— Всего лишь вынужденная мера, — отозвалась Али. — Не хочу лишний раз утруждать ногу. До ближайшего доктора, увы, отсюда далековато.

— Правильно, нужно себя беречь, — согласилась альда Эдевейн, вонзая крепкие белые зубы в имбирный пряник.

— Вы ведь хотели со мной о чём-то поговорить? — вдыхая аромат цветочного чая, спросила Алита. Все эти вежливые хождения вокруг да около ей не нравились. Как, собственно, и сама собеседница.

— Именно.

— Тогда приступайте.

— Будем откровенны?

— Как и в прошлой нашей беседе.

— Знаете, я множество раз получала предложения и могла выйти замуж, но не вышла. Потому что мне не встречался подходящий мужчина. Не только обеспеченный и родовитый, но и обладающий другими качествами. По-настоящему сильный, мужественный, ответственный. Вы понимаете?

— Допустим, и что же дальше?

— К примеру, ваш кузен Эмрис. Всем хорош, но на такого нельзя положиться. Чуть что, так топит себя в вине.

— Тут я с вами согласна, но от меня-то вы чего хотите?

— Сейчас, как видите, я не пытаюсь вам угрожать и прибегать к нелестным для вас сравнениям. Я просто смиренно прошу. Пожалуйста, отдайте мне Киллиана Ристона.

Алита поперхнулась чаем.

— Как вы себе это представляете?

— Отступитесь от него. Вы ведь добрая девушка! И ещё можете встретить другого… Хотите, я помогу приготовить достойное приданое? Мне несложно, только попросите!

— Но послушайте… Если вы думаете, что в моих силах завернуть его в подарочную упаковку и с наилучшими пожеланиями вручить вам, то вы ошибаетесь. Альд Ристон — взрослый самостоятельный человек. Он не из тех, кто может стать игрушкой в чьих-то руках, — стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, произнесла Али. — Простите, но я…

Она замолчала, увидев, как тёмные глаза собеседницы налились слезами. Сейчас Флориана не выглядела ни капризной кокеткой, ни жестокой разбивательницей сердец, каковой старалась себя представить. Альда Эдевейн словно в одночасье превратилась в самую обычную девушку, которая плакала так же, как и все остальные, — с некрасиво искривлёнными губами, непроизвольным вздрагиванием плеч и покрасневшим шмыгающим носом.

Алита растерянно смотрела на неё, чувствуя совершенно неожиданное желание утешить плачущую и пообещать ей дружескую помощь во всём. Она уже почти коснулась волос Флорианы, как вдруг поняла, в чём причина такого порыва. Ведь та девушка, с чьими воспоминаниями сроднило их заклятие, считала альду Эдевейн своей подругой!

Вздрогнув, Али отдёрнула руку и закусила губу. Чужие эмоции, напоминавшие поднятую со дна озера тину, боролись в ней с её собственными. Силясь прийти в себя, она отвела глаза от поникшей головы молодой альды и сделала глубокий вдох. Затем повернулась и внезапно поймала на себе украдкой брошенный взгляд Флорианы. Внимательный, изучающий и весьма недовольный.

— Вы — прекрасная актриса, альда Эдевейн. Так натурально лить слёзы по собственному желанию не каждая сумеет. Браво!

— Я хотела решить вопрос по-хорошему, — раздражённо вытирая лицо платком, буркнула та. — Но не вышло. А вы ещё очень пожалеете! И нечего строить из себя саму невинность! Альд Торнбран сказал…

— Альд Торнбран сказал?!

Алита в изумлении прижала ладонь к губам. Промелькнули воспоминания о первом разговоре с владельцем замка. И его рассказ о том, как он вмешивался в судьбы двух девушек, что в конечном итоге привело к большой трагедии. Неужели Сайлас Торнбран решил повторить что-то подобное снова? С ней самой, Флорианой и Киллианом!

— Что бы вам ни наговорил… мой родственник, не слушайте и не полагайтесь на него. Считайте, что он попросту пошутил. И, могу вас заверить, альд Ристон действительно не тот человек, на которого можно с лёгкостью повлиять.

— Почему я должна верить вашим словам, а не альда Торнбрана? Я с ним куда дольше знакома. И Киллиана Ристона он с юных лет знает!

— Если вы послушаетесь его, то однажды можете пострадать, альда Эдевейн. Это всё, что я хочу сказать. Сожалею, но больше ничем помочь не могу.

Когда недовольная исходом беседы Флориана покинула комнату, Алита откинулась на подушки, ощущая досадную слабость во всём теле. Даже и не предполагала, что переживать чужие чувства будет так… тяжело и страшно. Но разговор с альдой Эдевейн показал, что попытка и наяву тоже слиться с воспоминаниями девушки из снов удалась. Однако не так-то просто оказалось отделить навязанные этим слиянием эмоции от своих. Потому что эту относиться к столь неприятной особе как к лучшей подруге Али при всём желании не смогла бы.

По правде говоря, у неё отношения с молодыми представительницами своего же пола обычно не складывались. Сначала Рона оставалась не только сестрой, но и единственной подругой, потому Алита совершенно не нуждалась в ком-то другом, не старалась сблизиться с соученицами по академии. Нет, приятельницы имелись, конечно, в общежитии не получилось бы постоянно держаться особняком, но теплоты и доверительности ни с кем из них не возникло.

А затем Роны не стало. Али замкнулась в себе. Её абсолютно перестали интересовать беззаботные девичьи разговоры, а планы на будущее, которые она строила в последние годы учёбы, разительно отличались от тех, которые лелеяли другие студентки. В глубине души Алита завидовала им, но точно знала, что с выбранного пути сворачивать не намерена. Так всё и вышло — она не свернула. А, учитывая специфику работы в Службе Правопорядка, заводить новые знакомства особо не с кем, так что осталась только старушка-соседка, но едва ли их отношения могли бы называться дружбой. Скорее они обе просто по возможности старались поддерживать друг друга, скрашивая одиночество.

Девушке из поместья тоже было одиноко. Она недолюбливала сводную сестру, не могла поговорить с матерью о своих тревогах. Потому Флориана Эдевейн с её нездешней манерой держаться наверняка показалась той долгожданной кандидатурой на роль близкой подруги, вот только состоялся ли между ними хотя бы один разговор по душам?

Блондинка же, будучи более мягкой по натуре, выбрала наперсницей Бертину, которая, когда не закатывала сцен, производила такое же — вполне приятное, надо заметить — впечатление. Любопытно, знала ли будущая альда Эштон имя молодого человека, который так ловко сыграл чувствами одной сестры, а затем посватался ко второй? И почему это держалось в секрете? Видимо, просто не успели объявить до того, как с девушками случилось несчастье. Или наличествовали какие-то ещё причины тянуть с официальной помолвкой?..

Вопросы, вопросы, снова сплошные вопросы. Али вздохнула, рассматривая чашку с лужицей недопитого чая на донышке. Если б можно оказалось бы выбирать, что именно ей хочется увидеть во сне! А Сайлас Торнбран вместо того, чтобы помочь внести ясность, затеял очередную игру с живыми куклами. Она, возможно, могла бы пожалеть его — одинокий, стареющий, разочаровавшийся в единственном близком родственнике. Могла бы. Но не после того, что он сделал.

К тому моменту, как Лорин пришла за посудой, Алите почти удалось отогнать от себя сердитые размышления о Флориане и владельце замка, который двигал молодой альдой, точно пешкой. Али не исключала, что той действительно приглянулся Киллиан, однако… Будь чувства альды Эдевейн хоть немного похожи на любовь, а не на эгоистический каприз заполучить недоступную игрушку, может быть, Ристон сам бы то в ней разглядел, и не состоялось бы сегодняшнее во всех отношениях неприятное чаепитие.

— До чего же несносная особа. Заявилась на кухню и давай командовать. Можно подумать, она тут хозяйка, — будто вторя её мыслям, проворчала себе под нос горничная. — Как ваша нога? Компресс сейчас сделать или вечером?

— Если не сложно, то сейчас. Тогда, может быть, к ужину тоже смогу спуститься. Спасибо за чай! — улыбнулась девушке Алита.

— Не бережёте вы себя совсем, — повздыхала собеседница и вдруг бросилась к окну. — Ой, посмотрите-ка, что это? Кажись, снегопад-то кончился!