— Гм-м, — задумался Элор. — Такого еще не случалось.

— Но мне, правда, хочется, — принялся настаивать мистер Слэйтер, почуяв шанс приблизиться к разгадке тайны.

— Мне кажется, это будет не слишком порядочно по отношению к вам, — продолжал в задумчивости Элор. — Без подготовки и всякого такого…

— Нет-нет, что касается меня, то здесь все будет нормально, — не унимался мистер Слэйтер. Ведь если получится, то тогда у него окажутся факты, в которые он ткнет носом мэра. — Я действительно хочу пойти туда. Слишком уж вы растормошили мое любопытство.

— Ладно, — неожиданно согласился Элор. — Но придется тогда поспешить.

И они двинулись улицей Дубовой к центру города. Но лишь только они достигли первых магазинов, Элор повернул в сторону. Миновав два квартала, он снова повернул к центру, затем — еще квартал в сторону, а после — назад к железнодорожной станции.

Смеркалось.

— Неужели нет более короткого пути? — удивился мистер Слэйтер.

— Увы, нет. Это самый что ни на есть прямой. Если бы вы только знали, какой круг довелось мне сделать тогда, в первый раз…

Они продолжали идти, то сворачивая, то возвращаясь на несколько кварталов той же улицы, кружа, следуя по тем же улочкам, которые не раз уже миновали, — словом, исхаживая вдоль и поперек этот городок, знакомый мистеру Слэйтеру как свои пять пальцев.

Но по мере того как все больше темнело, а к издавна знакомым улицам они прокладывали совершенно необычные маршруты, беспокойство мистера Слэйтера нарастало. Да, конечно, он легко ориентировался, где именно находится сейчас, но это бесконечное кружение по городу изрядно его утомило.

«Довольно странно было бы, — думал он, — заблудиться в родном городе, проживя здесь двадцать лет».

Мистер Слэйтер попытался, не вглядываясь в табличку-указатель, определить, на какой из улиц они сейчас находятся, как вдруг последовал еще один неожиданный поворот. Уже было он выяснил, что они возвращались Ореховой аллеей, как вдруг обнаружил, что никак не может вспомнить названия перпендикулярной ей улицы. Когда они подошли к углу, он бросил взгляд на табличку.

«Левый переход», — извещала надпись на ней.

Улицы с названием «Левый переход» мистер Слэйтер явно не припоминал.

Здесь не было уличных фонарей, и мистер Слэйтер обнаружил, что не может узнать ни одного магазина. Это было весьма странно, так как он всегда полагал, что достаточно хорошо знает деловую часть Северного Амброуза. И совсем уже полной неожиданностью для него стала тускло освещенная вывеска на стене одного из приземистых строений.

Там он прочел: «Храм Темных Таинств Изиды».

— Сегодня здесь что-то непривычно тихо, правда? — заметил вскользь Элор, перехватив устремленный к этому зданию взгляд мистера Слэйтера. — Надо торопиться.

И он прибавил шагу, не оставляя времени мистеру Слэйтеру, чтобы задавать вопросы.

И чем дальше двигались они этой улицей, тем все более странные очертания принимали расположенные вдоль нее дома. Поражали формы и размеры зданий: одни казались сияюще новыми, другие же — ветхими, запущенными. Мистер Слэйтер пребывал в полной уверенности, что такого района в Северном Амброузе нет. Или же это город внутри города? А может быть, Северный Амброуз предстает ночью именно таким, незнакомым его коренным жителям, привыкшим видеть его улицы буднично, только с одной точки?

— Вот здесь совершаются фаллические ритуалы, — пояснил Элор, показывая на высокое узкое здание, рядом с которым разместилось другое — какое-то искореженное, скособоченное.

— А это пристанище Дамбаллы, — продолжал разъяснения Элор.

В самом конце улицы находилось светло окрашенное строение, несколько продолговатое, а окна его совсем ненамного удалялись от земли. Мистер Слэйтер не успел разглядеть здание как следует, потому что Элор, взяв его за руку, потянул к двери.

— Пожалуй, мне следует быть расторопнее, — едва слышно пробормотал Элор.

В помещении царила кромешная тьма. Мистер Слэйтер сначала почувствовал легкое движение возле себя, затем он смог различить крохотный белый язычок огня. Элор вел его в направлении этого огонька, по-дружески тепло приговаривая:

— Вы действительно очень выручили меня.

— Ну как, достал? — раздался со стороны светящегося пятнышка тихий голос.

Теперь мистер Слэйтер кое-что мог рассмотреть. Прямо у огня стоял худой сгорбленный старик. В его руках блестело необычно длинное лезвие ножа.

— Разумеется, — ответил старику Элор. — Он сделал это добровольно.

Белый огонек горел в лампаде, висящей над каменным алтарем. Только теперь мистер Слэйтер все совершенно отчетливо понял. Он было рванулся, чтобы убежать куда глаза глядят, но Элор крепко держал его руку.

— Теперь вы уже не можете покинуть нас, — ласковым голосом заговорил Элор. — У нас все готово, можно приступать.

И мистер Слэйтер тотчас же ощутил прикосновения других рук, множества рук, неумолимо тащивших его к алтарю.

Несчетные столетия назад, до первых фараонов, до того, как континенты обрели нынешние очертания, а океаны и горы — встали на нынешние места, существовали земля и народ, не оставившие следа в летописях, ибо те летописи сгинули, когда вздымались и двигались хребты, когда океанские волны заливали плодородные поля, чтобы когда-нибудь, в далеком будущем, вновь отхлынуть. В общем-то помним мы об этой стране только то, что она когда-то существовала, а называем, как и положено называть исчезнувшую без следа цивилизацию, — Атлантидой.

В Атлантиде чудесные дни сменяли друг друга с регулярностью, которую лишь неблагодарнейший осмелился бы назвать монотонной. Собственно, климат Атлантиды и прилегавших к ней земель напоминал климат нынешнего Майами — жаркий, влажный, расслабляющий. Круглый год Атлантида пребывала в тропическом сне, и так продолжалось многие века.

Правил Атлантидой великий царь. Владения его пересекались многими реками, большими и малыми, а реки были связаны каналами и протоками; уровень воды в них поддерживался шлюзами, куда поднимали воду вращаемые рабами колеса. Обширно было царство атлантов и насквозь пронизано паутиной проток, каналов, озер и прудов.

Лишь царскому флоту — военному и торговому — дозволялось бороздить государевы воды. Крестьянам разрешалось за отдельную плату рыбачить с берегов да плавать — вернее, грести, потому что плавание как таковое было привилегией царских десантников.

А за самой дальней рекой простиралась пустыня до краев незнаемой земли. Странные, безымянные племена являлись иногда оттуда, а иной раз — орды воинов. Но всегда останавливали их водные преграды, ибо тот, кто правил реками и каналами, правил Атлантидой. То была аксиома, древняя, как само время, закон природы, с которым невозможно бороться.

Поэтому царь атлантов не слишком обеспокоился, услыхав, что с севера движется очередная орда варваров, явившихся из-за края моря, из сказочной и туманной Гипербореи.

Царь разослал разведчиков и шпионов и с облегчением услышал от них, что варвары, как обычно, не принесли с собой ни плотов, ни лодок, ни материалов для постройки моста через окружавшие Атлантиду реки.

Воды всегда защищали Атлантиду от вторжения варваров. Даже если те и строили камышовые лодки или надували плавучие кожаные пузыри — типичные варварские уловки, — бояться дикарей не стоило, ибо бдителен был государев флот, и быстрые каноэ, смертоносные триремы и величественные клювоносые галеры были одинаково превосходно вооружены, бронированы и заполнены отменной царской морской пехотой.

Так что грядущего вторжения царь ожидал с полным хладнокровием, однако на всякий случай проконсультировался с учеными.

— Сир, — сказал ему Главный Ученый, — мы рассмотрели все факторы. На основании наших многовековых наблюдений за варварами, их техникой боя и вооружением и научного сравнения их с нашими собственными я могу смело сказать вам, что, за исключением абсолютно непредвиденных обстоятельств, нам совершенно нечего опасаться.