не до конца было понятно, каким странным стечением обстоятельств я вдруг почувствовала нечто подобное по отношению к князю Эррана… Больно. До такой степени, что хочется не просто рыдать, буквально выть от бессилия, выплёскивая наружу всё то, что сейчас столь безжалостно и неумолимо раздирало изнутри.

А ещё никак не покидало стойкое ощущение собственной вины.

Я виновата!

Сколько лет простоял этот аванпост? До меня. Но именно в эту ночь, тогда, когда все воины были вынуждены сменить привычный уклад собственной жизни, аванпост пал. Если бы не я, не проведённый со мною обряд, не мой побег, приведший ко всему этому… Быть может, они бы выжили. Хоть кто-то из них. Были бы более подготовлены. Дали бы достойный отпор.

Очередная слеза, ко всему прочему, скатилась с моих ресниц, упав мужчине на лицо. Почувствовала себя ещё более виноватой. Вот и принялась осторожно стирать солёную влагу с чужих губ кончиками двух пальцев. Правда, в этом я тоже особой успешностью не отличилась. Стоило дотронуться до холодной кожи, как вздрогнула от неожиданности, потому что запястье оказалось перехвачено, рука отведена в сторону, а на меня уже вполне закономерно уставился мрачный сумрачный взор.

— Что ты делаешь? — всё также мрачно проговорил Сарп Эрран Сагитари.

Поначалу растерялась. Затем смутилась. После… все былые эмоции смело в одночасье! Включая безмерную скорбь и прочую ерунду, включающую в себя чувство вины, а также собственной причастности к произошедшему. Просто потому, что я жутко разозлилась! И дальше была уже не совсем я. В том смысле, что далеко не смиренная и покорная младшая княжна Ордмера.

— А что, не видно? — поинтересовалась встречно и попыталась конечность свою обратно в личное распоряжение забрать, да только не вышло. — Как и положено любой новоиспечённой княжне, накануне вышедшей замуж, страдаю по утрате своего супруга и будущей вдовьей участи!

Не то чтоб, вдовья участь казалась мне такой уж и незавидной. Конкретно в настоящий момент я очень даже непрочь её встретить! Я тут, понимаешь ли, всю себя извела, а он, оказывается, живее всех живых! А ещё обещание своё ко мне вернуться не выполнил. Вот как ему после этого верить?!

— И вообще, если вы тут больше не умираете, то отпустите меня! — возмутилась следом. — Пойду, найду себе занятие поинтереснее!

Всё ещё не высохшие слёзы я безжалостно смахнула свободной рукой. Второй же — дёрнула заново, ничего особо не изменив. А этот, который мой новоиспечённый супруг и мой князь, он почему-то улыбался. Странно-снисходительно и, чего уж там, лично для меня — глубоко обидно! Как минимум потому, что, очевидно, совершенно не считал произошедшее чем-то жутким и ненормальным, да и вообще, судя по всему, чувствовал себя превосходно. Даже уселся с лёгкостью, всё ещё мучая меня пристальным вниманием своего пронзительного взгляда, под которым зародившаяся во мне злость куда-то самым подлым образом испарялась. И так неуютно сразу становилось. Просто потому, что и сама не понимала, что именно испытываю.

Впрочем, вскоре всё былое вот уже в который раз перестало иметь хоть какое-то значение, затмеваемое тихим и вкрадчивым:

— Для чего ты приготовила тот яд, моя княжна?

К чему ему спрашивать об этом именно сейчас, честно говоря, я совершенно не понимала. Можно подумать, других, более насущных тем не оставалось. Это посреди-то случившегося пепелища!