Карен нёс меня на руках всю дорогу до дома, шёл медленнее, отправив других оборотней бежать вперёд. Брат дал мне время немного прийти в себя, но здесь, в лагере, я должна была быть сильной.

- Отпусти… - голос плохо меня слушался.

- Уверена? – так мягко, как только мог, спросил мой немногословный старший братишка.

Я кивнула. Когда голые ноги коснулись ледяного снега, я поморщилась, но даже порадовалась знакомой боли от мороза. Она была всяко лучше ножей и заклинаний.

- Он мне понадобится, - подняв дрожащую руку, я указала на охраняемого и поседевшего от ужаса мужчину в белой мантии.

- Зачем?

- Они мастера обращения с ножом, - с губ сорвался хриплый смешок. – Мне нужно, чтобы он вытащил из меня портальный ключ. Без этой штучки мне будет трудно быстро перемещаться и продолжать эту игру.

Брат позволил мне идти, показывая силу, но всё же придерживал за локоть.

- Хорошо, - кивнул Карен. – Я задам ему всего один вопрос и после отдам в твоё распоряжение. И да… Кароль, ты снова показала, что я не зря всегда считал тебя умнее прочих и верил в тебя.

Хотя любые движения давались мне тяжело и больно, я улыбнулась. Для меня этих слов было более чем достаточно.

- Многоуважаемый, - мы остановились за волками-охранниками. – Кто именно доложил вам о предательстве моей сестры?

Маг был напуган. До такой степени, что даже орать на нас не пытался.

- А е-если с-скажу, - заикаясь, начал он, поглядывая на оборотней, к созданию которых сам приложил руку, что скалили на него пасти, - т-то в-вы о-отпустите меня?

Мне подумалось, что уж лучше бы этот седовласый мужчина нам угрожал. Тогда бы у него имелась гордость, какие-то убеждения, храбрость, ответственность за собственные деяния… Но правда в том, что он не хотел отвечать за совершённое. Он был готов молить бывших деревенских незначительных жителей на коленях с замоченными штанами, лишь бы сохранить жизнь. Мерзкое зрелище. Даже не жалкое.

- Вы будете жить, - улыбнулся Карен, и я вдруг подумала, что он мог бы подружиться с Ригитаном. Промелькнула такая мысль. – Но только если изволите сообщить, кто именно сдал Кароль?

Карену, как и мне, должно было быть известно, что замешаны дружки Томаса. Но… брат оказался достаточно умён, чтобы предположить, что может существовать кто-то ещё, причастный к случившемуся, да и головы без прямейшего доказательства не рубят.

Оставшегося в живых мага явно несколько поразила речь Карена. Да и я не сразу поняла, так как после жизни в императорском дворце была привычна к хорошей речи: брат перенял кое-что от белых магов. И использовал, когда пришло время.

Трус заложил нам всех. Предателей обнаружилось десять. По приказу Карена те волки, что участвовали в моём освобождении, не дали сбежать провинившимся и согнали их на лесную поляну, где я месяц назад дала бой Томасу. Двое из названных белым магом, судя по кровавым и грязевым разводам на одежде, даже участвовали в атаке на ныне превращённый в пепелище особняк. Дважды предатели.

Карен снял с пояса простой нож, поднёс его к горлу, а после протянул мне, вопросительно склонив голову. Брат спрашивал моего совета и одобрения, но решение уже принял. По его жестам, я догадалась, какое, и кивнула, принимая клинок из братских рук. Как бы сильно я ни тянулась к свету, к красоте, как бы отчаянно ни желала конца этой войны, как бы ни хотела перестать просыпаться от кошмаров, но…

- Убить! – один короткий сухой приказ с уст Карена, и остальная стая налетела на предателей. Мы стояли, держась за руки, и смотрели. Белый маг, придерживаемый оставшимися рядом с нами волками, вскрикнул.

- Оставь мага в живых, - попросила я на следующий день, когда ходила по палатке. Ночь была паршивая: для извлечения ключа из живота меня погрузили в магический сон, и после пробуждения меня тошнило и рвало.

- Знаешь, как его использовать? – спросил брат, подойдя ко мне с кружкой воды. Меня дико мучила жажда, но наш пленник запрещал мне пить несколько часов. Я слушалась лишь по той причине, что он извлёк ключ, что сейчас лежал на шкуре, где я до этого спала.

- Он может быть полезен, как целитель, - сделав глоток уже разрешённой воды, сказала я, - хотя и в подмётки не годиться тем, кто обучался у демонов и перенял их магические знания.

Я резко осушила стакан, покачнулась и, поддерживая Кареном, добавила:

- К тому же, сам понимаешь, мы не можем выступить против белых магов сейчас. До конца моей сделки с главнокомандующим Талеры ещё шесть месяцев. То, что мне удалось убедить вас в своей правоте – лишь часть того, что мне следует сделать. И хоть Рафаэль и обещал, что поможет, согласно сделке, даже если я не справлюсь с возложенной на меня задачей, есть другие силы и обстоятельства… потому я должна сделать то, что требуется… Ох…

Ноги подкосились, и молчавший брат аккуратно усадил меня на шкуру и накрыл своим плащом.

- Всё так сложно, Карен… Очень… В общем, маг нам понадобится для лжи. Он нас боится, как мальчишка, потому заставить его говорить, что нам нужно, не составит труда. Если… нет, когда его дружки явятся, он убедит всех, что произошёл несчастный случай. Остальные свидетели мертвы, так что никто не сможет обвинить его или нас во лжи.

- Тсс, - брат присел передо мной на корточки и приложил палец к губам. – Ты стала больше и красивее говорить, изменилась и это видно, но… Ты называешь их главнокомандующего по имени?

- А это так важно? – отчего-то шёпотом спросила я.

- Ты произнесла имя этого чернокнижника с приязнью, - покачал головой Карен. – Не знаю, что именно ты там делаешь, и не буду мешать тебе, потому что ты уже взрослая. Но… богачи тебя не полюбят, Кароль. Они умеют лишь презирать.

Если бы Карен только знал, как разрушительно действовали на меня его слова! Ведь именно это мне и нужно сделать: заставить Ригитана полюбить меня. Брат беспокоится, что у меня чувства к главнокомандующему, не зная, что я – любовница самого императора…

- Держи, - Карен вдруг всучил мне в руки что-то мягкое и тёплое. – Тебе ведь несколько дней назад двадцать один год стукнул. Мне жаль, что ты встретила его в том доме, но… тебе передали подарки, которые должны согреть тебя после всего ужаса.

Я с навернувшимися слезами на глазах смотрела на варежки из кроличьего пуха. А ещё мне подарили валенки из кроличьей шерсти.

Когда Ригитан увидел меня, мне показалось, что стены дворца вдруг затряслись, близкие к разрушению. Предо мной, казалось бы, стоял не несколько прохладный тридцатилетний правитель самой большой страны Среднего Мира, а потерянный мальчишка. Можно было вообразить, что его тонкие губы подрагивают. И я, наконец, смогла понять, что отличало его глаза от братских, смогла в ту минуту, когда те загадочные эмоции сменились совсем другими. Всё это время карамель глаз императора затягивала плёнка смешанной с усталостью от жизни и разочарований жестокости, за которой едва ли проглядывала всплывшая сейчас скорбь.

- Кара, - и голос его сейчас был совсем мальчишеским. Его рука накрыла мою почти белую сухую щёку, а после он и вовсе прижал меня к своей груди. Все движения были какими-то резковатыми, неуверенными, дёргаными. – Что с тобой сделали?

Я обняла его в ответ, и это было так же естественно, как обнимать Карена. Плен у белых магов дал мне понять одну вещь яснее ясного: моё сердце уже заражено любовью.

- Кара…

- Риг… - едва выдохнула ему в одежду, радуясь тому, что сейчас я женщина, а не альфа-волчица. Ригитан подарил мне краткий миг слабости – я его приняла.

- Кара, - он гладил меня по грязным, вообще-то, волосам и не брезговал, что странно. До меня только сейчас дошло кое-что…