Нужно было немедленно лететь на место происшествия. Когда я садился в вертолет, мне передали, что в Москве срочно ждут звонка. Но мне нечего было докладывать, требовалось выяснить обстановку на месте посадки. Я дал команду взлетать. Через десять минут штурман доложил мне радиотелеграмму: немедленно вернуться на аэродром и позвонить в Москву. Я приказал продолжать полет к месту посадки «Союза-1».

Когда мы сели, корабль еще горел. На месте была группа поиска, группа академика Г. Петрова и много местных жителей. Признаков космонавта в обломках корабля обнаружено пока не было. По докладам местных жителей, корабль спускался с большой скоростью, парашют вращался и не был наполнен. В момент посадки произошло несколько взрывов, начался пожар, космонавта никто не видел. При тушении пожара местные жители забросали корабль толстым слоем земли.

Беглый осмотр корабля убедил меня, что Комаров погиб и находится в обломках догорающего корабля. Я приказал очищать обломки от земли и искать тело космонавта. Одновременно я послал часть сотрудников в вертолете, а других на автомашине в больницу ближайшего населенного пункта, чтобы проверить версию о раненном космонавте. Через час раскопок мы обнаружили тело космонавта Комарова среди обломков корабля…

Я немедленно вылетел в Орск и по телефону связался с Москвой. Доклад был краток: «Был на месте, космонавт Комаров погиб, корабль сгорел. Основной парашют корабля не раскрылся, а запасной парашют не наполнился воздухом. Корабль ударился о землю со скоростью 35—40 м/сек; после удара произошел взрыв тормозных двигателей и начался пожар. Раньше не могли доложить о судьбе космонавта, потому что его никто не видел, а во время тушения пожара корабль засыпали землей. Только после проведения раскопок было обнаружено тело Комарова».

После переговоров с Москвой я опять вылетел к месту происшествия. Принял все меры по сохранности деталей и обломков корабля и категорически запретил нарушать их взаимное расположение.

Через три часа на место происшествия прилетели члены Госкомиссии. Несколько позже прилетел из Евпатории Гагарин.

В 21.45 по московскому времени на аэродроме Орска для прощания с В. Комаровым был выстроен прибывший специально батальон курсантов. Мимо застывших курсантов мы пронесли гроб с телом Комарова и погрузили его в самолет Ил-18. За десять минут до нашего взлета прилетел Ан-12 с космодрома, — космонавты спешили принять участие в прощании с другом.

Прилетели в Москву в час ночи. В Шереметьево из Звездного приехали космонавты, жена Комарова — Валентина Яковлевна. Валя Терешкова и другие космонавты уговаривали Валентину Яковлевну не ехать на аэродром, но она отвергла их советы и твердо заявила: «Последние часы я буду с ним. Я всю жизнь готова стоять перед ним на коленях».

В госпитале имени Бурденко открыли гроб: на белом атласе покоились останки Владимира Михайловича Комарова.

К гробу подошли Гагарин, Леонов, Быковский, Попович, другие космонавты. В крематорий я не поехал…»

Правительственная комиссия уже приступила к расследованию обстоятельств гибели В. Комарова.

На следующий день Телеграфное агентство Советского Союза (ТАСС) передало сообщение:

«23 апреля 1967 года в Советском Союзе был выведен с целью летных испытаний на орбиту Земли новый космический корабль „Союз-1“, пилотируемый летчиком-космонавтом СССР, Героем Советского Союза, инженер-полковником Комаровым Владимиром Михайловичем.

В течение испытательного полета, продолжавшегося более суток, В.М. Комаровым была полностью выполнена намеченная программа отработки систем нового корабля, а также проведены запланированные научные эксперименты.

При полете летчик-космонавт В.М. Комаров совершал маневрирование корабля, проводил испытания основных его систем на различных режимах и давал квалифицированную оценку технических характеристик нового космического корабля.

24 апреля, когда программа испытаний была окончена, ему было предложено прекратить полет и совершить посадку.

После осуществления всех операций, связанных с переходом на режим посадки, корабль благополучно прошел наиболее трудный и ответственный участок торможения в плотных слоях атмосферы и полностью погасил первую космическую скорость.

Однако при открытии основного купола парашюта на семикилометровой высоте, по предварительным данным, в результате скручивания строп парашюта космический корабль снижался с большой скоростью, что явилось причиной гибели В.М. Комарова.

Безвременная гибель выдающегося космонавта инженера-испытателя космических кораблей Владимира Михайловича Комарова является тяжелой утратой для всего советского народа».

Урна с прахом Комарова была установлена в Краснознаменном зале ЦДСА. С 12 до 22 часов непрерывный поток людей проходил через зал. В почетном карауле стояли секретари ЦК, члены правительства, маршалы, генералы, космонавты, представители институтов, заводов, КБ, воинских частей, академий. У многих людей на глазах слезы.

Случившееся заставило руководство Минобщемаша трезво оценить ситуацию. 10 июля министр С.А. Афанасьев писал: «…основные и самые тяжелые по последствиям аварии систематически происходят с объектами разработки ЦКБЭМ (бывшего ОКБ-1 С.П. Королева); достаточно посмотреть на исход летных испытаний всех четырех кораблей „Союз“, чтобы убедиться в изобилии недоработок… Следует признать, что подготовка к полету космонавтов на кораблях „Союз“ велась без должной серьезной отработки этого корабля на земле и в полете; что при каждом полете имели место серьезные ненормальности, каждый раз разные, и перед полетом космонавта не было сделано ни одного нормального пуска корабля „Союз“. В этом причина катастрофы корабля „Союз“ с космонавтом В.М. Комаровым!..»

Далее министр уточняет: «…нераскрытие панели солнечной батареи сразу после выхода „Союза-1“ на орбиту повлекло за собой отказы других бортовых систем и создало исключительные трудности космонавту в управлении кораблем. Преодолев их, Комаров проявил исключительное мастерство и в необычно сложных условиях весьма точно вручную повел корабль на посадку. И только отказ в работе парашютной системы не позволил кораблю благополучно приземлиться…»

Через несколько дней после трагедии Гагарин сказал журналисту Голованову: «Он показал нам, как крута дорога в космос… Мы научим летать „Союз“. В этом я вижу наш долг перед Володей. Это отличный, умный корабль. Он будет летать…» И первый космонавт в этом не ошибся.

27 марта 1968 года под Москвой около деревни Новоселово во время тренировочного полета на УТИ МиГ-15 погибли первый космонавт планеты Юрий Гагарин и инструктор Владимир Серегин.

27 марта 1968 года, в 10 часов 18 минут 45 секунд, получив разрешение руководителя полетов, учебно-боевой двухместный реактивный истребитель МиГ-15 взял старт. Первому космонавту Юрию Гагарину и его инструктору Владимиру Серегину предстояло выполнить в этом учебном контрольном полете обычные упражнения: виражи с креном 30 градусов, витки малой спирали, пикирование, выводы боевым разворотом и в завершение — две «бочки» (поворот вокруг продольной оси на 360 градусов без изменения направления движения). Гагарин, как и положено обучаемому, сидел в передней кабине, Серегин — в задней.

В тот день, выехав на рулежную дорожку, Гагарин и Серегин уже рисковали — тренировочный полет организован с нарушением жестких летных инструкций. Наземный радиовысотомер оказался неисправен, контроль за высотой полетов осуществлялся по докладам экипажей. В группе руководства не работали и фотоприставки для съемки экранов индикаторов РЛС. Схемы радиолокационных проводок наносились на кальки по данным операторов, передаваемым планшетисту по средствам связи, что сильно снижало их точность и достоверность.

Учебный МиГ-15, построенный двенадцать лет назад, в 1956 году, прошел два капремонта, двигатель чинили четыре раза. На спарке установлены два подвесных топливных бака, ухудшавших аэродинамику машины.